— Ну вот. А теперь расскажи папе, что случилось.
Она прижалась щечкой к его груди и сказала тоненьким трогательным голоском:
— Хочу к маме.
Оррен был в шоке.
— К кому ты хочешь?
— К маме. К моей маме.
На мгновение Оррен потерял дар речи. Наконец он услышал, как его собственный голос произнес:
— Янси, да разве ты помнишь свою маму?
Ее светло-голубые глаза стали огромными на маленьком личике. Она снова засунула пальчик в рот и медленно кивнула головой.
Оррен вглядывался в нее в косом свете лампы, которую он называл теперь лампой Мэтти из-за уникального абажура. Мэтти! Ему снилась Мэтти. Опять. Но что-то говорило ему, что пока он не должен думать о ней. Он провел рукой по лицу.
— Расскажи-ка мне, малышка, что ты помнишь о маме?
Янси вынула пальчик изо рта и начала делиться своими воспоминаниями:
— Мама большая и красивая. У нее золотые волосики. И она пахнет хорошо. И она трогает твою голову красными ноготками. И она шепчет… — Янси перешла на шепот: — «Не надо будить папу. Тш! Тш!» И она делает на твоем лице красные губки.
Оррен улыбнулся. Да, Грейс всегда пользовалась помадой и лаком для ногтей. Не так много запомнилось малышке. Он задумался на мгновение.
— Янси, а почему ты вдруг вспомнила?
Она дернула плечиком.
— Я не знаю.
Он вздохнул. Почему сейчас? Он всегда говорил детям, что, когда мама им очень понадобится, она приедет к ним. Но это было не так. За два с лишним года, прошедшие с момента ухода Грейс, она давала о себе знать всего три раза, не считая полудюжины открыток, которые прислала детям. Он понятия не имел, где она сейчас, но полагал, что всегда мог связаться с ее родней со стороны мужа, Флаттами, и оставить сообщение для нее. Грейс не преминула сообщить Оррену о том, что вышла замуж за Сонни — того человека, с которым она сбежала, — во время проведения национальной финальной встречи по родео в Лас-Вегасе в тот первый год. Ему это было безразлично. Он бы скорее стал есть землю, чем увиделся с ней, но он давным-давно дал себе зарок, что его отношение к бывшей жене и ее измене не повлияет на благополучие детей. Оррен взглянул на маленькое личико Янси. Она пристально смотрела теперь на него своими голубыми глазами, слезы в которых уже высохли.
— Янси, а зачем тебе сейчас нужна мама? Ты можешь мне сказать?
Она снова пожала плечиками.
— Просто хочу ее увидеть.
Оррен кивнул. Это естественно, когда ребенок хочет увидеть одного из отсутствующих родителей. Оррен долгие годы мечтал увидеть своего собственного отца после того, как ушел из дома, но это так и не случилось. Он целую вечность не видел и свою мать. Он даже не знал, живы ли они. Одному Богу известно, что могло произойти с его отцом, а мать, вероятно, давным-давно довела себя пьянством до гибели. Он крепко обнял Янси.
— Я попытаюсь найти твою маму, — сказал он. — Это произойдет не сразу, но я попытаюсь.
Ее маленькая ручонка сильнее обхватила его шею, и Янси чмокнула отца в плечо.
— Я люблю тебя, папочка.
— Я тоже тебя люблю, маленькая. Наверное, ты теперь поспишь?
Она кивнула, держа пальчик во рту. Ее светлые шелковые волосы нежно касались его кожи. Он встал и понес ее через комнату. На ходу выключил свет в коридоре и улыбнулся дочке, которая прижималась к нему так доверчиво и уже почти задремала. Дверь в комнату девочек была открыта. Оррен на цыпочках подошел к кровати Янси. Увидев квадрат лунного света на ее желтой стене, он улыбнулся. Еще одна из блестящих идей Мэтти! Мэтти… Как он ни старался отгонять от себя мысли о ней, они приходили к нему снова и снова.
Мэтти была бы такой прекрасной матерью, не чета Грейс. Может быть, это присутствие Мэтти вызвало у Янси воспоминания о ее маме? А если Грейс снова появится здесь? Как поведет себя Мэтти? Она разумная. Спокойная. Одаренная. Мудрая. Она поймет. Конечно, поймет! Ради детей он должен разыскать Грейс! Что касается его самого, он, скорее, хотел, чтобы она исчезла с лица земли. Но он попытается ее найти. Мэтти поймет его поведение, ведь он ей все объяснит.
Оррен уложил Янси в кровать, отвел волосы от ее лица и поцеловал в лобик. «И она делает на твоем лице красные губки». Он тоже помнил ту красную помаду. Грейс, возможно, черт побери, изобретательно пользовалась ею, но Янси ни к чему было это знать. Его маленькая дочка должна знать одно: мама не забыла ее!
— Спокойной ночи, ангелочек, — прошептал Оррен, но Янси уже была далеко на пути в сказочную страну снов. Улыбнувшись, он выпрямился и направился к двери.
Тут его остановил другой шепот:
— Папа?
Он свернул к лиловой стене.
— Что, Рыжик?
— Как Янси?
— Все в порядке. Спи, дорогая.
— Она много плакала, хотела к маме.
— Правда? А почему ты мне не сказала?
— Я не знала, что тебе это интересно, потому что…
Ему показалось, что он догадывается, что она собиралась сказать. Он присел на край ее кровати.
— Мне всегда интересно знать, что происходит с моими детьми, Рыжик. Я много работаю с тех пор, как у нас появилась Мэтти, я знаю, но это только потому, что я уверен в том, что могу доверить ей вас, пока я на работе. Однако это не значит, что я не люблю вас, ребятишки. На самом деле все как раз наоборот.
— Я знаю. Я не об этом хотела сказать.
Оррен притянул ее к себе.
— А что ты хотела сказать, Рыжик?
Она немного помолчала, потом зло прошептала:
— Я видела, как ты целовал ее.
Она вырвалась и снова откинулась на подушку.
— Ты видела, как я целую Мэтти?
— Из кухонного окна, — подтвердила она сердито.
О Господи! Ну и ночка выдалась!
Оррен вздохнул.
— А мы и не думали прятаться. — Однако он надеялся, что их не будет видно… когда подумал об этом. — Но ты запомни, Рыжик. Тебя совершенно не касается то, кого и когда я целую. Больше того, то, что я целую Мэтти, не имеет никакого отношения к моим отцовским обязанностям. Я остаюсь тем же самым папой, каким был всегда и каким буду. Когда у кого-то из моих детей возникают проблемы, я хочу знать о них. Вот так. Ты поняла?
— Да.
— Отлично. А теперь спи. Я люблю тебя. — Он быстро поцеловал ее и встал.
— Что ты собираешься делать? — спросила она тихо.
— По поводу чего?
— Янси.
Он скрестил руки на груди.
— Попытаюсь найти вашу маму. Не знаю, что еще я могу сделать. — Оррен скорее почувствовал, чем увидел, как она улыбнулась.
