Было еще несколько сюжетов с участием все той же Сильви. Вот она скачет верхом на маленьком пони возле зоопарка. Рядом с ней симпатичный юноша, совсем мальчик. Должно быть, хороший друг или родственник. Вот Сильви сидит в летнем кафе и пьет белое вино. Вот Сильви стоит на площади и что-то оживленно доказывает какому-то смазливому длинноволосому субъекту. Она явно злится. И чем больше она злится, тем холодней становится ее собеседник.
На этом кассета кончилась. Последнее, что увидели сестры, это было перекошенное от ярости лицо длинноволосого субъекта, которому Сильви съездила-таки по роже.
— Странная эта Сильви какая-то, — заключила Наташа. — Зачем ей понадобилось, чтобы кто-то снимал ее на видео? Я еще понимаю, раз или два. Но не целую же кассету. И зачем она притащила ее сюда?
— Не знаю, — сказала Инна. — Ничего странного в этом нет. Многие люди любят сниматься на видео. Что тут такого?
— А я скажу тебе, что тут такого. Ни в одном сюжете Сильви не смотрит в объектив видеокамеры, — выпалила Наташа.
Закончив обыск в комнате Сильви, сестры привели все в порядок и вышли в коридор. После ужина, к которому Сильви все еще не появилась, всем в доме стало ясно, что с девушкой случилось что-то нехорошее. Дюша бродил словно потерянный, только что не ломал от отчаяния руки.
К счастью, полицию даже не пришлось вызывать.
Инспектор сам явился в дом. Он пылал от гнева. Инне и в голову не могло прийти, что хладнокровного прибалтийского мужчину можно довести до такого состояния. Говорить про Сильви не было нужды, он и сам все прекрасно знал.
— Ваша компания меня прикончит! — заявил инспектор прямо с порога. — Почему никто из вас не сообщил мне, что в доме находится дочь господина Яунайса? Почему вы это от меня скрыли?
— Никто и не скрывал, вы же не спрашивали, — сказал Дюша. — Откуда мы могли знать, что вам это будет интересно.
— А почему вы сразу же не сообщили мне, когда она сегодня исчезла? — продолжал настаивать инспектор.
— Мы думали, что она вернется, — промямлил тот же Дюша. — Она только в аптеку…
— В аптеку! — негодовал инспектор. — Семь часов вечера на дворе. Когда она уехала из дома?
— Около одиннадцати, — сказал Дюша. — Нет, даже раньше.
— Конечно, раньше, — поддержала его Ингрида. — Я видела, как Сильви выходила. Это было ровно в десять часов.
Инна озадаченно нахмурилась. Что-то не состыковывалось. В половине десятого утра они с Наташей уже удирали от няньки. А похитители позвонили за несколько минут до этого. Но в это время Сильви, по словам домочадцев, была еще дома в целости и сохранности. Что же выходит, похититель звонил, так сказать, авансом?
— Да, в десять, — подтвердила Эмилия. — Я тоже обратила на это внимание. Сильви выпила кофе и сразу же сорвалась с места.
— А как она выглядела? — спросил инспектор. — Было видно, что она взволнована? Или нервничает?
— Ничуть, — сказала Эмилия. — Обычно выглядела. Перед зеркалом повертелась, накрасилась, чмокнула свое отражение и уехала. Нет, она была в хорошем расположении духа. А что случилось?
— Да, что случилось? Почему вы здесь? Мы как раз собрались вам звонить. А откуда вы в полиции узнали, что наша Сильви пропала еще утром? — заинтересовались и остальные.
— Телевизор смотреть нужно! — отрезал инспектор. — С утра только и разговоров, что похищена любимая и единственная дочь господина Яунайса. И фотографии ее, между прочим, показывают во всех выпусках новостей.
Немедленно раздался хор негодующих голосов.
— Похищена! Что за чушь?
— Как? Кем?
— Где это случилось?
— Не может этого быть!
Инспектор обвел всех суровым взглядом.
— Очень даже может быть, — сказал он. — Похитители уже звонили Сильви домой. Ее отца сейчас нет в стране, дома одна старая нянька Сильви. Она и сообщила нам, что Сильви похитили. Не представляет, что ей делать дальше. Денег на выкуп у нее нет. С отцом Сильви она связаться не может. Даже о том, что Сильви отправилась встречать Новый год в дом своего жениха, бедная женщина узнала от двух каких-то девушек. По виду иностранок. Девушки представились няньке подругами Сильви.
И инспектор пристально уставился на Наташу с Инной. Девушки судорожно соображали, как им быть.
В головах была сплошная каша. Инне было ясно одно: признаться в том, что они были сегодня у Сильви, значило поставить под угрозу их собственное расследование. Их запрут на замок и больше никуда не выпустят. И она сделала вид, что не понимает взгляда инспектора. Тот крякнул и залился малиновым румянцем, но ничего не сказал Инне.
— Самое скверное, что мы ничего не знаем про личность похитителя, — только и произнес он.
— Знаете, мне кажется, я могу вам в этом помочь, — раздался нерешительный голос Стаей.
Все обернулись и с удивлением уставились на нее.
Родственников Стаей можно было легко понять. Обычно общение Стаей с родственниками ограничивалось коротким приветствием и не менее коротким «Да» или «Нет» в ответ на все вопросы. А если уж совсем приставали, могла выдавить из себя простое предложение из двух-трех слов. Не больше. Добровольно высказываться по тому или иному поводу было не в правилах Стаей.
— Мне кажется, это должен быть Эдгар, — сказала Стаей.
— Почему? — живо поинтересовался Дюша. — Потому, что его до сих пор нет дома? Но это еще не причина. Мало ли где он мог задержаться.
— А я согласен со Стасей, — сказал мигом заинтересовавшийся инспектор. — Исчезновение вашего механика в сложившейся ситуации выглядит очень подозрительным.
— И не только поэтому, — продолжила Стаей. — Он ненавидел Сильви.
— Что ты мелешь! — едва не набросился на нее с кулаками Дюша. — Эдгар — добрейшей души человек. Он и мухи не обидит.
— А Сильви он ненавидел, — упрямо повторила Стаей. — Я не раз видела, как он на нее смотрит. Особенно когда вы с Сильви бывали вдвоем. А в последнее время вы часто бывали с ней вдвоем.
— Так что с того? Она моя невеста!
— Я очень рада, — холодно отрезала его сестра. — Но Эдгар ее ненавидел! И ты, Андрей, это знаешь не хуже меня!
— Что ты имеешь в виду? — спросил у нее инспектор.
Стаей заколебалась.
— Ты должна договорить, — сказал ей отец. — Раз уж начала этот разговор.
— Стаей, молчи, — хмуро приказал ей Дюша.
Но Стаей уже приняла решение.
— Вчера вечером я вышла на кухню, чтобы попить горячего молока с медом перед сном. И я услышала какой-то странный звук. Как будто кто-то скребся.
— Я тоже его слышала! — воскликнула Инна.
