— Я подумаю над вашим предложением.
— Вы до ужаса твердолобы, — рубанул Кирилл. — Любой здравомыслящий человек давно понял бы, что не там копает.
Неизвестно, чем закончилась бы наша перепалка, если б не телефонный звонок. Он прозвучал так неожиданно, что мы оба вздрогнули.
— Телефон, — объявил Кирилл. — По-моему, ваш.
Я достала телефон из сумочки, взглянула на дисплей: Елена. Ее звонок вызвал у меня смешанные чувства. С одной стороны, я испытала облегчение: можно прервать неприятный разговор. Но и не волноваться я не могла. Вдруг случилось что-то ужасное? Несколько секунд я смотрела на аппарат, не решаясь ответить. Когда пауза затянулась до неприличия, я все же нажала на кнопку приема:
— Слушаю.
— Где вас носит? — В голосе Елены явственно различались истерические нотки. — Вы должны были предотвратить это! Понимаете, предотвратить повторение этих мерзостей. А что сделали вы? Ничего! Плохо работаете, Татьяна. Очень плохо.
— Можно конкретнее? — не желая говорить лишнего при Кирилле, попросила я.
— Убита еще одна девушка. Клиентка «Триумфа», участница программы «Похудей». Новостями об этом происшествии кишит весь Интернет! И мое имя снова склоняют. Достаточно конкретно? А теперь хотелось бы конкретики от вас.
— Буду через тридцать минут, — бросила я в трубку и отключилась.
— Неприятности? — полюбопытствовал Кирилл, внимательно наблюдавший за мной.
— Угадали, — ответила я, вставая. — Боюсь, вам понадобится еще одно алиби, господин Носков. Я с вами не прощаюсь.
— О чем речь? — насторожился Носков. — Еще одна несчастная покончила с собой?
— Подробности узнаете из Интернета. — И я громко хлопнула дверью.
Настроение хуже некуда. Елена права, на все сто права. Я обязана была предотвратить гибель третьей девушки. Добравшись до машины, я активировала интернет-соединение в мобильном и отыскала новостной портал Тарасова. «Трагическое событие на Новом мосту». «Последнее пристанище отчаявшейся девушки». «Случайность или роковая закономерность?». «Третья жертва на алтарь красивой фигуры».
Сотрудница одного из тарасовских банков Елена Рябухина покончила с собой и выбрала для этого закрытый на ремонт Новый мост, соединяющий два берега Волги. Девушку обнаружили сотрудники Мостостроя. Явившись утром для проведения плановых работ, они заметили, что на одной из опор, установленных накануне, что-то белеет. Одного из рабочих опустили туда на страховочном тросе. На опоре лежал труп девушки в белом сарафане. Вызвали полицейских. Те констатировали смерть при невыясненных обстоятельствах, предположительно самоубийство. Смерть наступила в промежутке между десятью вечера предыдущего дня и семью часами утра дня нынешнего.
О программе «Похудей» на этот раз говорили более открыто. Практически в каждой статье упоминалось, что в недалеком прошлом Елена Рябухина была обладательницей пышных форм и избавиться от них ей удалось лишь после того, как она прошла особый курс в центре косметологии и диетологии. Некоторые журналисты предполагали, что в городе объявился маньяк, открывший охоту на стройных женщин. Большинство же авторов не заходили так далеко, но все-таки связывали смерть Рябухиной с двумя предыдущими и призывали читателей задуматься над превратностями судьбы, лишающей жизни тех, кто рискнул пойти против природы.
Журналистка под псевдонимом Смелый Крик не осталась в стороне. Сайт «Голой правды» опубликовал ее огромный материал с фотографиями Рябухиной до и после того, как она обратилась в центр «Триумф». Это наводило на размышления. Где Смелый Крик могла их раздобыть? Неужели у родственников? О них в статье была всего пара строчек: «Безутешные родители отказываются общаться с прессой и полицией». Но если они отказываются общаться, откуда фото?
В холле «Триумфа» царило уныние. Девушки-консультанты сидели, как мышки, по углам. Завидев меня, одна из них сорвалась с места, подхватила меня под руку и прошептала в самое ухо:
— Хорошо, что вы появились. Елена Вениаминовна ждет вас.
— А где клиенты? — вполголоса спросила я.
— Ой, и не говорите! — Девушку будто прорвало: — Тут такое было, жуть! Приезжал брат погибшей Рябухиной. Закатил скандал. Кричал, выражался нецензурно, распугал всех, даже ударил Елену Вениаминовну, представляете? Охранники насилу его вывели.
— Состояние аффекта. Обычное дело.
— Для вас, может быть, и обычное, а у нас такое впервые. Что теперь будет?
— Разберемся, — пообещала я и без стука вошла в кабинет Елены.
Та стояла у окна, прислонившись лбом к стеклу. Услышала шаги, оглянулась.
— Явились-таки, — устало произнесла она. — Не скажу, что вовремя.
— Я изучила статьи, — сразу приступила я к делу. — На этот раз обвинения серьезнее. Причем не думаю, что все публикации заказные.
— А вам и не надо думать об этом! Я плачу вам не за то, чтобы вы определяли, насколько серьезным будет урон от публикаций! — закричала Елена. — Я плачу за то, чтобы вы заткнули этого недоноска!
— Вы имеете в виду Кирилла Носкова? — медленно проговорила я. — Факт его причастности к вашим проблемам не доказан.
— Опять вы за свое! — перебила Елена. — Я же не собираюсь обращаться в суд. Мне не нужны доказательства, мне нужны результаты. А их нет. Вероятно, люди, которые рекомендовали мне вас, преувеличили ваши способности. Чего вы добились? Ничего. Вы не справляетесь с задачей? Так признайтесь в этом честно. Я найду другого человека, более расторопного.
— Прекратите истерику! — гаркнула я. — Да, ситуация неприятная, согласна. Но представьте, что чувствуют родственники погибшей Рябухиной. Их горе не идет ни в какое сравнение с вашими переживаниями. Все, что от вас требуется, — это набраться терпения. Обещаю, что через три дня я назову вам имя вашего врага. А до тех пор не смейте повышать на меня голос. Это мое требование, и вам придется с ним считаться. Иначе я отказываюсь от обязательств по отношению к вам.
— И что, мне теперь следует испугаться? — фыркнула Елена, немного успокоившись.
— Следует. Виновного в смерти трех девушек я все равно найду. И ему придется ответить за содеянное по закону. А вот защищать ваше доброе имя в этом случае я уже не буду обязана. Напротив, о вашем циничном отношении к гибели клиенток станет известно всем.
До Елены дошло, что она перегнула палку. Примирительно улыбнувшись, она произнесла:
— Татьяна, я понимаю, мы обе на взводе. Давайте забудем все, что сейчас друг другу наговорили. Раз вы утверждаете, что необходимо набраться терпения, я так и сделаю. И пожалуйста, не думайте, что мне безразлична смерть девушек. Я переживаю за них, по-своему, но переживаю.
— Оставим это, — поморщилась я, ни на грош ей не веря. — Я ухожу. Если вы мне понадобитесь, я сама с вами свяжусь. Всего хорошего.
На улице меня обдало жаром раскалившегося за день асфальта. Стрелки часов приближались к семи, а у меня до сих пор не было пригласительного в клуб «Венеция». Прорваться туда на «авось» практически невозможно.
