Ирэн медленно обошла вокруг меня, внимательно разглядывая каждый шрам. Особо крупные из них даже потыкала длинным ногтем, отчего я покрылась гусиной кожей. И всё больше мрачнела.
– Одевайся, – наконец бросила она, возвращаясь к столу. – Нет, так дело не пойдёт.
Её последние слова пробудили во мне лёгкую надежду. Как и последующее молчание, которое хранила управляющая, пока я суетливо одевалась, путаясь в рукавах и штанинах. Мне даже удалось набраться смелости, чтобы робко предложить:
– Так, может, я тогда и буду работать в кафе? Или горничной. Я могу много работать, и днём, и вечером, и ночью, если надо.
– Глупая, – беззлобно фыркнула Ирэн. – Тебя не за этим покупали. Видишь ли, выбирая девушек, я, конечно, смотрю и на их внешность, и на другие обстоятельства, но прежде всего слушаю свою интуицию. И в отношении тебя интуиция ясно сказала: брать! Как думаешь, зачем? Уж явно не за тем, чтобы ты тут мусор убирала и унитазы драила. А интуиция меня ещё ни разу не обманывала. Так что не беспокойся, тебя ждёт хорошая карьера, девочка.
Её слова меня совсем не обрадовали, и я выложила последний припрятанный в рукаве туз.
– Но я ещё… у меня ещё месячных нет.
Ирэн не смутилась.
– Тебе ведь вот-вот тринадцать исполнится? Начнутся, никуда не денутся. Подготовка дебюта дело не одной недели, так что время есть. Выглядишь ты, конечно, младше своих лет, но это даже хорошо: любителей девочек именно такого типа у нас хватает. Вот только шрамы, конечно…
На несколько секунд она задумалась, потом решительно сказала:
– Иди-ка ты сейчас в клинику, пусть Ватсон тебя примет и осмотрит. И решит, что можно тут сделать. Пластика, лазер, ему виднее. Ну, иди, чего стоишь?
Сбивчиво попрощавшись, я вышла из кабинета и уныло побрела к лифту. На что ещё надеяться? Разве только на доктора, который скажет, что с моими шрамами ничего нельзя поделать.
Но он сказал другое.
Когда я торопливо одевалась после второго за день унизительного осмотра и ощупывания, доктор задумчиво произнёс, держась двумя пальцами за свою бородку:
– Можно, конечно, назначить тебе серию лазерной шлифовки, однако, учитывая площадь повреждений, это будет очень долго… и, увы, не принесёт особого результата. Шрамы станут разве что бледнее – и только. Если пластику… опять же, потребуется слишком много операций и столь же много времени на восстановление.
Я возликовала в душе, решив, что мой дебют откладывается на неопределённый срок, но доктор добавил:
– Ладно, ты иди, я Ирэн сам всё объясню. Придумаем что-нибудь.
Это "придумаем" мне совсем не понравилось, хоть я и не понимала, что можно придумать в такой ситуации. Кому я нужна, с ног до головы покрытая уродливыми рубцами, когда тут полон остров красивейших девчонок?
Но оказалось, что придумать всё-таки кое-что можно.
С момента моего визита к Ирэн прошло два дня, и я уже начала расслабляться, когда в перерыве между обедом и библиотекой меня опять поймала Алла и велела идти в клинику. Я не слишком обеспокоилась, решив, что доктор всё же решил что-то решать с моим внешним видом. А дело это, как он сам сказал, – долгое.
Но всё оказалось иначе. В процедурной, куда я раньше ходила на перевязки, вместо доктора обнаружилась Ирэн, нервно покачивающая носком изящной туфельки. А с ней – молодой парень столь странного вида, что я замерла на пороге.
– А вот и наша Дайника! – оживлённо воскликнула Ирэн при моём появлении. – Заходи, милая, раздевайся.
Парень любезно кивнул мне. Больше всего он походил на попугая: по крайней мере, это первое, что пришло мне в голову при взгляде на него. Зелёно-жёлтого цвета волосы, непостижимым образом точащие вертикально в форме не то гребня, не то хохолка. Как будто этого было мало, парень украсил себя множеством разноцветных колечек, целыми гроздьями свисавших с его ушей, ноздрей и даже губ. Одежда тоже представляла собой нечто кричаще-яркое, но разглядывать её внимательнее не хотелось, мне хватило уже волос и колечек.
Наверное, на моём лице отобразилось смятение, потому что попугаистый парень улыбнулся и сказал, странно растягивая слова и картавя:
– Хай, бэби, релакс, я не кусаюсь.
– Это и есть Дайника, наш сложный случай, – представила меня Ирэн. – Дайника, а это Бранко, человек, который может нам помочь. Если, конечно, ты наконец изволишь раздеться.
Странное имя парня меня уже не удивило, при такой внешности это казалось естественным. Ошеломлённая этим знакомством, сегодня я даже почти не застеснялась раздеваться.
– О-ля-ля! – воскликнул Бранко, когда я предстала перед ним и Ирэн в костюме Евы. – Бедная бэби! Кто тебя так?!
– Это неважно, – быстро ответила за меня Ирэн. – Так ты возьмёшься?
– Возьмусь ли я?! – Бранко вскочил и быстро забегал вокруг меня, всплёскивая изящными, как у девушки, руками. – Ирочка, ты спрашиваешь, возьмусь ли я? Это же просто прелесть! Какой простор для творчества! Милая моя, я готов взяться прямо сейчас! Да я…
– Вот сейчас и возьмись, – довольно холодно оборвала его восторги Ирэн. – Что тебе для этого нужно?
С видимым трудом парень остановил свою беготню и, загибая длинные наманикюренные пальцы, начал перечислять:
– Мне нужна бумага. Мне нужен карандаш. И мне нужно, чтобы девочка легла и не шевелилась.
Ирэн кивнула и повелительным взглядом указала мне на застеленную белоснежной простынёй кушетку. Я подчинилась, хотя из-за неизвестности и странного поведения чудаковатого парня нервничала всё больше. Он тем временем раздобыл на столе писчие принадлежности и двинулся в мою сторону с таким предвкушающим видом, что я невольно съёжилась.
– Бэби, не надо бояться! – тут же воскликнул Бранко, мотая головой так, что его попугайский гребень закачался из стороны в сторону. – Я просто зарисую твои шрамы.
Это мне ничего не объяснило, и я невольно кинула умоляющий взгляд на Ирэн.
Она сжалилась, пододвинула стул вплотную к кушетке и, наклонившись ко мне, начала объяснять, пока Бранко самозабвенно орудовал карандашом.
– Мы с доктором поговорили и решили, что пытаться удалить шрамы с твоей кожи бесполезно, – она сделала паузу и неожиданно подмигнула мне. – Но ведь можно их замаскировать.
Я покосилась на неё удивлённо. Замаскировать? Чем можно замаскировать такие шрамы? Да ещё по всему телу?
Ирэн высокомерно улыбнулась.
– Положись на Бранко и ни о чём не беспокойся.
Услышав эти слова, попугаистый Бранко, не отрывая взгляда от листа бумаги, на миг зажал в губах свой карандаш и освободившейся рукой показал мне странный жест – колечко из большого и указательного пальца. Сам жест мне ничего не сказал, но небрежная уверенность Бранко подкупала, и я действительно перестала беспокоиться.
