– Для чего вы проверяли вечером, поставлен ли сейф на сигнализацию? У вас были какие-то сомнения на этот счет?
– Да нет же! Нет! Просто приехал Макс, мой сын, привез в подарок этот вот ящик с йогином. – Маслов кивнул на стоящий рядом с сейфом черный лаковый короб.
– С кем, вы сказали, был ящик, я не понял? – простодушно переспросил следователь.
– С йогином, или как его там, черт его дери! – повысил голос потерпевший. – Такой усохший индус, похожий на мумию. Сын счел сушеный человеческий скелет забавным и привез его мне в подарок на юбилей, и уверял всех, что он живой. Кстати, йогин тоже пропал! Как и содержимое сейфа! Как голова Викуси!
– Откуда приехал ваш сын?
– Из Малайзии.
– Ящик уже осматривали?
– Зачем? Интересно, что вы надеетесь в нем найти? Пропавшие экспонаты? Или голову моей невесты?
Пока бомбардир изощрялся в остроумии, следователь выглянул в коридор и крикнул:
– Понятые!
Тут же в дверях появились садовник и шофер. Из их сбивчивых пояснений стало ясно, что в отличие от кухарки и экономки оба мужчины не жили в доме, а приезжали по будням на службу к восьми утра. В этот день, лишь стоило им появиться в поместье, их тут же призвали в понятые, и растерянные сотрудники Маслова тенью ходили по всему дому за оперативниками и следователем, не пропускавшими ни единого закутка. Понятые с безнадежными лицами застыли перед черным лакированным ящиком, который внимательно осматривал следователь Зотов. Изучив ящик снаружи, буквально обнюхав каждый его шов, сотрудник следственного комитета сунул голову внутрь и вдруг возбужденно вынырнул из его глубин, держа в руке пожелтевший листок. Листок был обтрепан по краям и выглядел очень ветхим. Камера наехала на него и запечатлела побледневший от времени текст, написанный странной вязью, как бы отчеркнутой сверху единой линией.
– Что вы, в самом деле, лезете со своим смартфоном? – рассердился следователь. – Пусть первым наш фотограф снимет. Саш, иди сюда. Сними и сразу же отправь текст переводчикам.
И тут же голос Вениамина Дудкина примирительно откликнулся:
– Я тоже работаю, Илья Матвеевич. Мне так же, как и вам, нужно запечатлеть все детали ограбления.
Длинный Саша в тертой джинсе снова появился в кадре и самозабвенно принялся снимать, загородив спиной запечатлеваемый Дудкиным текст.
Не обращая внимания на страховщика, следователь протянул отснятую фотографом бумагу Маслову.
– Вам знаком этот листок?
– В первый раз вижу.
– Значит, вчера вы его не заметили?
– Говорю же вам, нет! Не заметил! – затряс брылами Маслов.
– И что в нем написано, тоже не знаете?
– Понятия не имею.
– Граждане понятые, прошу обратить внимание, следствие приобщает этот предмет к делу, – убирая находку в полиэтиленовый пакет, а пакет, в свою очередь, пряча в папку, многозначительно проговорил следователь.
– Могу я взглянуть на текст? – подался вперед наш аналитик.
– Само собой, Яша, – перематывая кадры назад, откликнулся Сирин. Он остановил перемотку на кадре, где крупно была взята загадочная восточная вязь, и Гройсман скопировал ее себе в планшет. Прошла пара секунд. Все замерли, ожидая чуда. На исходе третьей секунды Яков вынырнул из Интернета, обвел присутствующих победоносным взглядом и, поправив очки на горбатом носу, сообщил:
– Это санскрит. А написано здесь следующее: «Я, Камал Абу, даю клятву Всеблагому и Вездесущему господину моему Богу Шиве не вкушать пищу и не двигаться с места до тех пор, пока не принесу в жертву брачное ожерелье его преступной жены Маты Хари и ту, которой оно теперь принадлежит».
– Знаменитая шпионка Мата Хари? – удивленно воскликнул Дудкин. – Я читал, отчаянная была женщина. Двойной агент. Хитрая, изворотливая, одновременно работала на Германию и Францию. Отважная была – ужас. Французы вычислили ее и приговорили к смерти, так Мата Хари попросила расстрелять ее, не завязывая глаз. А когда солдаты навели на нее ружья, посылала им воздушные поцелуи. Один солдат даже не выдержал и потерял сознание.
– Бог с ней, со шпионкой, похоже, дело не в ней. А вот текст записочки интересный, – пробасил шеф. – Насколько я помню, последователи Шивы как раз таки обезглавливают свои жертвы. А в списке похищенного под пунктом один я вижу такую позицию: «Тали девадаси, Восточная Ява, начало XX века».
– Еще скажи, Ильич, что знаешь, что это такое, – пробормотал недовольный Сирин.
– Я-то, конечно, не знал, пока мне Яша не объяснил, – добродушно откликнулся шеф. – Это ритуальная подвеска храмовой проститутки. И подвеска эта символизирует полное подчинение сакральной танцовщицы своему ритуальному мужу, богу Шиве. Могу побиться об заклад, что пропавший тали был на покойной в момент ее смерти. Имеются снимки убитой?
Дудкин подошел к столу, склонился над ноутбуком и принялся просматривать файлы в поисках нужного. Нашел, открыл и вывел картинку на экран на стене. Безголовое тело, раскинув руки, лежало на полу и перегораживало собой проход в кабинет. Из четкого среза на шее успела вытечь изрядная лужа крови.
– Судя по характеру раны, убийца поработал армейским топориком, – поморщился Вождь. – Но я не про эти снимки. Я хочу посмотреть на погибшую до ее смерти. Такую, какой она была на дне рождения Константина Маслова. Меня интересует, был ли на ней тали.
– Я не в курсе, – замялся страховщик. – Это нужно у Маслова спросить.
– Берта, пиши, – из-под набрякших век взглянул на меня шеф. – Пункт первый. Выяснить насчет ритуального тали на шее у Виктории Саулите. – И, обращаясь к Дудкину, уточнил: – Кстати, Вениамин, вы не знаете, почему не пришел заявитель?
– Ну как же, знаю, – оживился тот. – Константин Вадимович остался присматривать за сыном. Он подозревает Максима в убийстве Виктории и полагает, что, пока решаются вопросы со страховкой, парень может скрыться от следствия.
– Даже так? – удивился Хренов. – Есть запись опроса Максима Маслова? Кстати, это не он ведет забавный видеоблог «Ну, удивил»?
– Ты что, Володь, интересуешься такой мурой? – хмыкнул Сирин.
Сам он смотрел в Интернете исключительно сайт канала «Боец» и читал новости из горячих точек, и все остальные интернет-сайты считал ерундой и пустой тратой времени.
– Смотрю иногда, – смутился Вождь.
– Ну что, ставить опрос Максима Маслова? – нетерпеливо спросил страховщик.
– Само собой, любезный, – кивнул Хренов.
Пальцы Дудкина забегали по клавиатуре ноутбука, выводя картинку на экран. И вот в кабинете хоккеиста уже стоял щуплый юноша скандинавского типа, на длинных светлых кудрях которого плотно сидела бейсболка, скрывая глаза. Весь вид его выражал безразличие к происшедшему и презрение к окружающим.
– Скажите, Максим Константинович, это вы привезли отцу ящик с телом индуса?
