Арсений говорил без передышки, стараясь успеть выложить как можно больше, прежде чем Артур задохнётся от бешенства, а Нора расплачется со страху.
— Когда Стефана обвинили в убийстве женщины у «Каширской», мы, каюсь, сначала вздрогнули. Вроде, о том нас и предупреждали, да что-то показалось нелогичным. Вряд ли ты, даже если бы тебе потребовалось с кем-то разобраться, пошлёшь вместо себя мальчишку. Пусть он малолетний, к тому же иностранец, но всё равно не тот ты человек, чтобы других подставлять. И сам Стефан не станет убивать, несмотря на свой сложный характер. Потом «мокруху» на какого-то наркомана повесили, Оказалось, Стефан вовсе не при делах. Их экономка Амалия сейчас с инфарктом в больнице лежит, причём в тяжёлом состоянии. Сам понимаешь, каково ей пришлось! Сначала про убийство услышала, потом на неделю парня из виду потеряла, а после узнала жуткую правду… Пока Стефан в плену у Аргента был, мне из милиции каждый день звонили и спрашивали, не нашлась ли его мама. И я постепенно изменил своё мнение — и о тебе, и о правоохранительных органах…
Слушая эти речи, Нора каменела, постепенно утрачивая способность что-либо понимать в происходящем. Артур смотрел то на часы, то на аллею, по которой от автобусной остановки должен был подойти Паша Бушуев. Тот, лишившись своей «красной девицы», теперь вынужден был давиться в общественном транспорте. Сам Арсений тоже понимал, что зря он откровенничает при женщине, но попросить её отойти или, наоборот, удалиться с Артуром считал тем более неприличным.
— Ладно, это ясно. — Тураев поспешно обдумывал сложившееся положение. — Сейчас-то тебе чего надо? В Дорохово мы поедем, потому что комендант без меня не сможет открыть комнату, а, значит, поселить там кого-то другого. Я бы на вещи, может, и наплевал бы, но нужно кое-какие бумаги подписать. А раз всё равно туда еду, заверну за получкой на заправку. Это ты у нас в средствах не стеснён от рождения, а я сейчас вообще на нуле оказался. Ещё и долги отдавать придётся, потому что сидеть на шее у матери я не хочу, и за всё плачу сам. Вот такие мои резоны, Арсений Яковлевич. Понятно, что дикая история со Стефаном вернула тебе разум. Ты понял, что эти менты сотрудничают с бандитами. Но, надеюсь, ты не раскрыл им душу?
— А что я, задолбанный совсем? Всё же МГИМО окончил с отличием, и после постоянно повышал квалификацию. Выгоднее быть у них в доверии, чтобы иметь больше возможностей. И Катерина истерику закатила бы, а мне зачем? Большая политика шума не любит, — продолжал Арсений, заметив, что в чём-то убедил Артура и несколько успокоил Нору. — После того, как Стефана обнаружили в мусоровозке, звонки прекратились. Не было их буквально до сих пор. Уже возвратилась Сибилла, умерли оба генерала, а обо мне не вспоминали. И вдруг позавчера позвонил следователь, рассказал про этого вора… Другой, не тот, что убийство Лёвки вёл. Сказал, что хочет побеседовать с тобой, да вот не знает, где тебя найти. В Дорохово ты не живёшь, с заправки уволился, у матери на квартире тебя тоже нет. Мобильный якобы не отвечает. Очень просил стукнуть, если ты мелькнёшь поблизости. Я ему говорю: «Может, передать, чтобы он вам позвонил и явился?» А следователь: «Нет, вы только скажите, какие у него планы, а мы сами подъедем. Надо ему лично повестку вручить, под расписку…» Что-то мне во всей этой истории не понравилось, хотя внешне всё выглядело пристойно. Я на службу уехал, а Катерина тем временем от Норы Мансуровны узнала, что вы сегодня собрались в Дорохово. Вы ведь были у нас вчера?
Арсений покосился на мать Артура и перехватил её виноватый взгляд.
— Да, я к Доре приезжала днём. И Катюша там была. Мы девичник устроили. Я даже не знала, что существует французская чайная церемония. Думала, что только японская и английская. Кроме нашей, конечно. Катюша всё это очень мило устроила. Да, я упоминала о поездке в Дорохово…
— Ну, вот, она всё и передала следователю, когда он ранним вечером перезвонил. У неё же только одна мысль — бизнес не угробить! А то не угодишь силовикам, они нашлют и пожарных, и санэпидстанцию, как обычно бывает. И от налоговиков не открутишься, всё на свете проклянёшь. Но когда следователь ещё раз набрал мне, чтобы уточнить, я начал крутить хвостом. Мол, это ещё неточно. Да, собирались ехать, но Нора Мансуровна заболела гриппом. Тогда он попросил уточнить и связаться с прокуратурой тотчас же. Ты, конечно, можешь послать меня лесом и поехать мне назло, но всё-таки помни, о чём я говорил. Твоя поездка в Дорохово кого-то очень интересует. Могли бы повестку под расписку и в другом месте вручить. Даже арестовать — и то не проблема. Так что решил — берёшь нас с ребятами или нет?
— Трудно решить, потому что ситуация действительно странная. Мам, может, вернёшься домой?
Артур, принимая доводы Арсения, как можно нежнее взял Нору под локоток.
— Мы с Павлом прекрасно управимся. Вещей там немного, и с комендантом всё утрясём. Хватит меня за ручку водить — я давно уже большой мальчик. Хочешь, для твоего успокоения Арсения с охранниками прихвачу? Сейчас тебе такси вызовем, и поедешь домой, ладно? Честно говоря, мне тоже не нравится интерес следователя к нашей поездке, тем более что кончать меня уже смысла нет. Я не скрываюсь от них, и по поводу питерских заморочек явился бы на допрос…
— Нет, ни за что! — Нора вырвала свой рукав из цепких пальцев сына. — Или мы возвращаемся все вместе, или я еду с вами! Не отпущу тебя одного, тем более если грозит опасность… Я что, последняя стерва — родного сына в беде бросать?! Мы должны быть вместе…
Нора вдруг вспомнила всю их жизнь. Перед глазами возник чернявый мальчик в ясельном манеже; потом он же, чуть подросший, — в круглосуточном детском саду. Вечно зарёванный карапуз был тогда для неё не столько радостью, сколько обузой. И с Альбертом они не ладили, разрывали сердце Норы своими скандалами. Видно, вся жизнь Артура горемычная так сложилась потому, что не долюблен был он матерью. А, значит, и с женщинами у него потом всё вышло плохо…
— Сопровождение ни во что вам не обойдётся! — поспешил успокоить Арсений, потому что Тураев мог сопротивляться и по этой причине. — Пусть ни тебя, ни Нору Мансуровну денежный вопрос не волнует.
— Ладно, едем все вместе! — решил Тураев. — Я не круглый идиот, и мерами безопасности не пренебрегаю…
Он вдруг заметил выходящего из аллеи Пашку Бушуева — в джинсах, короткой кожаной куртке, без шапки. Свежий ветер взметнул торчком пепельную шевелюру парня, а вот лицо у него было напряжённое, даже испуганное.
— Ну, вот, наконец-то все в сборе! — облегчённо вздохнул Артур. — Твои хлопцы с оружием? Отлично! Едем на двух джипах — вас трое и нас трое. Для вещей места хватит — у меня их там немного. Но только прежде чем мы отсюда вырулим, Арсений должен позвонить следователю и сказать, что, по его сведениям, мы от визита в Дорохово отказались. По дороге, конечно, будем проверять «хвост» — как без этого? А детализация покажет, что ты звонил из Кунцева, и расшифровка никаких вопросов не вызовет. Но только в пути и до тех пор, порка мы не вернёмся в Москву, никто из нас не должен пользоваться мобильниками, иначе засекут. Паштет, подойди сюда! — позвал Артур деликатно стоящего в стороне Бушуева.
