— Мне так жаль, — прошептала Мэгги.
Ей уже никогда не познакомиться с женщиной, заменившей Джеку мать… Она собралась с мыслями и объяснила Мэйзи причину своего звонка. Долго объяснять не пришлось: Мэйзи знала от Джека, что случилось в гараже.
— Я выезжаю немедленно. Какой адрес?
Мэгги положила телефон, завернула за угол, и тут на нее налетел какой-то мальчик. От столкновения он потерял равновесие, но удержался на ногах. Мэгги, потяжелевшая на несколько килограммов, неловко пошатнулась и, подвернув лодыжку, упала.
Через мгновение мир погрузился во тьму.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Мэгги тяжело выплывала из забытья, в котором не было снов. Только с третей попытки ей удалось открыть глаза и сфокусировать зрение. Ее глаза расширились: рядом стояла детская кроватка.
В мозгу обрывками проносились воспоминания. Журналист, мальчик, падение. Затем темнота. Боль, схватки.
Она перевела взгляд на живот. Живота не было. Но она не помнила, ни как рожала, ни крика новорожденного! Мэгги продолжила исследовать себя и окружающую обстановку. На ней была ночная рубашка, которую сама она не надевала. И эту комнату она видела впервые.
Она попыталась приподняться, но ноги ее не послушались…
— Тиши, тише, — раздался вдруг спокойный голос Джека.
Только тогда она заметила стул за детской кроваткой.
— Джек? — недоверчиво спросила она, не веря своим глазам.
— Да. — Он остановился рядом. — Как ты себя чувствуешь?
— Без понятия. Кроватка наша? — пересохшими вдруг губами спросила она.
Джек улыбнулся.
— Оригинальный вопрос, если учесть, что ты сама же ее и покупала, — ответил он. — Наверное, хотела спросить, что с ребенком? — пришел он ей на помощь. — Знакомься: Трент черточка Маккиннон. — Он наклонил кроватку, и Мэгги увидела крохотного спящего человечка.
— Мы сделали это! — От нахлынувшего облегчения она упала обратно на подушки. — Я сделала это!
— Ты молодчина, — подтвердил Джек. — Он настоящее совершенство. По крайней мере, мне так сказали.
— Мальчик?
— Сын. Он родился немного раньше положенного срока, но с ним все в порядке. Здоровый, крепенький малыш.
Мэгги приподнялась на локтях, но ничего, кроме маленького сжатого кулачка, не увидела. Ребенок пошевелился, и Мэгги задержала дыхание. Он повернулся к ней личиком, зевнул и снова отвернулся.
— Кажется, он вполне всем доволен, — потрясенно сказала она.
— Точно подмечено. — Джек почесал щетину на подбородке. — Он чувствует себя гораздо лучше, чем, например, я.
— И как он так может? — изумлялась Мэгги. — Он еще не родился, а ему уже столько всего пришлось пережить.
— Нет, не ему. Это тебе через столько всего пришлось пройти.
— Я почти ничего не помню, — нахмурилась она.
— Еще бы! Если учесть, что после удара ты потеряла сознание. — Поймав ее выжидающий взгляд, он продолжил: — Ты неудачно упала. От удара начались схватки. К счастью, когда приехала Мэйзи, ты уже была в надежных руках. К счастью, роды были быстрыми и прошли без осложнений.
— Более-менее понятно. А почему я не могу шевелить ногами? — срывающимся от волнения голосом спросила Мэгги.
— Ты подвернула лодыжку, потянула связку на другой ноге и повредила спину. На всякий случай тебе зафиксировали и спину, и обе ноги.
— И сколько я тут уже валяюсь?
Джек посмотрел на часы.
— Примерно восемь часов назад я вернулся из Сиднея. Я опоздал всего чуть-чуть: ты уже родила. — Он улыбнулся. — Я уже подержал нашего сына на руках.
— А можно мне? — как-то жалобно спросила она.
— И ты еще спрашиваешь? Кстати, твои родители тоже здесь. Когда они удостоверились, что ни тебе, ни внуку ничего не грозит, они вышли выпить кофе.
— Ты сказал «родители»? — переспросила Мэгги. — Ты встретился с отцом?
— Никаких военных действий, — кивнул Джек. — И он, и я дорожим тобой и ребенком.
Мэгги глубоко вздохнула.
— Ты даже представить себе не можешь, как я счастлива это слышать. Джек, — попросила она, — дай мне его, пожалуйста.
У нее защемило сердце, когда Джек осторожно взял сына на руки: на его лице была написана нежность, а сам он буквально засиял от гордости. Именно в эту минуту Мэгги поняла: если не ради нее, то ради сына Джек сделает все.
— Знаешь, Джек, — вглядываясь в личико сына, сказала она. — По-моему, у него твой нос.
Джек скептически хмыкнул.
— Если он на кого и похож, то только на Трентов.
Они оба тихо рассмеялись.
На некоторое время Мэгги пришлось отказаться от кормления грудью: она принимала болеутоляющее. Но когда этот день настал, ее радости не было границ.
— Джек, — Мэгги сияла, — врач сказал, что через три-четыре дня меня выпишут и я смогу вернуться домой. Наконец-то!
— Мы решили иначе.
— Кто это — мы? — Она подняла на него глаза, и у нее заныло сердце.
Джек почти не отлучался, был рядом. Только один раз он уехал на похороны матери, но затем сразу вернулся. Он был мил, заботлив, смешил ее, но иногда Мэгги становилось страшно, что когда-нибудь он уйдет от нее. О свадьбе он больше ни разу не говорил…
— Мы — это твои родители и я. Мы решили, что будет лучше, если ты переедешь ко мне. Подожди, не перебивай! Дело в том, что твоя вилла двухэтажная, а в моей квартире никаких лестниц нет.
— Мне это известно, — нетерпеливо сказала она.
— Как и то, что тебя выпишут в инвалидной коляске? И как ты собираешься воевать со ступеньками? — Это заставило ее задуматься. Завладев ее вниманием, Джек продолжил: — Я предложил твоей матери пожить с нами, и она согласилась. Она будет с тобой столько времени, сколько ты скажешь. В доме также есть гимнастический зал и плавательный бассейн. Ты сможешь — да и врачи рекомендуют — выполнять комплекс упражнений под присмотром физиотерапевта.
— Понятно.
— Ну так что? Как ты смотришь на это предложение?
— Я смотрю и пока вижу то, чего никак не ожидала: ты и мои родители организовали сговор против меня.
Ответить Джеку не дали. Вошла няня с ребенком на руках и возвестила:
— Время кормить. О, как хорошо, что вы здесь, мистер Маккиннон. Мы, персонал родового отделения, решили, что пора бы этому крепышу дать имя. Сколько можно обращаться к нему Трент черточка Маккиннон? — с искренним возмущением спросила она.
— Как насчет Трента Маккиннона? — предложил Джек.
— Трент Маккиннон, — медленно повторила Мэгги. — Тебе нравится? — обратилась она к сыну.
