Он был погружен в раздумья, как вдруг ворон с железным клювом сел ему на плечо и что-то зашептал на ухо. Вороны были шпионами Эрвана де Бреганога, теперь они стали шпионами Колена, донося информацию со всех уголков королевства.
Сообщив, что хотел, ворон улетел. Колен поправил шлем и спустился со стены по единственной еще не разрушившейся лестнице.
Мария-Женевьева, не слышавшая, как он подошел, вздрогнула, вдруг увидев его рядом с собой. Она знала, что ей не следовало больше оставаться в обществе этого создания дьявола и лучше ей опять жить одной, как раньше, но… но она была влюблена в Колена. Она ничего не могла с этим поделать. Каждое утро, открывая глаза, она обещала себе распрощаться с ним до полудня и уйти, не оборачиваясь, затем наступал полдень, а она все еще была здесь… по-прежнему здесь.
– Все донесения воронов сходятся, – проворчал Колен. – Анна-София стала жертвой заговора, подстроенного Тибо де Шато-Юрланом, этим негодяем! Ее судили и заточили в башню Страдания… где Дени де Монтовер пытается ее отравить…
– Да, и что? – спросила Мария-Женевьева, предчувствуя неминуемую беду.
– А то, что я не позволю ему ее отравить! – завопил Колен. – Я соберу армию и возьму донжон штурмом. А захватив, с большим удовольствием отрублю голову этому хитрому Монтоверу…
Девушка устало вздохнула.
– Колен, – сказала она. – Успокойся, не выходи из себя… Вспомни, ты командуешь небольшим количеством волков. Две или три стаи – этого достаточно, чтобы напугать крестьян, но не годится, чтобы обратить в бегство отряд вооруженных до зубов солдат. У них есть арбалеты, стрелы, копья, топоры… Они разом победят твоих волков, и ты окажешься один, в окружении.
– Меня защитят доспехи, а еще у меня есть заколдованный меч… Я изрублю их на куски, – сказал, задыхаясь, Колен.
Его голос странно звучал внутри шлема.
Вдруг с насмешкой и злостью он произнес:
– Анна-София ведь сестра тебе, так? Но ее судьба тебя не тревожит. Можно подумать, тебе все равно, отравят ее или нет…
Мария-Женевьева еле сдержалась, чтобы не прокричать: «Я не помню ее, но ненавижу! Я ненавижу ее, потому что ты ее любишь! Произносишь ее имя во сне… Знаю, это ужасно, но я хочу, чтобы она умерла и ты стал моим. Если ты потеряешь надежду вновь ее увидеть, тогда, может, проявишь больше интереса ко мне».
Но вместо этого она только вздохнула:
– Я уже объясняла: она была совсем крохой, когда я сбежала из дворца. Малышкой, которую я видела всего дважды!
Она врала. На самом деле Анна-София была тогда гораздо взрослее, но Колену необязательно это знать.
Она поняла, что юноша не слушает ее. Повернувшись к лесу, он стал собирать свою стаю. Она поспешно закрыла уши, чтобы не слышать, как он ужасно воет.
«Так нам и надо, – подумала она. – Нас убьют, невелика потеря! По крайней мере, я умру рядом с ним».
Битва возле башни Страдания
Дени де Монтовер был обеспокоен: принцессу пока не удалось отравить, несмотря на яд, регулярно подсыпавшийся ей в пищу; а почтовые голуби шпионов королевства доносили весьма тревожные сведения с границ. По полученной от них информации, армия фей выдвинулась в поход с целью взять донжон штурмом.
Молодой барон тотчас же передал новости Тибо, но тот, будучи занят при дворе, не ответил ему.
За отсутствием приказаний, Дени велел солдатам укрепить лагерь и подступы к башне. Они вырубили много деревьев и изготовили укрепления, но молодой человек все же был не уверен, что этого достаточно, чтобы удерживать фей на расстоянии.
«У них есть заколдованное оружие, – повторял он, – а у меня лишь плохо вооруженный отряд солдат. Когда я приехал сюда, то не думал, что мне придется биться с врагом, превосходящим нас по численности…»
Действительно, когда Тибо дал ему задание отравить принцессу, Дени думал, что за три дня все будет сделано. А через три дня он вернется во дворец, чтобы пожинать лавры славы его друга и сообщника, Тибо де Шато-Юрлана. Но дело продвигалось не так, как ему хотелось. Анну-Софию никак не удавалось отравить: или она объявила голодовку, или располагала достаточным запасом консервов. Дени призывал себя быть терпеливым, повторяя, что запасы еды узницы в конце концов иссякнут, и тогда она будет поставлена перед ужасным и окончательным выбором: умереть от голода или от яда… И в том и в другом случае он сможет вернуться во дворец с гордо поднятой головой.
В ожидании этого дня он наблюдал за лесом в тревоге, что из-за деревьев вот-вот покажется батальон разъяренных фей.
Он подозревал, что Тибо забыл о нем, теперь помощник ему больше не нужен… Знатные вельможи так устроены. Они часто страдают потерей памяти.
Малейший треск веток заставлял Дени вздрагивать. Весь день он ходил взад и вперед вдоль импровизированной стены укрепления, которую поспешил построить. Солдаты, чувствуя его нервное состояние, тоже начали беспокоиться.
И все же первая волна стрел застала их врасплох. Стрелы обрушились на них из ниоткуда, даже не было слышно характерного присвиста, который заставляет военных спрятаться за доспехами и поднять меч над головой, чтобы уберечься от смертоносного дождя..
Дени в ужасе понял, что феи стреляют из заколдованных арбалетов… Эти арбалеты позволяли им оставаться незамеченными и попадать в жертву, даже не видя ее!
– В укрытие! – закричал он в поисках своего шлема. – В укрытие!
Но солдаты, расталкивая друг друга, бросились врассыпную. Поляна была открытым местом. Дени понял, что ему следовало построить хижины, где люди могли бы спрятаться. Он не подумал об этом… Решил, что враг нападет спереди и укрепления могут спасти от противника. Он ошибся.
Одна стрела задела Дени, и он закричал от ужаса. Он был создан для интриг, заговоров, тайных махинаций, а не для настоящей битвы с мечом в руке, не для рукопашной. Война не его призвание. Он знал, что был превосходным шпионом, умелым отравителем, исключительным лгуном, удачливым убийцей, но не военным человеком, нет!
Охваченный паникой, Дени стал выкрикивать противоречивые приказы, которые никто не слушал… В ужасе он понял, что единственное место, где он может укрыться, – донжон! Башня, все входы в которую замурованы.
Пронзенные упавшими с неба стрелами, стали падать первые солдаты.
– Там что-то происходит! – сказал синий пес, вскочив на лапы. – Прислушайся!
Пегги повернулась в сторону доносившегося с улицы шума.
– Битва! – прошептала она. – Там идет бой. Кто-то напал на лагерь. Но кто?
– Какой-то друг пришел спасти нас! – залаял пес.
Пегги пожала плечами.
– Да ладно, – сказала она. – Никто из наших друзей на такое не способен. Колен умер, Антонен, верно, бродит по дорогам и просит подать на хлеб… Нет, я не знаю, кто…
