— А она полностью отражает мое мировоззрение! И очень точно передает суть некоторых личностей!
— Хамка! Ты намекаешь, что я проститутка?
— Ну, это не ко мне всю ночь мужики с неприличными предложениями ломились.
Я захлопнула дверь, посчитав, что больше мне сказать нечего.
Весь день я потратила на уборку, готовку и валяние на кровати. Под вечер ко мне опять явились гости. Иден пришел мириться. С двумя коробками.
— Ребенок, у меня при виде тебя возникает дикое желание встать на стул и прочитать стишок.
— Почему?
— Ты как Дед Мороз. Без подарков не приходишь.
— Кто?
— Забей и проходи.
Когда он клал коробки на стол, я увидела, на что похожи его руки.
— Живо в ванную! Руки мыть. Землей из-под твоих ногтей можно горшок для цветов наполнить.
Пока он оттирал последствия работы лопатой, я сдуру сунулась посмотреть, что он принес. На мой вопль Иден выскочил из ванной.
— Что случилось?
Я ткнула пальцем в открытую коробку.
— Если ты хочешь холодца, так бы и сказал. Только из этого я готовить не смогу.
А вы бы смогли приготовить что-то из собачьего черепа?
— А, это тебе подарок!
— И что мне с ним делать?
— Это Шарик! — обозначил принадлежность черепа графчик. — Он будет тебя охранять! Сейчас проведу ритуал, и он будет привязан к тебе. Только череп надо будет с собой носить.
— Да? Чудесно! У меня как раз большая сумка. — Я перешла на рык. — Сдурел? На фига мне эта пакость?
— Но для привязки нужна частичка покойника!
— Иден, ты знаешь, сколько костей в организме собаки? Нельзя было выбрать запчасть поменьше?
Парень пожал плечами и, не мудрствуя лукаво, выдрал из грязного, облепленного землей черепа клык. Остальное засунул в коробку и пинком отправил к двери.
— Буду уходить, выкину.
— Ты где вообще этот ритуал откопал?
— На лекции.
Вот ведь… Не учится — плохо, взялся за ум — стало не в пример хуже.
— Как я понимаю, это у тебя вместо лабораторной?
— Не отвлекай!
Иден что-то пробормотал, сделал несколько пассов руками и утер пот со лба.
— Все, с завтрашнего дня он будет везде следовать за тобой.
Замечательно. Порывшись на полках, я извлекла литровую бутыль со спиртом.
— Я это не пью!
— А тебе и не предлагают. Ты руки мыл?
— Мыл!
— Иди, помой еще раз.
Притащил заразы! Скатерть в помойку, стол протереть спиртом и застелить новой, клык аккуратно подцепить бумажкой и кинуть в рюмку, пусть дезинфицируется. Не забыть протереть руки самой и заставить это сделать отпрыска Эверо.
К счастью, во второй коробке оказался торт, а то с Идена бы сталось откопать первого ректора мне для компании.
Когда торт был нарезан, а чай разлит по чашкам, я приступила к промыванию мозгов.
— Ну, я жду.
— Чего?
— Извинений! Мне твой отец весь мозг вынес за то, что ты ходишь по бабам, единственным достоинством которых является общность с циркулем.
— Это как?
— Только и умеют, что ноги раздвигать!
— Фу, как некультурно!
— Я сейчас культурно процитировала твоего отца! Ты не мог втихушку поделиться мудростью? Нет, нам шоу подавай! Забыл, кто твой отец? Одно его слово, и сыскари выяснят всю твою подноготную, вплоть до того, на каком полупопии у тебя на трусах заплатка!
— Ты преувеличиваешь! — Иден махнул ложкой в мою сторону.
— Иден, если твой отец хорошо прикидывается идиотом, это не значит, что ты так же хорошо прикинешься умным! У него опыт, у него кадры и деньги. Шансов нет, так что прищеми задницу, если не хочешь пить вместо вина чай с бромом.
За дверью раздались пьяные вопли.
— Это кто там так орет? — прислушался к крикам юноша.
— Ремонтная бригада ищет доступной любви у Карлы Людвин.
Иден подавился чаем.
— Я хочу это видеть.
— Иди, только череп не забудь.
Утро понедельника до десяти часов проходило в обычном режиме. В десять в приемной нарисовалась Карла Людвин. Зная об ее «теплых» отношениях с графом, я ее пропустила. Может, уволит наконец?
Впервые в жизни я решила подслушать разговор начальства. Благо, дверь за собой она плотно не прикрыла.
— Она ведет себя аморально!
— В чем проявляется аморальное поведение? — Граф был сама вежливость.
— На ее двери оскорбляющая меня надпись! — от возмущения голос женщины срывался на фальцет.
— Там написано ваше имя? — Граф откровенно развлекался.
— Нет!
— Тогда с чего вы решили, что надпись относится к вам?
— А кто еще живет с ней рядом?
— Еще одна соседка, но она мою приемную не штурмует. Может, опустим этот момент, и вы перейдете к вопросу, каких действий ждете от меня?
— Чтобы она замазала то, что приписала!
Оба-на! Я предвкушающе потерла руки. Проговорилась старушка, пусть теперь объясняет, кто первым граффити на моей двери нарисовал.
— То есть не вся надпись за ее авторством? — как и следовало ожидать, Джонатан зацепился за эту оговорку.
— Ну…
— Так да или нет?
— Нет.
— Тогда почему она должна закрашивать то, что не писала? Когда найдете автора, тогда и предъявляйте претензии. А теперь до свидания!
Когда шаги старушки стихли, Эверо покинул кабинет.
— Лада, напиши приказ об урезании Карле Людвин зарплаты за этот месяц в связи с нецелевым использованием ресурсов Академии.
На стол мне бухнулась исписанная пачка гербовой бумаги.
— Мы заказываем эту бумагу для проведения контрольных работ, а не для написания жалоб.
С удовольствием. Кстати, пока не забыла, надо уточнить один момент.
— Она в разговоре с подругой назвала меня взяточницей, ты не знаешь почему?
Граф знал, более того, он невольно поспособствовал этому. Официальная версия моего ареста — за содействие взяточнику Каралю. Эверо уже тогда не верил, что я замешана в смерти представителей аристократии, но использовать меня собирался. А чтобы после выхода из тюрьмы меня не линчевали родственники погибших, для всех я была арестована по другой статье.
