— Ну, если ты так уверена… — Кэтрин все же не до конца смирилась с планом Дороти. — Позвони, когда приедешь, ладно? И, кстати, не думай, что я забыла о твоем дне рождения. Я не забыла. Я не послала тебе открытку и не позвонила, потому что не знала, поехала ты туда инкогнито или нет. Я боялась тебя выдать. Но я планировала устроить для тебя веселую вечеринку в качестве сюрприза.
Растроганная, Дороти обняла подругу. Она покраснела при мысли о том, насколько Кэтрин была бы разочарована в ней, узнав о ее поведении в «Маккларти Эстейт». Она в точности повторила поступок своей матери, оказавшись в постели с мужчиной, с которым у нее не могло быть в будущем никаких серьезных отношений.
Дороти посмотрела на широкую кровать и содрогнулась. Ей придется провести несколько ночей в непосредственной близи от Ральфа. Стоя рядом с ним в полной тишине, она слышала учащенные удары своего сердца. Как будто прочитав ее мысли, он повернулся к ней, и в его взгляде она прочла столько страсти, силы и нежности, что все ее попытки престать желать Ральфа Аттенборо в ту же секунду обратились в прах. Нет! Скорее реки повернутся вспять, и солнце будет всходить на западе, чем она разлюбит этого мужчину.
— Сегодня уже ничего сделать не успеем, — нарушил он молчание. — Я только позвоню, закажу нам в номер ужин, а завтра пойдем за покупками. Я знаю в Оттаве все фешенебельные магазины.
По ее телу побежали мурашки, когда она увидела, как Ральф поднял ее чемодан и понес его к кровати. Его упругое, мускулистое тело было совершенно. Сила и мужественность в нем сочетались с невероятной грациозностью движений, каждый раз заставляя Дороти съеживаться от ощущения собственной неловкости.
Она знала, что он ожидает от нее несколько иной реакции, чем смущенное молчание. Собравшись с мыслями, она сказала:
— Сколько мы здесь пробудем? — Она вспомнила, что он что-то сказал про магазины. — Если вы объясните, как доехать до ближайшего супермаркета, я куплю все необходимое.
Она постоянно испытывала чувство вины за то, что села Ральфу на шею и живет за его счет, поэтому была рада любой возможности стать полезной. Он сэкономит деньги, если она будет готовить сама, вместо того, чтобы каждый раз заказывать еду в номер, что, наверное, стоит не дешево.
Ральф бросил на нее мрачный взгляд исподлобья. Она опять хочет взять на себя скромную роль служанки. Служанка. Нет. Она заслуживает лучшего. Она заслуживает самого лучшего. Он почувствовал прилив нежности.
Он сам не понимал, зачем ему это нужно, но мысль облачить Дороти в дорогую, красивую одежду буквально преследовала его. Он улыбнулся ей своей обворожительной улыбкой, от которой ее сердце замирало.
— Мы пойдем в магазин не за продуктами, дорогая. Я хочу посмотреть на тебя в приличной одежде. У тебя такое красивое тело. Грех прятать его под грубой тканью. Что касается первого вопроса, в Оттаве мы пробудем до тех пор, пока я не улажу в фирме кое-какие дела и не куплю билет на самолет. — Он кинул взгляд на свои золотые часы. — Кстати, мне надо позвонить.
От неожиданного комплимента Дороти покраснела и смутилась так, что не смогла сказать и слова в ответ. Она даже не заметила, как он вышел, и пришла в себя, только услышав его голос: он разговаривал с кем-то по телефону. Ее первым порывом было выбежать и сказать ему, что у нее нет денег на хорошую одежду, но сейчас был не подходящий момент. Вообще-то у нее было несколько вполне приличных вещей, которые она могла надевать, когда выходит с ним. Ему не придется краснеть за нее.
Она вспомнила его слова о красоте ее тела, и сердце затрепетало от радости. Но, прислушавшись к голосу разума, она решила, что не стоит придавать большого значения этому комплименту. Мужчины всегда так говорят женщинам, с которыми у них были близкие отношения. Чтобы отвлечься, она стала распаковывать чемодан.
Дороти проснулась, разбуженная первыми лучами солнца, прокравшимися сквозь щелочки жалюзи. Вставать не хотелось. Она вспомнила, что ей весь день придется провести с Ральфом, притворяясь спокойной и равнодушной, и уткнулась лицом в подушку. Как тяжело!
Вчерашний вечер не очень удался. С каждым часом ей становилось все хуже и хуже. После того, как он показал ей ее комнату и пошел звонить, она распаковала чемодан и стала думать, чем бы еще заняться, чтобы только не сидеть с Ральфом в гостиной. Она решила, что лучше всего будет принять душ: это позволит ей расслабиться после долгой дороги и хотя бы на время забыть о нем. Дороти не выходила из ванной минут сорок, намываясь разными шампунями, гелями, протирая свою кожу маслами и всякими другими косметическими штучками, о существовании которых она раньше даже не подозревала.
Чтобы показать ему, что у нее есть не только старые потертые джинсы и грубый свитер, она надела свое самое лучшее платье. Она купила его несколько лет назад, потому что ей безумно понравился этот лиловый цвет. Это была первая вещь, которую она приобрела не в секонд-хэнде, а в нормальном магазине. Когда она в первый раз вышла в нем на улицу, она летела словно на крыльях, не чувствуя земли под ногами. Гордо подняв голову, она радостно смотрела на прохожих в полной уверенности, что, видя ее, такую нарядную и красивую, они замирают в восхищении.
Дороти туго затянула пояс на тонкой талии. Похоже, что она похудела с того времени, когда в последний раз надевала это платье. Но в сочетании с черными туфлями на высоком каблуке платье смотрелось вполне прилично, и Дороти казалось, что она выглядит в нем презентабельно. Конечно, не так стильно, как выглядят женщины, с которыми Ральф обычно выходил в свет, но все-таки достаточно нарядно, чтобы чувствовать себя рядом с ним уверенно.
Она очень волновалась, когда Ральф вошел в ее комнату сообщить, что ужин уже принесли. В его голосе было раздражение и усталость, но Дороти все-таки надеялась, что ему понравится, как она выглядит, и он не заставит ее тратить драгоценный заработок на тряпки, поэтому она была очень разочарована, когда Ральф, окинув ее беглым взглядом, ничего не сказал.
Сидя за столом напротив Ральфа, Дороти разглядывала гостиную, напоминающую ей одну из комнат королевского дворца. Аппетита не было. Она была уверена, что блюдо, которое им принесли, было изумительно, потому что Ральф Аттенборо не станет заказывать дешевую еду из ближайшего магазинчика. Наверняка, оно из ресторана на первом этаже гостинцы. Но Дороти смогла съесть только два кусочка мяса и выпить сок.
— Мы вылетаем послезавтра, — сухо проинформировал ее Ральф.
Больше он ничего не сказал за весь ужин, видимо, погруженный в размышления, которыми он не считал нужным с ней делиться.
Все то же подозрение мелькнуло у нее в голове. Щеки ее налились румянцем.
— Послушайте! Если вам расхотелось брать меня с собой, то в этом нет ничего страшного. Так и скажите, и я тут же вернусь домой. Я тоже не в восторге от этой поездки.
Отодвинув пустую тарелку в сторону, Ральф издал тяжелый стон:
— Опять за свое? — Тон его голоса достаточно четко дал понять, что, если она произнесет еще что-либо подобное, он озвереет.
