Я хочу, чтобы были «Мы».
– Мне очень жаль, – говорит он.
Его глаза… Его губы. Его руки. Они повсюду. Они во мне. В моей крови, под моей кожей, в моих волосах, в моих порах, в моих костях.
– Эрвин…
– Соня, я люблю тебя. Помни об этом.
Я буду помнить. Я буду, я буду, я буду.
ИЗНУТРИ
Синими, жёлтыми, красными, разрисую любовь твою красками,
Как истории из прекрасного, ты читай меня.
Буду твоим я Мастером, и ты Маргаритой останься на миг,
Как солнца в небе яркий блик, ты такая одна.
Иван Дорн «Синими, жёлтыми, красными»
Странно было приезжать в свой дом, как гость, но много воды утекло за последние два года.
Марика открыла мне дверь и отступила в сторону, пропуская меня внутрь. Я стряхнул снег с пальто и шагнул в гостиную, даже не удосужившись снять обувь.
– Ты снова подрался? – с укором спросила она, обхватив себя руками.
– Где флешка? – я решил не отвечать, а перейти прямиком к делу.
Марика заметно нервничала – скорее всего, обратила внимание что я не в лучшем расположении духа.
– Где флешка? – повторил я, бросив на неё беглый взгляд.
– Да на диване она, в ноутбуке, – бывшая жена обошла меня и встала передо мной, чуть хмурясь, – Что с тобой?
– Мы не будем этого делать, – отодвинув её в сторону, я шагнул в центр комнаты и вытащил карту памяти из лаптопа.
Открыв крышку, я быстро посмотрел последние сохранённые файлы и удалил видео с простым и лаконичным названием «Соня».
– Что это значит?
– Это значит, – выпрямляясь, отрезал я, – Что мы не будем этого делать. Я забираю её, – сжав флешку в руках, я бросил её в карман пальто и криво усмехнулся, – Удачи, Марика.
Она пулей подлетела ко мне и завизжала, как ненормальная:
– Ты не можешь так с нами поступить! Он – твой брат!
– Он знал во что лезет, – отчеканил я бесстрастным голосом.
– Его посадят! У нас отнимут дом! Ты не… – крупные слёзы полились по её щекам, когда я оттолкнул её от себя и посмотрел сверху–вниз, иронично изогнув бровь, – Ты не можешь!
– Марика, это было ошибкой.
– Я всё равно пришлю ей это видео! – прошипела она, уперев руки в бока, – Ты – жалкий трус! Ты должен спасти брата от тюрьмы!
Наклонив голову, я ухмыльнулся и шагнул к ней. Моя рука легла на её шею и несильно сжала её, отчего глаза моей бывшей жены расширились от ужаса.
– Если Соня узнает о том, что в том гостиничном номере была камера… – медленно, с расстановкой произнёс я, чтобы до неё дошло с первого раза, – Я за себя не отвечаю. Не трогай её.
– Ты…
– Не смей, – пророкотал я, отпустив её, – Даже не думай, Марика.
– У неё что, пизда волшебная? Трахнул раз и всё – влюбился, как мальчишка?! Да она же обыкновенная шлюха!
Мою ладонь зажгло, когда я залепил ей пощёчину – впервые за все эти годы и впервые после того, как я застукал её со своим собственным братом в этой же, блять, комнате.
На моём диване. В моём доме.
– Заткнись. Ты даже мизинца её не стоишь, – выплюнул я.
Марика разрыдалась, вцепившись одной рукой в мою одежду, а другой потирая щёку. Сквозь завывания и всхлипы, я слышал её сбивчивые, обрывистые фразы, пока шагал к выходу и пытался отцепить её от себя.
– Ты не можешь… Его посадят… Он же твой брат… Пожалуйста, помоги–и–и.
– Я не могу. Не стоило ему толкать наркоту, Марика. Не стоило. Он сядет, – вздохнув, я наконец–то освободился от её рук и прислонил её спиной к стене, видя, что она вот–вот рухнет, – Он сядет, Марика. Просто смирись.
Под её вопли я вышел на морозный воздух, и поморщился от яркого света лампочки на крыльце. Быстро прыгнул на водительское сиденье, завёл мотор и сорвался с места.
Долго кружил по городу, по самым заброшенным и тихим частным районам, разглядывал тёмное ночное небо и тусклые звёзды вдалеке. Вернулся домой под утро, и первым делом добрался до письменного стола.
Вставив флешку в USB–вход, я открыл её и запустил то самое, злосчастное видео.
На нём я, Марика и Соня занимались сексом.
Я знал, где стоит камера. Я знал, что всё происходящее в гостинице записывается. Я знал, что этот ролик мы с моей бывшей женой должны будем использовать для шантажа. Соня – главный обвинитель по делу моего брата и только она могла развалить дело. Отправить на доследование, просто плохо сработать в суде и не убедить судью – неважно. Она должна была сделать всё, чтобы мой братец был свободен.
Но я не могу этого сделать.
Это неправильно. Это нечестно. Это подло, в конце концов.
Она открылась мне, она доверилась мне, она…
– Спасибо, – прошептал её хриплый голос.
Господи, я такой подонок…
– Ты красивая.
– Ты тоже.
Дьявол, как же больно это слушать…
– Зачем ты пришла сюда?
– Честно? Я сама не знаю, Эрвин. Просто пришла.
– Ты жалеешь?
– Нет.
Нажимаю Ctrl–Alt–Delete, в надежде, что мне станет легче.
Но легче не становится.
Я должен всё исправить.
ЧЕТЫРЕ ГОДА СПУСТЯ
Ну ладно, я улетаю
Тебя пока оставляю
Но я вернусь за тобою
И будешь вместе со мною
Умирать от любви
Умирать от любви
Макс Фадеев «Лети за мной»
Слушая указания надзирателя, я машинально качал головой и улыбался. Пока на моей ноге закрепляли браслет с датчиком слежения, я ёрзал на стуле, не веря, что это всё–таки произошло.
Четыре года. Четыре года, и я наконец–то выйду на свободу.
Тот факт, что ещё полгода мне нужно будет носить этот браслет и вести себя образцово не омрачает моей радости. Я смог не ввязываться в тюремные стычки четыре года, значит продержусь каких-то шесть месяцев. И, в конце концов, вряд ли по правилам мне разрешено посещать ночные заведения, а именно там я обычно нахожу себе приключения, когда надо спустить пар.
Полгода по сравнения с четырьмя годами – ничто.
