Почувствовав прикосновение прохладной руки, незнакомец открыл глаза, заметил неярко горевшую свечу и пригляделся к сидящей рядом девушке.
— Где я? Что со мной произошло?
— Все в порядке, — ответила она. — Произошел несчастный случай, но вам больше нечего бояться.
— Мне жарко… я весь горю.
— Знаю. Я сейчас дам вам холодного лимонада.
Мариота дотянулась до столика, на котором стоял бокал, а потом, пытаясь немного приподнять раненого, поднесла бокал к его губам. Незнакомец осушил его до дна.
— А теперь постарайтесь уснуть, — умоляюще произнесла Мариота. — Вам необходим покой.
Он собирался ей возразить, но не смог выговорить ни слова, закрыл глаза и уснул.
Мариота поправила простыни и вернулась на софу.
Она решила не гасить свечу, подумав, что вряд ли он проснется еще раз, и рассмотреть раненого повнимательней. Прежде Мариота не замечала, что у него темные волосы и темно-синие, будто штормовое море, глаза. «Какое необычное, удивительное сочетание», — подумала она и вновь принялась размышлять, кто же он такой.
На следующий день ее любопытство было вознаграждено.
Когда Мариота и миссис Бриндл заканчивали мыть посуду после завтрака, а Джекоб отправился в Комнату короля, чтобы посидеть с больным, со двора донесся стук колес подъезжающего экипажа.
Мариота торопливо поправила прическу и опустила рукава домашнего платья, застегнув их на запястьях.
Она услышала громкий звон колокольчика у двери и, еле сдерживая волнение, вышла в холл, стараясь держаться с достоинством.
На ступенях стоял лакей в такой же ливрее, что и слуга, в которого она целилась на Вустерширской дороге.
— Прошу прощения, мадам, — начал он, — но нам сообщили, что граф Бэкингем находится в вашем доме.
— Граф Бэкингем? — переспросила Мариота.
— В деревне сказали, что мистер Джереми Форд нашел на дороге джентльмена и распорядился перевезти его сюда.
— Да, это так, — подтвердила Мариота.
Лакей сбежал вниз по лестнице и открыл дверцу экипажа.
Оттуда вышла дама и направилась в дом. Мариота могла поручиться, что это та самая женщина, у которой Джереми отобрал кошелек с белой вышивкой.
Она была в черном платье, и, подойдя поближе, Мариота заметила, что гостья обладает весьма приятной наружностью, хотя уже не слишком молода.
— Мой слуга сказал, что мой брат, граф Бэкингем, находится в вашем доме.
— Мы не знали, что это ваш брат, — пояснила Мариота. — Он был ранен и лежал на дороге.
— Ранен? — воскликнула дама. — В него стреляли?
Мариота была готова к этому вопросу. Она удивленно приподняла брови и спросила:
— Стреляли? Почему вы так решили?
— Меня ограбили разбойники, а когда экипаж продолжил путь, я услыхала выстрел, но было уже поздно.
Мариоте стало ясно, что слуги были в панике и спешно увезли леди от нападавших.
— Должно быть, вы страшно перепугались! — посочувствовала ей Мариота. — Прошу вас, входите. Уверена, что вы очень хотите встретиться с вашим братом, но помните, он еще очень слаб.
— Боже, это очень серьезно?
— Нет, не думаю. Его осматривали два врача и сказали, что у него сотрясение мозга от удара о камень.
— Он упал? — перебила ее дама. — Значит, в него все-таки стреляли?
— Я не знаю точно, как это произошло, — ответила Мариота. — По всей вероятности, ваш брат упал с лошади и разбил голову о булыжник, потому что у него на виске большой синяк.
Они вошли в холл. Дама остановилась и недоверчиво поглядела на Мариоту.
— Уму непостижимо, — недоуменно промолвила она. — Мой брат — первоклассный наездник и просто не способен вот так вдруг упасть.
— Да, это действительно невероятно, — согласилась с ней Мариота. — Но, как вы говорите, на дороге были разбойники. Возможно, они выстрелили в лошадь и промахнулись.
— А его лошадь у вас?
— Да, она в нашей конюшне, цела и невредима.
— Рада это слышать, — откликнулась дама.
— Хотите повидаться с братом? — повторила Мариота. — Тогда вам надо пройти наверх.
— Да-да, конечно. Ах, вы должны меня понять, ведь все это время я была страшно встревожена и думала только о нем. Когда я добралась до Мадресфилда и остановилась у герцога, то от волнения все забыла и перепутала. Даже не могу припомнить, где на меня напали разбойники. А слуги перепугались еще больше.
Она вздохнула и продолжила:
— Сначала поиски ни к чему не привели, лишь прошлым вечером в вашем селении мы узнали, что раненого отвезли к вам.
— Мы позаботились о вашем брате, — поспешила утешить ее Мариота. — Наш доктор и еще один очень опытный врач из Вустера говорят, что в целом состояние его удовлетворительное, если не считать сотрясения мозга.
— И ваши слуги ухаживают за ним? — спросила дама. — Очень, очень любезно с вашей стороны. Передайте им также мою благодарность.
— Мы сейчас крайне стеснены в средствах, — с улыбкой проговорила Мариота. — В основном за ним ухаживаю я, а наш старый слуга моет и бреет его.
— Ваш отец — лорд Фордкомб?
— Да.
— И у вас та же фамилия?
— Я — Мариота Форд.
— А я Норин Коддингтон. Мой муж, лорд Коддингтон, погиб на войне. Я осталась одна, и вы понимаете, как дорог мне мой брат.
— Безусловно, — отозвалась Мариота. — У меня тоже есть брат, и я его очень люблю.
И тут же пожалела, что ненароком упомянула о Джереми. Впрочем, рассудила Мариота, пока он в Лондоне, ей нечего опасаться.
Они направились по коридору в Комнату короля. С каждой минутой леди Коддингтон все больше нравилась Мариоте. «Как она добра и деликатна, — подумала девушка. — Вряд ли такая женщина потребует покарать преступников, не причинивших ей особого вреда».
Они вошли в Комнату короля, и Джекоб, сидевший в кресле у окна, торопливо поднялся.
— Джентльмен проснулся и совершенно спокоен, мисс Мариота, — сообщил он.
— Спасибо, Джекоб, — поблагодарила его девушка. — Я останусь здесь и присмотрю за ним.
Обрадовавшись передышке, Джекоб удалился, а леди Коддингтон приблизилась к постели больного.
— Я здесь, Альвик, как я рада, что наконец-то нашла тебя, — обратилась она к брату. — Как ты себя чувствуешь? У тебя что-нибудь болит?
— Немного, — медленно отозвался граф, с трудом выговаривая слова. — Я не могу вспомнить, что случилось.
— Я все расскажу, когда тебе станет лучше, — пообещала леди Коддингтон. — А пока ты должен отдыхать, побольше спать и ни о чем не беспокоиться.
