Книга Я, Потрошитель, страница 5. Автор книги Стивен Хантер

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Я, Потрошитель»

Cтраница 5

– По-моему, ничего жутко сложного тут быть не должно.

***

Кэб доставил меня на место примерно без четверти пять утра, и я сообщил извозчику, что он получит полфунта, если подождет меня, поскольку у меня не было ни малейшего желания искать другой кэб в эту несусветную рань в районе, славящемся своими грабителями и проститутками. Голова у меня слишком деликатная, чтобы вынести удары какого-нибудь русского верзилы-матроса.

Бакс-роу оказался своеобразным ответвлением от Уайт-роу, более широкой и лучше освещенной улицы, однако прямо перед путепроводом через железнодорожную ветку к станции Уайтчепел она разделяется на Бакс-роу и Уинтроп-стрит, узкие темные переулки. Я сразу же увидел в глубине Бакс-роу столпившихся «фараонов». Сам переулок представлял собой ничем не примечательную полосу брусчатки, вдоль которой тянулись кирпичные стены складских зданий, унылые убогие жилые дома, ворота, закрывающие дорогу во дворы, где при свете дня подводы загружаются тем или иным товаром – я не мог даже предположить, каким именно. Шириной Бакс-роу был всего футов двадцать.

Небольшая толпа – десять-двадцать зевак в черных шляпах и бесформенных сюртуках, евреи, моряки, один-два мастеровых, быть может, пара немцев – окружала скопление полицейских, и я, поскольку осторожность всегда была чужда моей природе, решительно направился вперед. Протиснувшись сквозь толпу, я уперся в констебля, который поднял здоровенную ручищу, останавливая мое продвижение.

– Так, парень, не лезь! Тебе здесь делать нечего.

– Пресса! – беззаботно объявил я. – Хорн, газета «Стар».

– «Стар»? С каких это пор такая респектабельная газета стала интересоваться мертвыми проститутками?

– До нас дошло, что здесь произошло что-то весьма любопытное. Ну же, констебль, если можете, пропустите меня…

– Я слышу в голосе ирландский акцент. Я мог бы отправить тебя за решетку по подозрению в том, что ты полон виски.

– Раз уж об этом зашла речь, я спиртного в рот не беру. Позвольте мне поговорить с инспектором.

– И какой же инспектор тебе нужен?

– Любой.

– Ты хочешь поговорить с инспектором, дружок? – рассмеялся констебль. – Удачи тебе… Ну хорошо, проходи к тем писакам.

Мне следовало бы громко возмутиться тем, что меня приравняли к этим неприкаянным гиенам, которые сбегаются на каждое преступление, совершенное в Лондоне, а затем продают свою писанину разным газетам, однако я сдержался. Протиснувшись мимо констебля, присоединился к скопищу мужчин непривлекательного вида, оттесненных в сторону, но все-таки находившихся к месту действия ближе, чем простые зеваки.

– Итак, братва, что мы здесь имеем? – спросил я.

Раздосадованные появлением еще одного конкурента, они хмуро оглядели меня с ног до головы, отметили мой коричневый твидовый костюм, мягкую фетровую шляпу с широкими полями и лакированные штиблеты – и мгновенно решили, что я им не нравлюсь.

– Ты не нашего поля ягода, господин хороший, – наконец сказал один из них. – У тебя такой навороченный вид, почему бы тебе не попробовать поговорить с инспектором?

Для этой своры встреча с инспектором являлась недостижимой мечтой, чем-то сродни папской аудиенции.

– Для его светлости это слишком низко, – ответил я. – К тому же простые полицейские видят больше и больше знают.

Вероятно, мой треп пришелся этим людям по душе. Я всегда был одарен остроумием, а в плохой обстановке хорошая голова, позволяющая быстро ответить метким словцом, бывает крайне полезна.

– Ты все узнаешь тогда, когда узнаем мы, лорд Ирландец из лучшего дублинского борделя.

– Больше всех мне в этом заведении нравится Салли О’Хара, – ответил я, вызвав всеобщий смех, хотя мне ни разу в жизни не доводилось ходить по борделям.

– Ладно, кореш, я продам тебе свои заметки, – наконец сказал один тип.

Он был из Центрального агентства новостей, службы, занимающейся поставкой информации во второ- и третьесортные издания, не имеющие достаточного штата собственных корреспондентов.

– Ишь чего вздумал, болван! Мне не нужны твои заметки, мне нужна только информация. Я сам прекрасно умею писать.

Поторговавшись немного, мы в конце концов сошлись на нескольких шиллингах, что, вероятно, было больше, чем он смог бы получить от «Лондонского сплетника».

– Лет сорок, проститутка, ни имени, ни документов; ее обнаружил рабочий по имени Чарли Кросс, К-Р-О-С-С, живущий чуть дальше по этому же переулку, в три сорок, лежащей там, где ты можешь ее видеть.

И я ее увидел. Она лежала на земле, крохотный мертвый комочек, накрытая каким-то покрывалом, а вокруг констебли и следователи в свете не слишком уж эффективных газовых фонарей искали «улики» – или воображали, что ищут их.

– Полиция разослала людей оповестить жителей здешнего прихода, чтобы те опознали несчастную, но пока что никаких результатов.

– Ее здорово порезали, да?

– Так говорит первый констебль.

– А почему крови так мало?

И это действительно было так. Я ожидал увидеть повсюду разлившиеся лужи, багрово-красные в свете фонарей. Мелодраматическое воображение!

– Мое предположение – все впиталось в ее одежду. Этот кринолин впитывает все жидкое – кровь, сперму, пиво, вино, блевотину…

– Достаточно, – остановил его я. – Что-нибудь еще?

– Теперь ты знаешь все, что известно нам.

– Замечательно. «Фараоны» пустят нас взглянуть на тело?

– Посмотрим.

Я постоял с собратьями по ремеслу еще несколько минут. Наконец подкатила двуколка из морга и двое полицейских склонились к женщине, чтобы ее поднять. Ее – теперь, строго говоря, это уже было не «она», а «оно» – отвезут в морг на Олд-Монтегю-стрит, совсем неподалеку.

– Послушайте, – обратился я к ближайшему полицейскому в форме, – я из «Стар». Я не имею отношения к этой своре шакалов, я настоящий журналист. Старина, мне бы очень хотелось взглянуть на нее.

Обернувшись, полицейский посмотрел на меня так, словно я был мальчишкой из романа Диккенса, у которого хватило наглости попросить добавку [5].

– «Стар», – повторил я, делая вид, будто не заметил его удивленной гримасы. – Быть может, я упомяну вас в своей заметке, и вы получите повышение.

Я по природе своей аморален. Без каких-либо наставлений я сразу же сообразил, что сияние славы пойдет на пользу карьере любого человека, и то, что у меня в отличие от дешевых писак имелся доступ к ней, было существенным преимуществом.

– Ну, тогда пошли, – пробормотал полицейский, и хотя это не было выражено словами, я почувствовал гнев и негодование оставшихся позади плебеев и немало тому порадовался.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация