— Он исчезнет навсегда?
— Люди давно уж позабыли о том, что дворец этот возведен на руинах подземного лабиринта, ходы которого пронизали толщу земли еще в те времена, когда у человеческого племени не было королей. Сейчас земля стала всего-навсего последним прибежищем для ваших покойников, да и для них вы копаете не слишком-то глубокие ямы. О былых временах, когда войны между подземными и надземными царствами были страшнее, чем все нынешние людские распри вместе взятые, уже никто не вспоминает, как и о древних твердынях народов, не ведавших солнечного света. Последнему господину подземных угодий, ведущему свой род от королей, также было уготовано забвение, постигшее его еще при жизни, — речь господина Казиро казалась равнодушной, но я заметила, что голос его стал глуше. Должно быть, в судьбе своего сородича он видел свое будущее, и оно его, естественно, печалило.
Я же из услышанного уразумела, что мне повезло родиться не в самые дрянные времена, ведь постоянно ожидать нападения не только со стороны, но еще и из недр земли, наверняка было чертовски неприятно для древних правителей и их подданных.
— А как же демоны? — спросила я, сбившись с шага из-за тревожной мысли, запоздало посетившей меня. — Они тоже умеют перерождаться? Что будет с Рекхе, когда он убьет себя?
— Злые духи во многом похожи на нас, хоть и пришли из иного мира, — согласился господин Казиро, но было заметно, как отвратительно ему это сравнение. — Они платят за обретение нового тела такую же высокую цену, как и мы. Однако черпать силу в этих краях они могут из человеческой крови, им не поможет ни медь, ни серебро, ни золото. Демон изможден и телом, и душой. Ему нипочем не добыть кровь, а без нее ему не достанет силы и на перерождение…
Увлекшись беседой, я совсем потеряла счет ступенькам и не бралась более угадывать, куда меня завел господин Казиро. По его осторожной походке и тревожному шевелению ушей я догадывалась, что он чувствует здесь себя чужим, как и я. Мне давно уже не хватало воздуха, а на плечи словно взвалили весь дворец разом, но я не жаловалась, помня, что сама вызвалась сюда прийти.
О древнем каменном лабиринте, построенном загадочным подземным народом, я смогла бы рассказать немногое: в призрачном свете мертвого огня все вокруг казалось зыбким, как во сне. Колдовство домового духа сбивало с толку — просторные залы сменялись низкими коридорами, под ногами я видела то старые грубые камни, то яркие глянцевые плиты с дивными рисунками. Когда я думала, что мы спускаемся, ноги вдруг начинали путаться, не повинуясь мне, — и я осознавала, что на самом деле все это время двигалась куда-то вверх, а затем все повторялось в точности наоборот. Иногда глаза мои сами по себе закрывались, и я проваливалась в короткий глубокий сон, завершавшийся ощущением падения в бездну. Вздрагивая всем телом, я просыпалась и видела, что за моей спиной остался полуразрушенный мост над темным провалом или же тропа на краю обрыва.
Вскоре мне начало казаться, что лабиринт простирается далеко за пределы надземной части дворца, и, судя по рассказам домового духа, это впечатление могло оказаться верным. Возможно, для ученых господ это стало бы удивительным открытием, но меня подобное свидетельство величия исчезнувшего королевства порядком огорчило: я очень устала и замерзла, а прогулка наша все продолжалась и продолжалась.
— Пожалуй, ниже спускаться не стоит, — произнес господин Казиро, остановившись около темного проема, выглядевшего неприятно узким и более всего напоминавшего колодец. Слова эти отозвались гулким эхом, перемежающимся унылой капелью — должно быть, там, внизу, было сыровато.
Я нащупала крону и вопросительно посмотрела на домового духа. Он кивнул и попятился, оставляя меня перед черной дырой, ведущей, как мне подумалось, в саму преисподнюю.
— Господин подземелий! — крикнула я дрожащим голосом, склонившись над отверстием. — Покажитесь мне, сделайте милость! Я принесла вам отличную золотую монету!
Повинуясь знакам господина Казиро, я положила крону у самого края зловещего провала и сделала шаг назад. Золото тускло поблескивало в свете мертвого огня, и я незаметно вздохнула, вспомнив, сколько добра на него перевела.
— Придется подождать, — прошептал домовой, указывая мне на место подле себя, и я послушно уселась с ним рядом, не отводя взгляда от золотой монеты.
Долгое время мы не двигались с места. Из-за спертого воздуха меня одолевали приступы дурноты, сменявшиеся острым страхом, от которого взмокала спина, точно ее окатили из ведра. Мне начинало казаться, что я никогда не выйду из этой тесной темной норы, что домовой привел меня сюда, чтобы погубить и отобрать крону. Разумеется, я тут же сурово твердила себе, что господину Казиро не было нужды вести меня в такую даль, чтобы прибрать к рукам монету, но на душе становилось все муторнее.
— Где же он? — прошептала я, потеряв терпение. — Не могло так статься, что этот одинокий господин тихо помер без вашего ведома?
— Возможно, твое подношение показалось ему слишком бедным, — ответил домовой с некоторой неловкостью, и я поняла, что он не желает меня обидеть, прямо сказав, насколько жалко выглядит одна-единственная золотая крона в глазах древних духов.
— Какой привередливый господин! — промолвила я, окончательно приуныв. — Неужто мы пришли сюда зря? Быть может, еще раз позвать?
— Уговоры его лишь рассердят, — вздохнул господин Казиро, разводя руками. — Господин подземелий недолюбливает болтунов и лишние слова. Много лет он дремлет, сберегая остатки сил, и пробудиться захочет, если посчитает причину достаточно важной…
С кряхтением я поднялась, чтобы подобрать крону, однако, повертев ее в руках, решила попытать счастья еще раз. Коли уж мне довелось столько раз услышать от Рекхе и господина Казиро, что человеческая кровь высшим созданиям по вкусу, то стоило попробовать применить эти знания. Я сильно прикусила губу, подождала, пока во рту появится солоноватый привкус, и сплюнула на монету немного крови, а затем вновь положила ее у края колодца.
— Эй, подземный сударь! — крикнула я вниз. — Мне очень нужно с вами перемолвиться парой слов! Обещаю не отнять у вас много времени!
Произнеся это, я еще раз сплюнула кровь, на этот раз попав на край каменной кладки. Возможно, мне почудился тихий вздох, донесшийся из темной глубины, но я невольно попятилась, во рту у меня тут же пересохло, и даже кровь на губе мгновенно запеклась.
— Он идет, — тихо произнес господин Казиро, подавшись вперед и чутко ловя какие-то тайные звуки своими небольшими мохнатыми ушами. — Ты разбудила его.
Пришло время сожалеть о том, что я не расспросила домового заранее, как выглядит хозяин древнего лабиринта. Возможно, для господина Казиро облик господина подземелий казался естественным и приятным глазу, я же содрогнулась, увидев, как из черного зева колодца показалась тонкая бледная рука с длинными пальцами, на которых, казалось, не было плоти — кости и суставы обтягивала белая морщинистая кожа, слабо светящаяся в полумраке. Увиденное напомнило мне о стеблях травы, пытающейся пробиться к солнцу из-под тяжелого камня или бревна, — такими же белесыми тонкими нитками сухожилия, проступающие под кожей, обвивали чудовищные руки.
