Ответа она дожидаться не стала. Он не был ей нужен.
Аманда просто прихватила со стола лепешку и выскользнула за дверь.
«Какого черта Шон вообще женился на этой женщине?» — задавался вопросом Зак.
Но на деле он был абсолютно уверен, что знает ответ. В присутствии Шона ее уста источали мед. В присутствии Шона, когда Кэт становилась… язвительной Аманда отвечала ей спокойно и чрезвычайно вежливо. Она притворялась нежной и любящей по отношению к Брайди.
Но она не особо старалась так вести себя в присутствии Клары или Тома, потому что, по ее разумению, они были всего лишь слугами.
И еще Зак прекрасно сознавал, что и его самого она терпеть не может. Искренне и от души.
Удивительно, что эта женщина не сумела до сих пор избавиться от Каэр.
Зак отправился на кухню, чтобы уверить Клару в том, что они даже не имеют представления о том, кто действительно виноват, и двинулся к выходу.
Он открыл дверь гаража, а потом, до того, как сесть в машину, вышел на лужайку и огляделся.
Утро было морозное и свежее. Ветер совсем утих.
Прекратился. Казалось, никакого трепетания в воздухе. Потрясающе.
Пока Зак ехал в полицейский участок, он поймал себя на том, что снова думает о Каэр. Шон сказал, что она останется и после Рождества. У него было такое чувство, что Шон просто поставил Аманду перед этим фактом. И все.
Странно.
«Почему?» — усмехнулся он про себя. Он взял ее с собой на тот островок, куда ему следовало отправиться одному. И рассказал ей то, что не рассказывал никому другому. За исключением Шона и копов. Ему не хватало ее, когда они не виделись. И он поймал себя на мысли о том, что думает о ней и постоянно ищет ее взглядом.
«Эй, — предупреждал он себя, — будь внимателен, или навоображаешь себе невесть что. Эти глаза. Волосы. Невероятно длинные ноги. Обвивающие твое тело».
Он застонал вслух.
И поехал.
«Прежде всего — самое важное», — думала Каэр. Шону становилось лучше день ото дня. Он окреп. Но она по-прежнему сидела на стуле в его комнате, пока он принимал душ и одевался.
В то утро ему был назначен прием у кардиолога. Том должен был их отвезти.
К ее удивлению, Аманда ехать не собиралась.
По дороге Шон обратил внимание Каэр на несколько самых знаменитых особняков.
— Вам необходимо их увидеть, юная леди. Они все украшены к Рождеству.
— Я работаю, — напомнила она ему.
— Да. Но я чувствую себя довольно хорошо, и никто не может работать все время.
— Я нахожусь здесь совсем недолго, но уже побывала на одной из ваших яхт.
Шон только улыбнулся. Он был обаятельным и довольно красивым. Особенно когда улыбался. Может, это вовсе не так и странно, что им увлеклась такая молодая женщина, как его жена.
В самом деле, вовсе не странно, что он мог показаться привлекательным кому угодно. Странно, что его выбор пал на Аманду.
Каэр попыталась прогнать эту мысль. Они подъезжали к офису доктора, и, в конце концов, брак Шона — не ее ума дело.
Том открыл дверцу машины, но, когда хотел помочь Шону выйти, тот сказал:
— Том, я очень ценю твое предложение помочь, но я сам. Мне надо дойти самостоятельно.
Том взглянул на своего босса с чувством искренней привязанности и с большим участием, потом кивнул и сказал, что останется в машине.
Чуть позже Каэр сопроводила Шона в смотровой кабинет, где медсестра измерила ему давление, температуру и выслушала сердце. Потом в кабинет вошел кардиолог, доктор Рэнкин, и спросил Каэр о препаратах, которые принимает Шон. Она улыбнулась и сказала, что ему следует спросить об этом самого Шона, который выпалил на одном дыхании названия лекарств, как он их принимает, в каких дозах и когда.
Шон отправился на сканирование сосудов, а Каэр ждала в приемной.
Сидевшая там женщина читала газету, и Каэр заметила, что на первой странице по-прежнему напечатано фото Эдди, хотя и поменьше размером, чем было раньше. Заголовок выглядел так: «Мужчина исчез при странных обстоятельствах».
Примерно посередине процедуры, проводимой Шону, доктор пригласил Каэр в свой кабинет и расспросил обо всем, что произошло в Ирландии. Она была рада, что оказалась тогда в палате интенсивной терапии и смогла теперь рассказать ему обо всем, что произошло, и обо всем, что было сделано.
Доктор Рэнкин покачал головой:
— И что же, у него подозревали пищевое отравление?
— Да.
— Но так ничего и не обнаружили?
— Уверяю вас, в Ирландии очень тщательно проводят анализы.
Должно быть, в ее голосе проскользнуло негодование. Доктор попытался скрыть улыбку.
— Я верю вам. Просто я совершенно сбит с толку.
— Они тоже были в недоумении, — призналась Каэр.
— И у вас нет никаких мыслей по этому поводу? — спросил он.
Она покачала головой.
— Он же сейчас в порядке, так?
— Да. Я проверил его сердце, сосуды и провел ему стресс-тест низкого уровня. В целом, слава богу, у мистера О’Райли отличное состояние здоровья. Но никто не живет вечно. Мы стареем. Организм реагирует на стресс, которому подвергся. Но у него все хорошо. Я так понимаю, вы останетесь с ним до Нового года?
— Да.
— Это правильно. Присматривайте за ним как следует.
Она помедлила и наконец, отведя взгляд в сторону, все-таки спросила:
— Он достаточно здоров, чтобы вернуться к… хм… обычным отношениям со своей женой? — Черт. Она же медсестра. Это был совершенно прозаичный вопрос.
К своему удивлению, Каэр заметила, что доктор колеблется с ответом.
— По медицинским показаниям? — спросил он.
— Конечно.
Он посмотрел на нее испытующе:
— Жена была с ним, когда это произошло, верно?
— Да.
— Шон рассказал мне, что он находится в комнате на первом этаже, а его жена по-прежнему наверху. Давайте еще некоторое время оставим все как есть.
— Миссис О’Райли это не обрадует.
— Миссис О’Райли следует избегать рискованных действий, — сказал Рэнкин.
Она улыбнулась:
— Согласна с вами, доктор.
Он кивнул, потом извинился и сказал, что его ожидают другие пациенты. Снова появился Шон, на ходу застегивая верхнюю пуговицу и улыбаясь.
— Официально признано, что я в хорошей форме.
— Пока еще не совсем.
— Могу сам водить машину, — объявил он счастливым голосом.
