Возвращение домой: «Милан»
Долгое время казалось, что теперь я вернусь в «Парму», к относительному спокойствию своего родного региона. Однако это решение, которое могло стать шагом назад в моей карьере, было отменено в последнюю минуту звонком из клуба, в котором я прожил наилучшие моменты своей карьеры игрока, – из «Милана». «Милан» только что проиграл «Торино» 0:1, и, как выяснилось, моя кандидатура была на уме у генерального директора «Милана» Адриано Галлиани. Несколькими днями ранее он говорил со мной на другие темы, и во время нашего с ним разговора я проговорился, что собираюсь вновь подписать контракт с «Пармой».
После игры с «Торино» Галлиани переговорил с Сильвио Берлускони, владельцем клуба, и они решились на смену тренера, сразу же сконцентрировав свое внимание на мне как на желаемом кандидате на замену, очевидно надеясь, что я еще не подписал соглашение с «Пармой». Этот конкретный период ухаживаний оказался совсем недолгим. Галлиани быстро набрал мой номер, и я сказал ему, что завтра собираюсь подписывать контракт с «Пармой».
Был понедельник, когда я уже собирался подписывать контракт с официальными лицами «Пармы», и тут мне позвонил Галлиани. Я уже обо всем условился с «Пармой», а тремя днями ранее пожал руку клубному президенту Калисто Танци.
– Ты подписал контракт с «Пармой»? – спросил Галлиани.
– Нет, еще нет, но я еду туда сейчас, – сказал я.
– Я еду к тебе домой, – сказал Галлиани.
– Зачем?
– Я поговорил с Берлускони, и мы договорились, что ты придешь сюда, в «Милан». Мы готовы и ждем тебя.
И я выключил свой телефон.
Естественно, как только я подписал контракт с «Миланом», я включил телефон снова. Мне нужно было позвонить Танци в «Парму». Я сказал ему: «Простите, но «Милан» – моя семья. Я играл там, и мне очень жаль, что так вышло – надеюсь, вы поймете». И он сказал: «Я все понимаю». Даже теперь, 15 лет спустя, я не уверен, что Танци это говорил всерьез. Он и правда был большим боссом: он был основателем и главным акционером корпорации Parmalat, которая почти что единолично владела футбольным клубом «Парма», а впоследствии его обвиняли в одном из крупнейших банкротств Европы, после чего он получил тюремный срок. Я должен был действовать прагматично. У преданности и честности есть свои границы. Насколько «Парма» была бы предана мне, если бы сезон вдруг начался неудачно? А «Милан» был моей семьей, и именно семье надо быть преданным в первую очередь.
Мне нужно было позвонить Танци в «Парму». Я сказал ему: «Простите, но «Милан» – моя семья».
Я прибыл в Милан в ноябре 2001-го и моментально почувствовал, что я дома. Команда, впрочем, была совсем другим делом, там все было не так гладко. Возвращение домой не всегда легко дается, и первые шесть месяцев выдались тяжелыми. На трансферном рынке нам удалось заполучить Кларенса Зеедорфа и Алессандро Несту, выдающихся игроков. Несте было 27, он был на пике и стоил нам огромных денег. Изначально генеральный директор никак не мог убедить Берлускони заплатить такую сумму за игрока, поскольку компания Берлускони испытывала финансовые трудности. Он не хотел рисковать, попадая под огонь общественного мнения и представая перед людьми транжирой – тем более он не хотел платить за такого игрока, как Неста, всего лишь защитника. Неста должен был обойтись клубу в 30 миллионов евро, но даже эту цену я должен был убедить Берлускони заплатить за него, потому что он был жизненно необходим команде. Ограничения, с которыми вынуждены считаться управляющие организацией, не всегда очевидны общественности, и хотя менеджеры постоянно работают под взором публики, этот взор не всегда может проникать в самую суть причин, побудивших их к конкретным действиям.
Я считал Несту настолько необходимым команде игроком, что решил попытаться убедить Берлускони самостоятельно. Он был тогда в Дании, и я сказал ему: «Президент, все хотят выиграть Лигу чемпионов, но если вы не купите Несту, мы ее не выиграем точно. Дайте мне Несту, и я дам вам победу в Лиге чемпионов». В конечном счете сделка оказалась великолепным решением для нас обоих. Он купил Несту, а я дал ему Лигу чемпионов. Позднее мы выиграли еще одну Лигу чемпионов и еще раз вышли в финал, полуфинал, четвертьфинал – для клуба это был фантастический период.
Моя лидерская дуга в «Милане» вышла самой длинной на данный момент развития моей карьеры – восемь лет, – а длительность пребывания на посту дала мне возможность со временем изменять игроков, постепенно трансформируя команду в соответствии с моим собственным видением. Самые радикальные перемены потребовались вначале – это было необходимостью, поскольку состав был недостаточно хорош для больших побед. В мой первый сезон мы закончили чемпионат лишь четвертыми, ухватив последнюю путевку в Лигу чемпионов, что означало проход через квалификационный раунд в начале следующего сезона. Однако с учетом того, что я пришел в клуб только в ноябре и не провел полноценную предсезонку и не отработал сезон от начала, четвертое место в чемпионате было хорошим результатом. На следующий год прибыли Зеедорф и Неста, а также другие игроки, и Ривалдо в их числе. У нас уже был в составе Руй Кошта, и эти четыре игрока стали для меня ключевыми, потому как я знал о желании президента несколько изменить стиль команды после Капелло и его последователей. Команды Капелло были очень хорошо организованы, но, вероятно, они не выдавали игру того стиля, что хотел видеть президент. Это было не последний раз, когда передо мной ставили задачу изменить стиль команды, чтобы сделать его более подходящим для владельцев и для болельщиков.
С приходом всех этих новичков в команду мы столкнулись с другой трудностью, которая заключалась в том, как сделать так, чтобы все эти невероятные мастера оставались довольны своим положением в клубе. Не все могли играть в каждом матче, но талантливые игроки хотят именно этого, играть постоянно. В полузащите нам со временем пришлось как-то умещать Кака, Дженнаро Гаттузо, Руя Кошту, Андреа Пирло, Зеедорфа и Ривалдо, а впереди у нас были Креспо, Андрей Шевченко, Йон Даль Томассон и Филиппо Индзаги. Задачей, стоявшей перед нами, было сделать так, чтобы все они были довольны своей ролью в команде, но при этом не забывать и о развитии самой команды. Атмосфера в «Милане» была хорошей, что чрезвычайно важно, и футболисты знали, что они – члены фантастической команды, играющей за великий клуб, так что им было проще принять тот факт, что они не будут играть в каждом матче. Разумеется, у нас были трудности, но с каждой из них мы разбирались индивидуально.
Дайте мне Несту, и я дам вам победу в Лиге чемпионов.
В начале моего первого полноценного сезона нам предстояла игра в Лиге чемпионов, и Ривалдо, который не провел с командой полноценную предсезонку и не прошел подготовку к матчу, оказался на скамейке запасных. Я пытался объяснить ему, что он выйдет на поле через три дня, но он сказал:
– Ривалдо никогда не сидел на скамейке.
Я сказал ему:
– Хорошо, все когда-то бывает в первый раз, и теперь пришло время твоего первого раза.
