— Почему?! — прошептала она дрожащими губами. — Я скучаю! Ты не знаешь, что это такое!
Их нелегкий разговор был прерван появлением Косого. По его встревоженному виду Алка поняла, что перестрелка в дороге явно будет иметь последствия.
И она не ошиблась…
Быстро переговорив с ним, Давид схватил ее за руку и почти бегом кинулся к дому. По пути он то и дело оглядывался.
Его напряжение передалось и ей. Она семенила за ним, пристально вглядываясь в каждый куст, встающий на пути.
Это буйство зелени уже не пленяло, а внушало панический ужас. Словно каждая ветвь была хищно протянутой рукой убийцы.
— Что случилось?! — едва отдышавшись, спросила она.
Опустив жалюзи в гостиной, Давид устало присел на диван, жестом приглашая ее присоединиться.
Аллочка присела рядом и пытливо уставилась на него. Несколько минут прошло в молчании. Наконец, тяжело вздохнув, Давид обронил:
— Кто-то подставляет меня… И подставляет по-крупному! Пока я корячился по горам, разыскивая тебя, кто-то увел две крупные партии товара.
— Ты несешь убытки? — вставила она.
— Не в этом дело! — поморщился Давид. — Хотя убытки немалые…
— Так в чем проблема? — округлила она глаза.
— Проблема в том, что когда курьеры явились — их расстреляли в упор из автоматов, а мои ребята с товаром и деньгами бесследно исчезли…
— И теперь все повесили на тебя? — понизив голос почти до шепота, предположила Аллочка. — Но… ведь ты не делал этого?!
— Нет, — отрезал он. — Более того, ума не приложу, кому это нужно? У меня с этими партнерами многолетние связи, и всегда все проходило гладко.
— Ну а те — твои, ты им доверяешь?
— Скорее всего они тоже мертвы… — Давид уставил немигающий взгляд в пустоту. — Нет, это не они! Здесь все гораздо сложнее!..
— А… что — это еще не все?
— Среди курьеров был брат одного из покупателей. И теперь он жаждет крови…
— Перестрелка в пути — тому подтверждение, да?!
— Да! — Давид с тревогой смотрел на нее. — Теперь ты понимаешь, почему я не могу сейчас тебя отпустить?
— Нет, не понимаю! По-моему, как раз сейчас мне и нужно быть от тебя как можно дальше, — упрямо твердила она.
— Дурочка! — тихо молвил Давид. — Здесь ты под моей защитой. А там тебя мгновенно уберут.
— Но откуда они знают обо мне? — не унималась Алка. — При чем тут я?
— Они знают — поверь мне! Более того, им известно, насколько ты мне дорога!
Под его горящим взглядом она смутилась и покраснела.
— Все знают, кроме меня, — буркнула она.
— У тебя еще будет время узнать об этом, — улыбнулся Давид. — Сейчас самое главное — спрятать тебя подальше.
— Незачем меня прятать, — вновь заупрямилась Алка. — К тому же мой муж — начальник милиции. И уж он-то сможет позаботиться о моей безопасности…
Хрустальная ваза с силой ударилась о стену и рассыпалась на сотни мерцающих осколков.
— Твой муж способен только на то, чтобы отправить тебя одну за тысячи километров, — взревел Давид. — Забудь о нем! Его нет больше в твоей жизни, как и тебя — в его!
— Не кричи на меня! — дрожащим голосом пролепетала Аллочка.
— Как ты не понимаешь! — он с силой притянул ее к себе. — Ты сейчас уязвимее всех. К тому же где-то бродит этот твой недобитый Серега… Кстати, ты так и не рассказала, что произошло там, в пещере?
Приподняв ее лицо за подбородок, Давид пытливо уставился ей в глаза.
— Я не собираюсь тебе ни о чем рассказывать! — с вызовом произнесла она, выдерживая его сверкающий ревностью взгляд. — Более того, — продолжила она после паузы, — если ты посмеешь еще раз повысить на меня голос, я перестану с тобой разговаривать… Совсем!
После этих слов она повела плечами, сбрасывая его руки, плюхнулась на диван и с вызовом уставилась на Давида.
Несколько минут он с изумлением смотрел на нее, затем, запрокинув голову, громко расхохотался. Смех его был столь заразителен, что Алка невольно и сама заулыбалась.
— Нет, ты молодец, вах!.. — утирая выступившие слезы, смог вымолвить он наконец. — За всю мою жизнь я не встретил ни одной женщины, хотя бы отдаленно напоминающей тебя…
— Это хорошо или плохо? — невинно спросила она.
— Не знаю… — он подошел к приоткрытой двери и кого-то позвал вполголоса. Вернувшись, продолжил: — Знаю одно — рядом с тобой мужчине скучать не придется.
— А Владик скучал, — погрустнела Аллочка.
— Послушай, дорогая, — склоняясь к ней, произнес Давид. — Я не хочу ничего слышать о нем! Сделай мне такое одолжение, хорошо?!
От его ледяного тона по спине у нее побежали мурашки, но она упорно не отводила глаза.
— Ничего не могу обещать заранее… дорогой! — с нажимом на последнем слове выдала она.
В этот момент дверь распахнулась и маленькая сухонькая женщина вкатила столик, сплошь уставленный яствами.
В животе у Алки громко заурчало.
— Есть хочешь? — участливо спросил Давид.
— Не мешало бы, — конфузливо потупила она глаза. — Да и ванну принять не мешало бы… Если можно, конечно.
— Тебе здесь все можно, — жестом отослав женщину обратно, он подкатил столик к Алкиным коленям. — Кушай, сколько хочешь. Потом примешь ванну, а уж после…
— Что — после?.. — подозрительно сощурилась она.
— Ничего, ничего, — успокоил ее Давид. — Ничего из того, о чем ты подумала.
И заметив, как она судорожно подавила вздох, с улыбкой добавил:
— Я хочу, чтобы ты знала — я не способен изнасиловать женщину, которая мне…
— Хватит! — оборвала на полуслове Алка. — Давай спокойно покушаем! В смысле — без эмоций…
Несколько минут они сосредоточенно жевали. Молчание нарушалось лишь короткими рекомендациями Давида, советующего попробовать то или иное блюдо.
Насытившись, Аллочка отодвинула от себя тарелку, откинулась на спинку дивана и с придыханием произнесла:
— Спасибо! Так все вкусно!
— Я рад, что тебе понравилось, — с улыбкой протянув руку с салфеткой, Давид промокнул ей губы. — Тебе необходимо отдохнуть как следует.
— Да, да, — сонно пробормотала она. — Все эти похищения, скитания и переезды порядком выбили меня из сил. А если учесть, что попутно меня еще и похоронили, то вообще…
— Идем, — протянул он ей руку. — Я провожу тебя…
Белоснежная красавица-яхта сонно дрейфовала у побережья. На палубе было пустынно. Лишь в тени навеса расположились двое…
