Жоан знал, что папский сын равнялся на Юлия Цезаря, который, перед тем как перейти реку Рубикон и напасть на Рим, чтобы завоевать его, изрек: «Жребий брошен». Жребий для Цезаря Борджиа также был брошен, только его Рубиконом была Сенигаллия. Он будет цезарем или никем.
– Слушайте меня внимательно, – сказал им папский сын. – Вы здесь со мной потому, что вам присущи отвага и верность. Для выполнения вашей задачи потребуются хладнокровие и решительность: если кто-то один подведет, погибнут все. – И, не раскрывая весь план полностью, он объяснил каждому, что от него требуется.
Жоан и Педро переглянулись: они не знали, в чем состоит план Цезаря. Но чувствовали, что это очень рискованная затея, и если не удастся воплотить ее, то они расстанутся с жизнью.
78
На рассвете войско Цезаря, заспанное и измученное влажностью и холодом, выступило в поход в сторону Сенигаллии. Когда около полудня туман начал рассеиваться, Педро произвел свои расчеты и сказал Жоану:
– Нас немногим более двух тысяч человек пехоты и конников.
– Дай Бог, чтобы нам не пришлось вступить в бой, – пробормотал Жоан. – Нас просто сомнут.
Через некоторое время они разглядели с высоты холма обнесенное стеной поселение на берегу реки. Над ним возвышалась крепость с четырьмя зубчатыми башнями, очень широкими, мощными и массивными, соединенными прочными стенами; во внутреннем дворе виднелась внушительная постройка. Цезарь приказал всем остановиться. Через некоторое время появилась конная группа, в которую входили Паоло и Франческо Орсини и Вито Вителли. Цезарь Борджиа и Микель Корелья поздоровались с ними, бурно проявляя свою радость и приветствуя их как старых боевых товарищей, которых встретили после долгой разлуки, чтобы снова принять участие в общем приключении. Жоан скептически наблюдал за объятиями и поцелуями в обе щеки и восклицаниями, которыми с удовлетворением обменивались обе стороны.
– А где Оливер да Ферно? – спросил Цезарь.
– За пределами города, проводит маневры со своим войском, чтобы запугать защитников крепости, – ответил Паоло Орсини.
– Ну что ж, очень хорошо, – ответил папский сын и бросил взгляд на Микеля Корелью, значение которого тот мгновенно понял.
Они продолжили путь в сторону крепости с кондотьерами, которые вели с Цезарем оживленную беседу, пока Борджиа им не сказал:
– На этом месте мы сформируем процессию, чтобы со всеми почестями, которые заслуживает этот город и его крепость, вступить во владение ими. Микель Корелья двинется вперед с частью моих людей, чтобы удостовериться, что жители города не подготовили нам засаду. Мы пройдем торжественным маршем с моей конницей во главе. После этого вы займете передовые позиции, сформировав почетный караул из представителей дворянства, а за вами последуют моя пехота и войска Оливера да Ферно.
Вито Вителли хотел было возразить, но Цезарь оставался непреклонен, заявив, что он главнокомандующий и протокольные мероприятия будут проводиться в соответствии с его представлениями.
Микель выдвинулся вперед, чтобы сообщить Оливеру да Ферно о месте, которое он должен будет занять в почетном карауле, и о том, что его войска вступят в город после каталонцев. Валенсиец поспешил освободить ворота города и расставить своих людей соответствующим образом.
В это время процессия продвигалась вперед со всей пышностью под звуки корнетов и звон литавр. Благородные всадники, служившие почетным караулом для кондотьеров, были не кто иные, как Педро, Жоан и другие шесть верных каталонцев, которые получили указания к действию в палатке Цезаря Борджиа. В обязанности Жоана входило вместе с Педро прикрывать Вито Вителли. Книготорговец много слышал об этом человеке, возможно лучшем артиллеристе Италии, и при других обстоятельствах завязал бы с ним разговор о последних достижениях в области баллистики, но в данный момент предпочел хранить молчание. Он отметил про себя, где находится у того оружие, поскольку они с Педро получили приказ не дать ему скрыться ни при каких обстоятельствах. Жоан должен был находиться все время начеку: его «подопечный» был бледен и постоянно бросал по сторонам недоверчивые взгляды – он явно что-то подозревал.
Дойдя до ворот Сенигаллии, Цезарь с такой же теплотой, объятиями и поцелуями, как и с прочими кондотьерами, встретился с Оливером да Ферно и, мило улыбаясь, попросил его занять свое место в процессии, где его будут эскортировать два дворянина. Также он напомнил ему, что его войска должны будут расположиться в конце строя. Барабаны и литавры громко били, корнеты звучали вовсю, и парадная процессия вошла в раскрытые настежь ворота города под приветственные возгласы толпы, которая в надежде избежать разграбления всячески демонстрировала свое доброжелательное отношение к войску.
Однако когда в город заходил последний из каталонцев, участвовавших в параде, в воротах возник Микель Корелья вместе с группой своих самых крепких людей и, задержав всех остальных, сказал, чтобы они подождали снаружи, поскольку надо распределить людей таким образом, чтобы они могли разместиться в городе. И прежде чем наемники Оливера да Ферно успели отреагировать, ворота были захлопнуты перед их носом и должным образом забаррикадированы. И тут же за зубцами стен появились арбалетчики и аркебузиры Микеля Корельи, которые наставили свое оружие на находившихся за стенами людей.
Когда кондотьеры поняли, что их заперли в городе без подчинявшихся им войск, то попробовали распроститься с Цезарем и покинуть город как можно скорее, но он сказал им:
– Мы еще не обсудили вопросы сдачи крепости, господа. Во дворце подготовлен стол для проведения переговоров.
И он указал им, куда идти. Кондотьеры, начав волноваться, спешились вместе со своим почетным эскортом, который охранял их, и последовали за Цезарем. Тот открыл дверь зала и вежливо пропустил их вперед. Как только они вошли, он сказал, что ему нужно отлучиться на минутку, и, попросив извинения, тут же вышел, хлопнув дверью.
Паоло Орсини, который вел переговоры с Борджиа, бросился к двери.
– Вы дали мне ваше слово!.. – обличая Цезаря, возопил он.
Его брат Франческо, голова и борода которого были абсолютно белыми, посмотрел на него с презрением и изрек:
– Он обманул тебя, глупец.
В этот момент открылась противоположная дверь зала и появился дон Микелетто. Его зловещая улыбка заставила кондотьеров вздрогнуть. В этот же момент на них набросились те, кто числился среди рыцарей эскорта. Вито Вителли оказался очень быстрым и мгновенно выхватил свой кинжал. Жоан лишь успел сжать его руку после того, как он вонзил клинок в грудь одного из сопровождавших их из Рима людей. После короткой борьбы Педро и Жоану удалось скрутить его, и через некоторое время Вито Вителли вместе со своими тремя товарищами был крепко связан. Кроме Паоло Орсини, который криками требовал от Цезаря выполнения уговора, остальные кондотьеры молчали. Они все еще не могли поверить, что та ловушка, которую они готовили для папского сына, захлопнулась за ними.
