Она уже взялась за водолазку, когда услышала громогласное:
– Дин Аладдин! Наконец-то ты добрался до Африки!
– Хенк, спасибо, что встретил нас, – сказал Габриэль.
Джейн стащила с себя водолазку и увидела мужа в обществе громадного светловолосого человека. Они похлопывали друг друга по плечам в этаком характерном мужском приветствии, одновременно дружеском и агрессивном.
– Что, долгий перелет? – сказал Хенк. – Зато теперь можете насладиться теплой погодой. – Он посмотрел на Джейн взглядом, от которого она в своей майке почувствовала себя раздетой. Глаза у него казались неестественно светлыми на багровом от загара лице, такой же серебристый оттенок голубизны она видела как-то раз в волчьих глазах. – А вы, вероятно, Джейн, – сказал он, протягивая влажную мясистую руку. – Хенк Андриссен. Наконец-то я вижу женщину, которая околдовала Аладдина. Я думал, это не по силам никому.
Габриэль рассмеялся:
– Джейн не просто какая-то женщина.
Они обменялись рукопожатием, и Джейн почувствовала, что Хенк оценивает ее. «Занятно, – подумала она, – видимо, он полагал, что Дина Аладдина околдует какая-то другая женщина, покрасивее, которая на выходе из самолета не будет походить на выжатую половую тряпку».
– Я о вас тоже слышала, – сказала она. – Что-то о пьяной ночи в Гааге двенадцать лет назад.
Хенк посмотрел на Габриэля:
– Надеюсь, ты рассказал отредактированную версию?
– Хотите сказать, что эта история не только о том, как двое мужчин зашли в бар?
Хенк рассмеялся:
– Это все, что вам нужно знать. – Он взял ее чемодан. – Идемте к машине.
Они вышли из терминала, и Джейн на несколько шагов отстала от мужчин, чтобы они могли обменяться последними новостями. Габриэль проспал почти весь перелет из Лондона и теперь шел энергичной, пружинистой походкой человека, готового активно прожить еще один день. Она знала, что Хенк на добрых десять лет старше Габриэля, что он был трижды женат, что родился в Брюсселе, а последние десять лет работал в Южноафриканском бюро Интерпола. Еще она знала о его репутации любителя выпить и женолюба и сейчас спрашивала себя, в какую же историю он втянул Габриэля в ту историческую ночь в Гааге. Хенк наверняка был заводилой, поскольку она не могла представить своего мужа, воспитанного в пуританских традициях, в роли пьяного гуляки. Глядя на них сзади, она понимала, кому внутренняя дисциплина пошла на пользу. У Габриэля была стройная фигура бегуна, и он шел уверенно и целеустремленно, тогда как широкая талия Хенка свидетельствовала о его невоздержанности. И в то же время они явно находили общий язык – их дружба была выкована в пылу расследования убийств в Косово.
Хенк подвел их к серебристому «БМВ» – автомобилю мечты любого ловеласа. Он показал на переднее сиденье:
– Джейн, хотите ехать спереди?
– Нет, предоставлю эту честь Габриэлю. Наверняка вы захотите рассказать ему о множестве проказ.
– Сзади вид похуже будет, – сказал Хенк, когда они расселись и пристегнулись. – Но я гарантирую, что пункт назначения вам понравится.
– А куда мы едем?
– На Столовую гору
[24]. Вы прилетели ненадолго, а это место никак нельзя пропустить. Ваш номер в отеле все равно еще, наверное, не готов, так почему бы нам не отправиться прямиком туда?
Габриэль взглянул на нее:
– Не возражаешь, Джейн?
Конечно, ей хотелось принять душ и лечь в постель. Голова болела от ослепительного солнца, во рту была настоящая битумная яма, но, если Габриэлю хочется начать день с осмотра достопримечательностей, она из кожи вон вылезет, а от парней не отстанет.
– Едем, – сказала она.
Полтора часа спустя они заехали на парковку нижней станции канатной дороги у Столовой горы. Выйдя из машины, Джейн уставилась на тросы, уходившие вдоль склона в небеса. Она не особенно боялась высоты, но при мысли о полете на головокружительную высоту по этим тонким струнам в животе у нее стало нехорошо. Она внезапно забыла про усталость, и в голове у нее зароились образы рвущихся тросов, сведения о смерти при падении с высоты двух тысяч футов.
– Я вам обещаю: такого вида нигде больше нет, – сказал Хенк.
– Господи Исусе! Там же люди на скале.
– Столовая гора – излюбленное место скалолазов.
– Они что, совсем рехнулись?
– Да, мы каждый год теряем несколько скалолазов. После падения с такой высоты уже никакого спасения. Только извлечение тела.
– И мы собираемся туда? На самый верх?
– Вы боитесь высоты? – Бледные волчьи глаза весело посмотрели на нее.
– Можешь мне поверить, Хенк, – сказал со смехом Габриэль. – Даже если бы она и боялась, то не призналась бы в этом ни за что на свете.
«И когда-нибудь эта дурацкая гордыня станет причиной моей смерти», – подумала Джейн, садясь в вагончик вместе с десятками других туристов. Ей не давал покоя вопрос, когда эта система проходила проверку в последний раз. Она вглядывалась в работников канатной дороги – нет ли среди них пьяных, обкурившихся и сумасшедших; пересчитывала пассажиров по головам, чтобы убедиться, что их число не превысило норму, надеясь, что при расчетах проектировщики исходили из того, что пассажиры будут той же весовой категории, что и Хенк.
– Ну вот вам первая возможность увидеть Африку, – сказал Хенк, наклонившись, чтобы прошептать ей это в ухо. – Вас удивляет этот вид?
Джейн проглотила слюну:
– Я ее не так себе представляла.
– А что вы себе представляли? Что здесь повсюду бегают львы и зебры?
– Ну, в общем, да.
– Большинство американцев именно так и думают об Африке. Они смотрят по телевизору слишком много передач о животных, а когда сходят с самолета в камуфляжной одежде и спортивных куртках, то удивляются, увидев современный город вроде Кейптауна. Ни одной зебры поблизости. Разве что в зоопарке.
– А я-то надеялась увидеть зебру.
– Тогда вам понадобится несколько свободных дней, чтобы слетать в буш.
– Жаль, но времени у меня нет, – вздохнула Джейн. – К сожалению, наши агентства держат нас на коротком поводке. Досуг в командировках не предусматривается.
Вагончик плавно остановился, двери открылись.
– Ну тогда давайте немного поработаем, – сказал Хенк. – А одновременно можем наслаждаться видом.
С края плоской вершины Столовой горы Джейн с удивлением оглядывала достопримечательности Кейптауна, на которые указывал Хенк: обнажения скальной породы, известные как Пик дьявола и Сигнальная гора, Столовую бухту и остров Роббен на севере, где почти два десятилетия провел в заключении Нельсон Мандела.
