Патрик мягко, но властно повел ее по улице, и прекрасно знал, что теперь она полностью в его власти.
– Что ты больше любишь, балет или оперу?
Ей было стыдно признаться парижанину, что она толком не знакома ни с тем, ни с другим. Но ей не пришло в голову солгать. Впрочем, она вообще очень редко лгала.
– Я даже не знаю, – призналась она, отводя взгляд, чтобы не увидеть его реакцию на отсутствие у нее утонченности. – Я не… Просто я была слишком занята. Учеба в средней школе, Калифорнийском технологическом институте. Потом кулинарная школа. Потом… ты.
Он как-то странно улыбнулся.
– Ты хочешь сказать… Leucé?
– Я… Ты прав. Да.
– Тебе нравится бросать вызов самой себе?
– Мне нравится? – Она наморщила лоб. Как обычно.
– М-м…
Мимо неожиданно промчался автомобиль, и Патрик потянул Сару к себе, скорее всего, автоматически. Автомобиль не представлял опасности для нее, поскольку был далеко от черных столбиков
[55]. В течение одной восхитительной секунды она чувствовала благодать во всех своих мышцах. Куртка на нем была расстегнута, и, чтобы прикоснуться к его груди, достаточно было поднять руку. Тонкая хлопчатобумажная рубашка и футболка – и, наверное, под ними у него не было никакой другой защиты от зимнего холода – заставили ее ладони зудеть, так хотелось закрыть ему грудь руками. Застегнуть его куртку, чтобы было тепло. Но разве Сара могла сделать это? Он-то мог небрежно потянуть ее к себе, но она не смела даже дотронуться до него.
Большой палец Патрика прижался к морщинке между ее бровями. Сара попыталась взглянуть на своего босса, но могла видеть только его руку. Большой палец погладил ее переносицу – будто пронесся роскошный мозолистый вихрь, – и все натянутые, как резинка, мышцы ее лица так же быстро расслабились. Сара провела рукой по своей щеке и удивилась ощущению покоя.
– Да не напрягайся ты так, Сара. – Патрик провел рукой рядом с ее виском, чтобы убрать выбившиеся пряди. – Я понимаю тебя. – И как раз когда ее сердце подпрыгнуло от этих слов – в той странной, волнующей надежде, от которой она никак не могла избавиться, сколько бы раз он ни флиртовал с нею, – он нежно улыбнулся и уронил свою руку.
«Я ненавижу тебя», – подумала она безнадежно.
Он остановился на перекрестке и склонился к ней. Он был таким высоким, что ей показалось, будто он укрывает ее от мелкой измороси, начавшей падать с небес.
– Не хочешь сказать, где ты живешь? Я бы проводил тебя до дома. – У него был веселый, тихий, теплый голос. – Ты, должно быть, устала.
Сара вспыхнула, моргнула и огляделась вокруг.
– Сюда.
Мелкий зимний дождик освежал ее лицо после долгих часов, проведенных в кухнях. Будто она плеснула в него холодной водой после того, как провела слишком много времени на солнце. У следующего светофора Сара подняла голову, закрыв глаза, чтобы не встретиться взглядом с Патриком. Его большой палец по-прежнему долго и медленно тер ее ладонь. Сара поежилась, когда мелкие капельки дождя попали ей на веки.
Его пальцы стали очень-очень нежными. И легчайшее ощущение тепла на ее руке контрастировало со слабой нежностью холода на лице.
Улицы стали более узкими, тихими и темными, когда они начали подниматься в гору к Монмартру. Они почти дошли до ее дома. Сара не хотела признаться себе, как хорошо, что такой большой и уверенный мужчина, как Патрик, идет рядом с ней в этот ночной час. Адреналин начал подниматься, когда окружающее пространство стало интимнее и пределы видимости стали меньше. Но сегодня все было не так, как обычно, – рядом с ней был Патрик. Ее не пугала возможная опасность. Его умные руки не прекращали массаж, даже когда она оступалась. В ней нарастало желание стать покорной.
– Здесь, – прошептала она перед синей дверью подъезда.
Большой палец Патрика лег ей на локоть и медленно двинулся вниз по внутренней стороне предплечья. Грудь Сары, низ ее живота наполнились необычными, удивительными ощущениями. Она почувствовала, будто открывается Патрику навстречу.
– У тебя нет зонтика, который я мог бы позаимствовать? – пробормотал он.
Изморось начинала сменяться дождем. Защищая от него Сару, пока она вводит код, Патрик наклонился над ней. Ее сердце беспомощно заколотилось от близости его тела. Из ниоткуда появились мысли о друге, о мужчине, который намеревается провести с ней ночь.
Ах да, зонтик. Чтобы он мог продолжить свой путь домой. Она сглотнула и посмотрела в рюкзачке. Странно. Она всегда носила с собой компактный зонтик, гарантировавший ей защиту от зимних капризов Парижа.
– Должно быть, я забыла его дома.
– Я заскочу вместе с тобой, чтобы взять его, – как ни в чем не бывало заявил Патрик. – И тебе не придется спускаться.
Сара вспыхнула от мысли, что он окажется в ее крошечной квартире. Но что ей оставалось делать? Сказать «нет»?
* * *
Патрик шел вверх по лестнице двумя ступеньками позади Сары, и его глаза были на уровне ее шеи. Воротник пальто закрывал затылок. А она симпатичная, надо признать. Похожа на принцессу, которая прячется за паутиной от дракона, несущего погибель.
На узкой лестнице с изношенными ступенями был установлен таймер, и на каждом этаже надо было нажимать кнопку, чтобы опять загорелся свет – Сара и Патрик будто посылали сигналы контрабандистам в море.
Она жила под крышей, в крошечной квартирке с видом на серые шиферные крыши с дымовыми трубами. Такой же вид был из окна его квартиры, когда ему было пятнадцать. Он жил на одной площадке с Люком, и они с трудом наскребали средства к существованию, поддерживая друг друга. Независимость в бедности они предпочли жизни в приемной семье.
Наклонные стены и кровать не оставляли много свободного места. Крошечный стол приткнулся к окну. В небольшой кухоньке была только варочная панель. Духовки не было. В холодильнике вряд ли одновременно поместились бы продукты для двух блюд.
Патрик протянул руку, чтобы помочь Саре снять пальто, как будто он был хорошо воспитан. Это было забавно, если принять во внимание то, в каких условиях он вырос, но ему нравилось вежливо вести себя с ней. Удивительно, как «джентльменские манеры» на самом деле стали символами обладания. «Я оплачу счет в ресторане и налью тебе вина, чтобы ты понимала – все, что ты ешь, и все, что пьешь, приходит от меня. Я буду следовать за тобой вверх по лестнице, чтобы ты понимала – ты не можешь идти без меня. Я сниму с тебя пальто – ты моя, я буду тебя одевать и раздевать».
Он поднял руку и потрогал одну из балок на потолке – хотел удостовериться, что не стукнется о нее головой. О, какое у Сары серьезное, нежное лицо! А как она посмотрела на его тело, на руку, достающую до балки! «Кого ты только что впустила в свою квартиру? Sarabelle, ты должна быть осторожнее. Ты же меня вообще не знаешь».
