Потому появлению мудрой Рукии Джехангир даже обрадовался, уж она-то наверняка найдет выход из ситуации, придумает, как наказать эту девчонку, чтобы родственники не перешли на сторону врагов. Или сумеет договориться с ними.
– Хорошо, Джехангир, – согласно кивнула Рукия. Носовое кольцо, которое она продолжала носить, легко качнулось. – Девушку, в которую влюбился принц Хуррам, зовут Арджуманд. О том, что она внучка Гияз-Бека и дочь Асаф-Хана, ты уже знаешь.
– Да, в том-то и сложность.
– Почему сложность?
– Я не могу наказать эту дурочку, не обидев Гияз-Бека. Хотя Асаф-Хан сам попросил меня определить наказание. Терпеть не могу таких вопросов!
Рукия словно не заметила всех слов своего бывшего воспитанника, кроме одного, она усмехнулась:
– Дурочку? Ты помнишь, что купил на мина-базаре твой сын?
– Персидскую поэзию. При чем здесь это? Я знаю, что он влюбился, тем сильней вина этой девчонки.
Падишах начал раздражаться, но это нисколько не задело и не испугало его названую мать. Она не боялась гнева Джехангира, потому что знала, как его усмирить или направить его гнев в нужное русло.
– Дело в том, что эту книгу во дворец принесла именно Арджуманд, они познакомились на рынке, когда девушка выбирала книгу для продажи на мина-базаре.
– Я уже ничего не понимаю!
– Арджуманд с подругой…
Рукия обстоятельно объяснила, как познакомились принц и внучка Гияз-Бека, зачем Арджуманд тайно ходила на рынок и почему не рискнула идти на сам базар.
– Хуррам, приобретя у ее подружки книгу, решил подарить ее Арджуманд при встрече на рынке!
Джехангир просто растерялся.
– И что теперь делать?
Глаза Рукии блеснули чуть лукаво:
– По-моему, самое время познакомиться с самой нарушительницей спокойствия.
Королева хлопнула в ладоши и кивнула появившемуся евнуху. Тот исчез и вскоре возник снова, ведя закутанную в покрывало девушку. Падишах раздраженно подумал, что прикрывать лицо лучше было раньше, и вообще не ходить на рынок без сопровождающих.
Девушка попыталась сделать корниш – полный поклон, при котором встают на колени и касаются лбом пола, но Рукия не позволила. Напротив, она откинула покрывало с головы Арджуманд.
Джехангир обомлел, он стоял, растерянно глядя на юную копию… Мехрун-Ниссы.
Арджуманд была удивительно похожа на свою тетушку, ту самую Мехрун-Ниссу, в которую без памяти (и взаимно!) был влюблен принц Селим. Тогда его великий отец не позволил принцу взять дочь Гияз-Бека в жены, девушку отдали Шер-Афгану, а принц в знак протеста против отцовской жестокости начал сильно пить и курить опиум. Селим баловался этим и прежде, но тогда вышел из-под влияния даже Рукии. Акбар поселил наследника в своем гареме, позволив тому все.
Целых пятнадцать лет принц пил, курил опиум, развлекался с многочисленными наложницами, женился, рожал детей, но ни на минуту не забывал свою Мехрун-Ниссу.
Два года назад Акбар умер, умер и Шер-Афган, а Мехрун-Нисса приехала в Агру и стала придворной дамой одной из вдов Акбара. Ее красота изменилась, но не поблекла, а ум развился и стал более острым. Но что теперь мог предложить уже падишах Джехангир своей бывшей возлюбленной? Стать двадцатой женой? Это оскорбительно для одной из красивейших и умнейших женщин не только Хиндустана, но и всего мусульманского мира.
Джехангир не подозревал, что Мехрун-Ниссе по-прежнему нужна его любовь. Ну, и конечно, трон в придачу.
Рукия внимательно наблюдала за реакцией своего пасынка. Тот перевел растерянный взгляд на королеву. Рукия кивнула:
– Да, Джехангир. Ты был в таком же положении семнадцать лет назад. Пойми Хуррама.
– Пусть женится… – чуть сдавленно произнес падишах.
Рукия сделала знак Арджуманд и евнуху, чтобы удалились.
– А ты?
Ее вопрос изумил Джехангира.
– Что я?
– Почему бы не жениться тебе?
– На ней?! – падишах кивнул в сторону удалившейся девушки.
Королева звонко рассмеялась. Вернее, смеялась Рукия хрипло из-за того, что часто курила, но ее голос и смех за столько лет ничуть не изменились и казались молодыми.
– О, Аллах! О чем ты говоришь, Джехангир? Оставь Арджуманд своему сыну, а сам женись на ее тетушке.
– Как я могу? Что я ей предложу – стать двадцатой женой?
Рукия улыбнулась, она поняла, что названый сын до сих пор любит эту женщину всем сердцем.
– Любимой женой, Селим, и не важно, какой по счету. Твоя мать была у твоего отца… даже не помню какой, но именно Джодху Акбар любил больше всех.
– Тебя! – возразил Джехангир.
– Меня как друга, ее – как женщину. А Мехрун-Нисса сможет объединить оба эти чувства у тебя.
Но падишах снова возразил:
– Я уже ничего не смогу ей дать.
– Свою любовь и власть. Этого достаточно любой женщине, даже такой, как Мехрун-Нисса.
– Власть она любит, – кивнул Джехангир. – Всегда любила.
– Но еще она любит тебя. Не будь глупцом.
Только Рукия могла разговаривать с падишахом вот так – как с неразумным мальчишкой. Но она свободно разговаривала и с великим Акбаром – чего же бояться его сына, которого сама и воспитала?
Джехангир перевел разговор на другое:
– Посмотри, что мне подарили.
Он подвел Рукию к мраморному столу, на котором был разложен открытый атлас. Большая карта всего мира.
– Вчера проезжал мимо двора фиранги Роу. Слышала о таком?
Королева кивнула:
– Да, он очень въедливый, сует нос повсюду.
Падишах усмехнулся:
– Ему, видно, нечем было меня порадовать, эти фиранги просто нищие, вот и вынес атлас, начертанный соотечественником. Или кем-то другим, но из тех, кто живет на заходе солнца на самом краю земли.
– Забавно.
Рукия с интересом начала разглядывать карту Меркатора, которая действительно была подарена Джехангиру англичанином Томасом Роу. И то, почему ему подарили именно атлас, падишах тоже прозорливо угадал.
Это обычай – одаривать падишаха чем-то необычным или очень ценным, даже если высокий гость просто проезжает мимо твоих ворот, не заходя в дом. Правитель может отказаться от подарков и взять лишь то, что привлекло его особое внимание, а может и вернуть потом дар со словами благодарности. Что падишах и собирался сделать с атласом.
– Почему? – удивилась Рукия. – Это же так забавно…
– Где здесь Хиндустан?
Королева нашла не сразу…
– Мир велик, – тихо произнес Джехангир.
