В мае французские войска вторглись на территорию Италии. В конце июля они взяли Асти и заняли крепость Араццо, вплотную приблизившись к границам герцогства. Затем произошло неожиданное бегство Джанфранческо Сансеверино, брата Галеаццо, в доме которого представляли «Юпитера и Данаю». Вот запись, относящаяся к тому времени: «В парке герцога Милана я видел 700-фунтовое пушечное ядро, упавшее с высоты одного локтя. Оно подскочило 28 раз, и длина каждого прыжка была пропорциональна предыдущему, а высота каждого прыжка была подобна следующему».
[578]
«В первый день августа 1499 года, – спокойно записывает Леонардо на листе Атлантического кодекса, – я написал здесь о движении и тяжести». Лист действительно испещрен пометками на эту тему, связанными с механическими изысканиями из Мадридской книжки I и физическими исследованиями («scientia de ponderibus») из Форстеровских книжек. На том же листе мы находим наброски и заметки для «банного домика герцогини». В записной книжке, относящейся к тому же периоду, под заголовком «баня» Леонардо записывает: «Чтобы нагреть воду для печи герцогини, добавь три части горячей воды к четырем частям холодной воды».
[579] Герцогиня – это Изабелла Арагонская, вдова Джан Галеаццо. Она была соседкой Леонардо и жила в другой части Корте Веккьа вместе со своим больным сыном Франческо. Возможно, Леонардо просто захотел помочь несчастной женщине и снабдить ее горячей водой. Изабелла не была близка Мавру. Он считал ее пленницей, а Изабелла подозревала, что Лодовико отравил ее мужа. После французского вторжения ее сын был одним из первых, кто получил свободу. Леонардо, судя по всему, предвидел, что произойдет после падения Милана.
Французские войска с боями продвигались вперед. 19 августа пала Валенца, следом за ней – Алессандрия. 30 августа в Милане царил хаос. Противники Сфорца во главе с Джанджакомо Тривульцио подняли мятеж. Был убит казначей герцога, Антонио Ландриани. 2 сентября все стало ясно без помощи астрологов. Лодовико Сфорца покинул Милан. Он бежал на север, в Инсбрук, где надеялся получить помощь со стороны императора Максимилиана. Хранитель замка, Бернардино да Корте, сложил с себя полномочия. 6 сентября всякое сопротивление прекратилось. Милан сдался на милость французов. На следующий день историк Корио записал:
«Чернь ворвалась в дом Амброджио Курцио и полностью его уничтожила так, что почти ничего ценного нельзя было найти там; и то же самое произошло с садом Бергонцио Бота, герцогского кассира, и с дворцом и конюшнями Галеаццо Сансеверино, и с домом Мариоло, камердинера Лодовико, недавно построенным, но еще не законченным».
[580]
Леонардо знал всех этих людей и их семьи. Он знал их дома, а дом Мариоло даже сам строил. Мариоло жил рядом с его виноградником. Леонардо знал всех напуганных лошадей из конюшен Галеаццо.
6 октября в город триумфально вошел Людовик XII. Он оставался в Милане примерно полтора месяца – черные дни для тех, кто был близок Мавру. Сталкивался ли Леонардо с французами? сумел ли он все уладить? По-видимому, ему все удалось. Сохранилась удивительная запись в Атлантическом кодексе: «Найди Ингил и скажи ему, что ты будешь ждать его в Амор и что ты пойдешь к нему в Илопан».
[581] Первое зашифрованное имя – Ingil – это перевернутое имя командующего французскими войсками, Людовика Люксембургского, графа де Линьи (Ligni). Может быть, Леонардо встречался с ним в 1494 году, когда Линьи сопровождал своего кузена Карла VIII во время более дипломатического визита в Милан. Теперь Леонардо хочет поговорить с ним и даже сопроводить его во время планируемого вторжения в Неаполь (Ilopan). На том же листе Леонардо пишет о своем намерении «узнать у Жана де Пари метод окрашивания secco и его метод получения тонированной бумаги». Жан де Пари – это знаменитый французский художник Жан Перреаль, сопровождавший французские войска. В другой части Атлантического кодекса мы находим «Memoria a M[aest]ro Leonardo», где он собирается «составить как можно быстрее отчет (nota) о положении во Флоренции, особенно манеру и стиль, в каких достопочтенный отец Джироламо [Савонарола] организовал государство Флоренции».
[582] Судя по всему, Леонардо решил собрать информацию о положении во Флоренции в рамках своего сотрудничества с французами.
Двумя годами позже, вернувшись во Флоренцию, Леонардо напишет для фаворита французского короля Флоримонда Робертета «Мадонну с веретенами» и получит другие заказы, возможно в награду за неупомянутые «услуги», оказанные им королю. Если у Леонардо и были когда-то личные контакты с Людовиком XII и Робертетом, то они могли иметь место только в Милане в 1499 году. Леонардо мог встречаться и с харизматичным Чезаре Борджиа. Иль Валентино тогда командовал французским эскадроном, а позднее участвовал в боевых действиях.
В Милане Леонардо остается до декабря. Лист с меморандумом Линьи содержит список дел, которые нужно было сделать до отъезда:
«Заказать 2 сундука.
Одеяла погонщиков мулов – или лучше использовать постельные. Есть 3, и одно оставить в Винчи.
Забрать жаровни из Грацие.
Забрать Театр Вероны у Джованни Ломбардо.
Купить скатерти и полотенца, шапки и ботинки, 4 пары чулок, куртку и шкуры, чтобы сделать другие.
Станок Алессандро.
Продать то, что нельзя взять с собой».
14 декабря Леонардо переводит 600 флоринов на счет во Флоренции в Оспедале ди Санта-Мария-Нуова. В Милане его банкирами было семейство Дино. Деньги были переведены двумя счетами по 300 флоринов каждый. Прошло несколько недель, пока деньги благополучно были зачислены на депозит во Флоренции.
[583] Отъезду Леонардо предшествовали слухи о близком возвращении Мавра. Французы покинули Милан: Людовик XII и Линьи отправились во Францию, армия под командованием Стюарта д’Обиньи и Борджиа двинулась к Ферраре. Верные герцогу миланцы ожидали его возвращения с армией швейцарских наемников и войсками императора Максимилиана.
Впрочем, возвращение Мавра было весьма непродолжительным, но Леонардо не стал его дожидаться. Он оставался в городе во время французской оккупации. Можно сказать, что он даже «сотрудничал» с оккупантами. Вряд ли он мог рассчитывать на благосклонность бывшего покровителя. Словом, Леонардо покинул Милан в последние дни 1499 года. Перевод денег, оформленный 14 декабря, был его последним официальным действием в этом городе. Прошло почти восемнадцать лет с того дня, когда он приехал сюда, полный амбициозных замыслов, с серебряной лирой и массой рисунков. Покидал Милан совсем другой Леонардо, не юный флорентиец, а сорокасемилетний мужчина, хорошо знающий себе цену. Его меховая куртка плотно застегнута, она защищает его от пронизывающего холода. Все достижения при дворе Сфорца остались в прошлом. Будущее было неясным.
