Но Шона права. Фрейзер действительно зачастил к ним. Так, в понедельник он пришел к ним в гостиницу во второй половине дня, перед пятичасовым чаем, и пригласил Розу и Мэдди в Кесвик полакомиться в тамошнем ресторане любимым национальным блюдом – рыбой и картошкой по-английски.
Роза долго и тщательно смывала с себя следы бурной ночи, проведенной с Тедом, так, что все тело, еще помнящее его нежные прикосновения, стало болеть от перенапряжения. Она отправилась за Мэдди с самого утра и застала деда и внучку погруженными в работу. Оба молча трудились в студии, причем в полном согласии. По всему было видно, что им хорошо работается вместе, так что Розе стало совестно, что своим непрошеным вторжением она разрушает их творческую гармонию. Заслышав, как хлопнула дверь, Мэдди оторвалась от мольберта и радостно приветствовала мать.
– Ой, мамочка! Это ты? Привет! Посмотри, что у меня получается!
Джон был тоже в хорошем расположении духа, хотя вид у него был явно уставший. И какая-то болезненная бледность проступила на лице. Розе это не понравилось. Неужели он действительно питается только хлебом да засохшим сыром?
– Долго она тебе не давала заснуть?
– Да нет! – покачал головой Джон. – К полуночи угомонилась. У меня обычная старческая бессонница. Забавная штуковина! Чем дольше живешь, чем сильнее устаешь, тем строптивее становится твой организм, отказывая напрочь в праве на сон.
– Может быть, что-то нужно купить? – предложила свои услуги Роза. – Я могу съездить.
Ее мучило раскаяние. Усталый вид отца она приписала присутствию дочери. Это Мэдди так его измотала за вечер!
– Нет, спасибо! Мне привозят все, что нужно.
Получив вежливый, но твердый отказ, Роза стала теряться в догадках, кто же тот таинственный человек, который прислуживает отцу. В таких раздумьях Роза провела все утро в студии, наблюдая за тем, как творит ее дочь. Солнце, льющееся потоками сквозь окна-иллюминаторы в крыше, приятно грело шею и спину. Время от времени она бросала украдкой взгляды в сторону Джона. Судя по всему, он закладывал основу для той картины, которую, по его словам, еще не был готов продемонстрировать ей. Словом, утро оказалось на редкость спокойным после всех бурных перипетий минувшей ночи. А после обеда за ними приехал Фрейзер и повез их с Мэдди кормить рыбой и картошкой фри. Свой неожиданный визит он объяснил тем, что просто проезжал мимо и не смог отказать себе в удовольствии провести вечер в обществе двух самых очаровательных дам Милтуэйта. Трудно было понять, какие такие обстоятельства вынудили его проезжать мимо. Разве что… разве что он специально свернул с пути и сделал изрядный крюк, чтобы увидеться с ней, подумала Роза.
Они провели приятный тихий вечер втроем. Настоящая семейная идиллия! При всем своем желании Роза не могла припомнить, чтобы подобные вечера случались когда-то в ее совместной с Ричардом жизни даже в первые годы их супружества. Мэдди без конца атаковала Фрейзера вопросами об искусстве, потом проверила его познания по части теории цвета – это испытание Фрейзер благополучно завалил, сделав это, скорее, намеренно, чтобы дать Мэдди возможность самой объяснить ему все подробности теории. За трапезой он старательно выбирал косточки из рыбы на тарелке Мэдди, ибо она тут же сообщила ему, что боится подавиться какой-нибудь маленькой косточкой. Редкий случай, подумала Роза, чтобы одинокий мужчина умел так обращаться с детьми. Тем более с таким непростым ребенком, как ее дочь. И чем больше Фрейзер обхаживал Мэдди, угождая всем ее желаниям и потакая всем ее капризам, тем сильнее обожала его Роза. Безнадежная любовь, сокрушалась она мысленно, и не могла ничего с собой поделать. Потому что настоящий Фрейзер оказался еще более привлекательным и милым человеком, чем тот, который рисовался ей столько лет в ее фантазиях. Утешало лишь одно. Все же не зря она все эти годы так лелеяла свою мечту. Гораздо ведь страшнее было бы пережить, если бы объект ее воздыханий в реальной жизни оказался откровенно отвратительным типом.
– Вы так быстро нашли с ней общий язык, – тихо проронила она, когда Мэдди отошла от столика, решив пополнить набор цветных шариковых ручек в своем стакане. – Вы очень добры. Многие находят, что моя Мэдди – трудный ребенок.
– Не замечаю никаких трудностей! – живо возразил ей Фрейзер. – Да, она немного эксцентрична, неординарная девочка. Не такая, как все. И вне всякого сомнения, она очень талантлива. У нее огромные способности к рисованию. Ее дарование не может не впечатлять. Мне очень нравится ваша Мэдди. Глядя на нее, я невольно ловлю себя на мысли, что когда-то мне так хотелось обзавестись собственными ребятишками.
– Но ведь еще не поздно сделать это сейчас! – воскликнула Роза. Хотя мысль, что Сесилия станет вынашивать ребенка Фрейзера, показалась ей нестерпимой.
– О, Сесилия равнодушна к детям! – сдержанно отреагировал Фрейзер, и в его голосе послышались нотки горечи. – Ее вполне устраивает наша жизнь вдвоем.
– Забавно! – невольно сорвалось с уст Розы. – То же самое мне в свое время не уставал повторять Ричард. А что Сесилия? Это уже ваш окончательный выбор на всю жизнь?
Довольно двусмысленный вопрос. Но он так давно вертелся у нее на кончике языка и вот теперь сорвался, вопреки всем нормам приличия. Склонив голову набок, Фрезер смотрел на нее долгим внимательным взглядом, словно пытаясь понять, что она имела в виду.
– Пока я не собираюсь расставаться с Сесилией. Мы уже вместе почти два года, и она просто замечательная женщина.
– Замечательно! – выдавила из себя Роза, изобразив жалкое подобие улыбки. – Простите за излишнее любопытство. Это все дурное влияние моей хозяйки Дженни. Она у нас очень любопытная особа. И большое спасибо за чудесное угощение. Однако вам пора. Ведь предстоит еще долгий путь домой.
– Нет, сегодня я никуда не тороплюсь. Я остаюсь ночевать у Джона. Он от этого, правда, не в особом восторге, но придется ему меня потерпеть. Завтра утром придет фургон за его третьей картиной. Хочу сам проследить за отгрузкой. А заодно, может быть, удастся поговорить с Джоном об очередном заказе. Кстати, во второй половине дня я буду свободен. Можем сходить куда-нибудь прогуляться. Я с удовольствием покажу вам свои любимые места.
– Чудесная мысль! – обрадовалась Роза. – Спасибо за приглашение. – Ей стало немного неловко от того, что она не сумела скрыть свои истинные чувства. Только что она объявила Шоне, что точно знает, что в ее жизни не будет никого Фрейзера, и вот он снова спутал все правила игры. – Вы очень добры ко мне.
– Что дается мне безо всякого труда, – улыбнулся Фрейзер немного стеснительной улыбкой. – Я рад, что мне наконец выпала такая возможность. В пятницу я планирую забрать вас с Мэдди с самого раннего утра. Хочу показать вам свою галерею в Эдинбурге. Там выставлены и некоторые работы вашего отца. Думаю, Мэдди будет интересно познакомиться и с другими произведениями искусства. Если она изъявит желание, мы можем даже осилить еще и культпоход в Национальную галерею.
– Но вы уверены, что можете потратить на нас целый день? А как же ваша работа? А Сесилия?
