Спала я спокойно, без сновидений, и проснулась от звонка сотового. Я нашарила его рукой и нажала на соединение.
– Рагоза! Это я! – раздался голос Юрки. – Не разбудил?
– Уже нет.
– Раньше меня все-таки проснулась? – допытывался он.
– Отвали! Ты по делу звонишь или как?
– Естественно, по делу. А просто так позвонить уже нельзя?
– Можно. И что там?
– Телефон адвоката, о котором я тебе вчера говорил. Записывай!
– А… – Честно говоря, его треп уже вылетел у меня из головы. Но сейчас я вспомнила наш разговор и провела рукой по лицу, словно прогоняя остатки сна.
– Записываешь?
– Минуту!
– Да хоть час! – хмыкнул Юрка. – Я с тобой, Рагоза, готов хоть целые дни напролет говорить. И не только говорить….
Я пошлепала в кухню. Там, на подоконнике, у меня лежал блокнот со всякими нужными записями.
– Диктуй, – проворчала я.
Он продиктовал номер, а потом прибавил:
– Полынников Феликс Федорович. Записала?
– Короче, полынь горькая, – пробормотала я. – Как и вся моя жизнь.
– Откуда такой пессимизм, Рагоза? Красивые женщины должны ходить по жизни королевами и принцессами! Не гони волну: мы обязательно прорвемся!
– Не сомневаюсь. Ладно, Юр. Мне в магазин надо чапать. Как-нибудь еще созвонимся.
– Непременно.
Я тряхнула головой, окончательно прогоняя сон. Голова была свинцово-тяжелой. Я положила блокнот на стол и уставилась в окно. День был пасмурный. Небо в темно-серых тучах, и выходить из дому в такую погоду категорически не хотелось. Но делать было нечего – в холодильнике хоть шаром покати, и если не раскатывать губу, то можно вполне обойтись продуктовым магазином за углом. Тогда я сэкономлю деньги, а заодно и время.
Я достала из тумбочки деньги, подавив невольный вздох. Мои запасы стремительно таяли. Иногда я перебивалась случайными заработками, но они только откладывали мой финансовый крах, наступление которого было так же неминуемо, как и наступление Нового года или повышение тарифов ЖКХ.
Быстренько закупив необходимую провизию, я вернулась домой и свалила пакеты на стол. При этом блокнот с телефоном упал на пол. Я подняла его и повертела в руках. Может быть, стоит позвонить адвокату прямо сейчас, не откладывая дело в долгий ящик? Зачем тянуть резину?
Я присела на табуретку и, придвинув к себе телефон, cтоявший на кухонном столе, набрала номер.
На том конце сняли трубку:
– Приемная Полынникова!
– Алло! – откашлялась я. – Можно к телефону Феликса Федоровича?
– По какому вопросу?
– Это конфиденциальное дело.
На том конце наступило молчание.
– Как вас представить? – наконец услышала я после паузы, которая, казалось, никогда не кончится.
– Он меня не знает. Но скажите, что ему звонят от человека, который на той неделе спас вашего шефа от бандитов.
Раздался глухой стук: трубку положили на стол. Я услышала цокот каблучков секретарши, отдававшийся в моей голове.
Затем в трубке возник мужской голос:
– Алло! Полынников у телефона.
– Простите, просто я действительно не знала, как мне представиться… Меня зовут Рагозина Наталья Александровна. А ваш телефон мне дал Юрий, который…
– Я понял, – оборвал он меня. – Чего вы хотите?
– Мне нужна ваша консультация.
– Хорошо, приходите сегодня, к пяти. Вас устроит это время?
Я бросила взгляд на круглые часы, висевшие на стене. До встречи с адвокатом было еще добрых четыре часа.
– Устроит.
– Тогда я вас жду.
– Постойте! – закричала я. – А где вы находитесь?
– Лариса вам объяснит, – сказал Полынников, передавая трубку секретарше.
Лариса подробно рассказала, как доехать, при этом сначала она спросила: на машине я приеду или своим ходом? Я ответила, что своим. Когда я вернулась в Москву из Швеции, машину мне пришлось продать, и на эти деньги я до сих пор и жила, cтараясь по возможности растянуть их на как можно более долгий срок.
Записав адрес конторы и подробные пояснения, как до нее добраться, я рванула в ванную – мыть голову и приводить себя в порядок.
Контору я нашла не сразу, пришлось предварительно поплутать по кривым московским переулкам и поспрашивать дорогу у прохожих.
Офис Полынникова размещался в одном доме со страховой компанией и финансово-консалтинговой фирмой. Охранник внизу, высокий, плечистый, с пышными усами, спросил у меня пропуск или паспорт. Я сунула ему свой паспорт, захваченный в самый последний момент перед выходом из дома. Он придирчиво его осмотрел и вернул мне со словами:
– Знаете, куда идти?
– Нет.
– Второй этаж, комната двадцать три. Как подниметесь – сразу направо.
– Спасибо.
В приемной сидела секретарша, худая блондинка с длинными волосами, обрамлявшими ее кукольное личико с острыми чертами. При моем появлении она вскинула глаза и спросила высоким голосом:
– Вы к кому?
– Я сегодня договаривалась по телефону с Феликсом Федоровичем.
Она едва заметно нахмурилась.
– Ваша фамилия? – и уткнулась в органайзер, лежавший перед ней.
– Моих данных там нет, – нарочито громко сказала я. – Я говорила с Феликсом Федоровичем по телефону. Он, наверное, не успел дать вам указание включить меня в список клиентов?
В ответ на мою развернутую речь она поджала губы:
– Я сейчас уточню у него. Как ваша фамилия?
– Рагозина.
– Одну минуту.
Она встала из-за стола и прошествовала мимо меня так, словно я была неодушевленным предметом, случайно затесавшимся в их контору.
Вернулась она быстро – через пару минут.
– Придется вам немного подождать, Феликс Федорович пока занят.
– Хорошо. – И я опустилась на коричневый кожаный диван.
Не прошло и пяти минут (а я все время сидела и поглядывала на часы), как в приемную вошла девушка со светлыми спутанными волосами и заплаканными глазами:
– Феликс Федорович у себя? – обратилась она к секретарю.
– Вы же два дня назад приходили…. Вам назначили новую встречу?
На лице девушки отразилось колебание:
– Нет… Но я хотела спросить: есть ли новости?
– Вряд ли Феликс Федорович сможет вас принять. – сухо сказала секретарь, не отрываясь от экрана компьютера.
