О, так, я ведь Громину практически болевой прием провел! Интересно девки пляшут! А как у меня это вышло? Ведь я тут ещё не тренирован совсем, или всё дело в голове, то есть в самом знании. Блин, проверить бы как? С Олегом, что ли, опробовать знание захватов и бросков? Конечно, разбивать кирпичи не надо, но элементарные приёмы возможны.
– Ну, вспомнил рецепт?
Это вернулся хмурый Савин. Я поинтересовался:
– Что получил?
– Гуся, чего же ещё? Я ж по-английски так, как ты, говорить не начал.
Зазвенел звонок – первая перемена. Все шустро собрались и вышли из класса.
Перемена в школе – это что-то! Представьте себе смесь рева стадиона в момент гола, грохота прокатного цеха и канонады от целого артполка. И этот ор, от подвала до самого чердака, заполняет коридоры школы в короткие мгновения между уроками. Среди всего этого, как броуновское движение, торпедами носятся ученики, причем увернуться от них сложней, чем от самонаводящейся ракеты. Я вышел из класса и растерялся, но Савин, вцепившись в мой рукав, потащил меня прямо по коридору, при этом что-то мне говоря. Что он там говорил, не слышал. И не удивительно! Тут вообще ничего не услышишь! С удивлением прошел мимо двух беседующих учениц. И они друг друга понимают? Наверное, читают по губам, больше никак. Олег свернул в дверь класса. Как только зашли в помещение, так я сразу услышал его голос:
– …руг ты по-английски говорить начал. Ни с того ни с чего. Я тоже так хочу.
За нами входили другие ученики. Мы прошли к «камчатке» и уселись за парту. Олег выложил учебник математики и повернулся ко мне:
– Так и будешь молчать, как рыба об лед?
– Ты о чём? – не понял я.
– Всё о том же. Откуда ты английский знаешь?
– Так сказал же, что я желание загадал.
– А заклинание было – абра швабра кадабра? – поджав губы, прогнусавил Олег. – Шпиён эльмовский!
Ученики, зайдя в класс, положили свои сумки по партам и собрались в кучки. Одна, полностью состоящая из девчонок, скучковалась рядом с учительским столом и тихонько зашушукалась, а пацаны подошли к нашей парте. От них посыпались вопросы:
– Вяз, а Вяз, тебе не страшно?
– Серёг, а на разбор пойдешь?
– А ты с ними вообще будешь говорить или сразу в торец дашь?
– А ты их по-английски пошли, пусть тоже обалдеют.
– Скажи – как у тебя так вышло?
Ответил на все вопросы по порядку:
– Мне не страшно. На разбор я пойду. Никакого английского. С Громозекой и Вершиной надо только по понятиям и по фене ботать.
Разговоры и шушуканья сразу стихли.
– А что такое – ботать по фене?
Святая простота советского постпространства! Ведь это сплошь и рядом было! И говорили так почти во всех дворах и закоулках городов. А эти где были? Не хотели знать? Или слышать? Морщились при этом?
Но это же дети! – одёрнул я себя. И тут же добавил, тоже про себя: а сам-то кто?
– Это значит разговаривать как вор, преступник. Ботать – говорить, феня – воровской язык.
– Понятно. И ты его знаешь? Откуда?
Пожимаю плечами, импровизируя на ходу:
– А у меня дядя в зоне, работает. Рассказывал, что и как.
– А я тоже могу по фене ботать! – вдруг заявил Переходников. – Фраер, редиска, петух Гамбургский.
Я закрыл руками лицо и съехал со стула. Рядом забился в истерике Олег. Половина пацанов крутила в недоумении головой и несмело улыбалась, а половина смеялась. Только, думаю, те, кто смеялся, просто поняли, что Евгеша сморозил чушь, но они тоже не знают, как на самом деле на воровском жаргоне говорят.
Дверь открылась и в класс вошел… Василий Владимирович Коротов.
Вставая, я аж подпрыгнул от неожиданности. Мелькнула мысль – откуда он тут? И тут же вспомнил – где ему ещё быть? Василию Владимировичу сейчас тридцать лет. Он часто бывает у нас в гостях, так как начинал службу у моего отца. Но после тяжелой травмы демобилизовался, восстановился в педагогическом, закончил с красным дипломом. Начинал простым учителем в нашей школе, вёл математику и физику. Сейчас директор, но продолжает преподавать математику и физику.
Только Василий Владимирович сделал шаг от двери, как все ученики уже стояли у своих парт.
– Садитесь-садитесь.
Он положил классный журнал и осмотрел учеников. Остановился взглядом на мне, потом почему-то кивнул, затем произнес:
– Сегодня новая тема.
Коротов взял мел и написал на доске тему урока. Затем стал объяснять нам значения и правила по теме. Говорил интересно и понятно. На его уроках всегда было тихо, даже отъявленные школьные хулиганы сидели при нем тише воды, ниже травы. Закончив объяснения, Василий Владимирович дал нам решать примеры по теме. Я сделал половину задания, как директор вдруг громко сказал:
– Вязов, выйди-ка в коридор.
Удивленно переглядываюсь с Олегом, поднимаюсь и, под пристальными взглядами всего класса, выхожу за дверь. Интересно, что ему надо? Даже не знаю. Директор вышел следом, сказав оставшимся:
– А вы занимайтесь решением.
Он закрыл дверь и спросил:
– Ну, рассказывай, что там у тебя с Громиным?
Пожимаю плечами:
– Ничего, повздорили маленько.
– Маленько, говоришь? – усмехнулся Василий Владимирович. – И что ты собираешься делать? Может, помощь нужна?
Ну нет, в таких делах надо все решать самому, потому что, обратись я за помощью к взрослым, все сочтут меня трусом. Что бы я потом ни делал. Закон городских джунглей. Я взглянул в глаза Коротова и веско сказал:
– Нет, Василий Владимирович, помощь мне не нужна. Ведь вы знаете, что проблемы мужчина решает сам.
Коротов кивнул и крепко пожал мне руку.
– Молодец, уважаю! Ты на отца похож. Такой же серьёзный стал.
Взявшись за дверную ручку, он опять повернулся ко мне:
– Ты меня сегодня три раза удивил Сергей. В первый раз, когда я узнал о том, что ты дал отпор трем отъявленным негодяям в школе. Второй раз, когда на перемене ко мне зашла Александра Владимировна и поделилась своим потрясением по поводу, – он усмехнулся, – твоего кембриджского произношения. И сейчас, когда я услышал слова настоящего мужика.
Он взъерошил мне волосы и улыбнулся:
– Пошли, герой, учиться дальше.
Василий Владимирович открыл дверь и пропустил меня вперёд. Все сразу подняли глаза и уставились на меня, провожая взглядами до парты. Я сел и пододвинул тетрадь ближе. Мне осталось решить один пример.
– Чего он тебя вызвал? – тихо спросил Олег, не отрывая глаз от тетради. Сидящие впереди Смольнякова и Тонина сразу навострили уши.
