Когда все было готово, Лиз проползла в отверстие, стараясь не порвать надутый комбинезон. Оказавшись в воде, она попросила опустить ей на веревке лампу и рычаг. Первое погружение было пробным: следовало определить маршрут, проверить точность схемы.
Девушку приятно поразило, что пролеты доступны, их прочный свод обеспечивал легкость отступления. И все-таки она обнаружила обвал на уровне платформы. Отсюда до станции «Кайзер Ульрих III» было меньше километра. Если туннели не загромоздили потоки ила, она без труда продвинется к центральному карману сети. Лиз спрятала один вспомогательный баллон на девятиметровой отметке, а второй — рядом с карманом. Таким образом, если порвется комбинезон, у нее под рукой будет вспомогательное оборудование, чтобы достичь поверхности. Она обследовала подходы к туннелю, переполошив мириады серых рыб. Пошлепав хвостами по ее шлему, они рассеялись. И хотя наполовину заполненный потоком отвердевшего ила проход оставался доступным, Лиз с тревогой подумала, хватит ли шланга, чтобы пройти всю длинную галерею. На этот раз она не тащила за собой из бункера пуповину, предназначенную для бесконечной ходьбы, для напряженных экспедиций. Бобина, купленная два дня назад, хотя и в хорошем состоянии, не шла ни в какое сравнение с огромной катушкой Конноли.
Лиз решила подняться, сверилась с таблицей декомпрессий. Под водой она находилась уже час и опустилась на глубину 28 метров. Теперь ей нужно 30 минут, чтобы дойти до расчищенной лестницы, выдержать 7 минут на шестиметровой глубине и 64 минуты в трех метрах от поверхности. Очутившись на земле, она уложится в коэффициент 1, 9. Следует запомнить все это во время второго погружения. В конечном счете первая экскурсия оказалась удачной. Лиз выпустила из комбинезона воздух, чтобы легче было идти.
Выбравшись на поверхность, она была поражена нервозностью, царившей на мнимой стройке. Грета побледнела, Тропфман казался еще пьянее, и спазматический тик дергал его верхнюю губу с регулярными интервалами.
— Приходил какой-то тип из Департамента дорожных работ! — сообщила служащая переписи, освободив Лиз от шлема. — Ему нужно было разрешение, подписанное Шмейссером. Надеюсь, он не напишет рапорт. Вам еще долго?
Лиз пожала плечами.
— Он заглянул за ограду? — спросила она.
— Нет. Господин Тропфман сделал так, чтобы он не входил, но была слышна работа компрессора.
— Я заберу все инструменты и спрячу вспомогательные баллоны, — сказала Лиз. — Так что если вас прижмут или вам придется сматываться, я не останусь без воздуха.
— Но сколько времени вы проведете внизу? — жалобно спросила Грета.
— Не знаю! — отрезала Лиз. — До станции меньше километра. Все зависит от состояния туннеля. Думаю, шланга мне хватит. А когда я окажусь в кармане, неизвестно, что случится. Я могу наткнуться на орду дебилов, способных линчевать меня или помешать мне приблизиться! Успокойтесь. Я очень многим рискую, но мне нужна ваша выдержка. Понимаете?
Грета покачала головой, но она явно не воспринимала никаких доводов. Страх владел ею. «Любители…» — как сказала Гудрун.
Лиз глотнула кислорода, чтобы сократить время, предусмотренное ее выходным коэффициентом, и через полчаса снова погрузилась.
Проработав до предела допустимой безопасности, она сложила инструменты и баллоны на платформе, потом поднялась.
Было решено не покидать «стройку» во избежание диверсий. Поэтому все устроились на ночь в фургоне. Грета раздала сандвичи и пустила по рукам термос с кофе. С наступлением ночи обстановка стала еще более напряженной, и Тропфман начал прикладываться к бутылке. Гудрун оставалась невидимой. Лиз с тревогой спрашивала себя, наблюдала ли та за подходами к монументу или же, сочтя партию заведомо проигранной, убралась восвояси.
Спали они плохо в своих спальных мешках, в которые проникала сырость.
На рассвете Лиз растолкала Грету Ландброке и велела ей одеть себя. Секретарша посерела от страха, все у нее валилось из рук.
На этот раз Лиз потратила меньше двадцати минут, чтобы добраться до платформы. Таща за собой инструменты и блок баллонов, к которым добавила маску, ласты, глубинометр и фонарь, она направилась прямо к туннелю. Скопления ила затруднили продвижение, однако идти было можно не сгибаясь. Тучи испуганных рыб метались между ногами Лиз, наталкивались на ее шлем. Некоторые напарывались на инструменты, которые она держала в руке. За полтора часа Лиз прошла тысячу метров до кармана. Когда впереди показалось широкое отверстие, она поняла, что здесь ее странствия закончились. Грунт приподнялся, как и всякий раз перед воздушным мешком, и мутный желтоватый свет проник в туннель. Лиз прощупала канавки под стенкой. Найдя наиболее прочную, она положила в нее блок баллонов. Теперь оставалось самое трудное: войти в контакт с обитателями кармана и, если возможно, завязать диалог с ними…
Похолодев, она приблизилась к блестящему пятну поверхности. В тот момент, когда Лиз взбиралась на платформу, что-то обняло ее. Гибкие, неразрывные объятия. Нечто вроде эластичной клетки. Сеть! Вздрогнув от ужаса, Лиз поняла, что ее взяли в плен.
РЫБА С МЕДНОЙ ГОЛОВОЙ
Сеть была сплетена из обрывков электрических проводов. Как ни старалась Лиз, ей не удалось разорвать объятия черных пластиковых ячеек, покрытых скользкой оболочкой ила. Лиз вытащили чем-то вроде лебедки, с которой капала вода, и бросили на платформу. Она ударилась шлемом о распределитель жевательной резинки. Лиз барахталась, стараясь подняться, но сетка все сильнее сжимала ее при каждом движении. В поле зрения Лиз попал мужчина. Нагой, он держал в руке пожарный топор с красной ручкой. Мужчина небрежно нанес два удара. Первый удар разбил фронтальное стекло шлема, второй отсек резиновый шланг от редукционного клапана. Лиз закричала, когда разбился иллюминатор, осыпав ее лицо острыми осколками. В тот же момент воздух кармана попал ей в ноздри, не вызвав возбуждения, порождающего галлюцинацию. Лиз удивилась.
Голые ноги стекались к ней. Она почувствовала, как ухватились за сеть, как тащили ее по платформе. Слой ила облегчал скольжение, Лиз, которую волокли, как большую рыбину, видела уходящие назад обложенные плитками стены пролета. Ее тащили в глубь станции, к просторному залу, где совершались пересадки в различных направлениях. «Кайзер Ульрих III» была показательной станцией, где разместились бутики, кафетерии, а также книжные магазины и выставки. Но до нее было еще далеко, в пролетах держался запах застарелой мочи. Множество никелированных эскалаторов обслуживали пересадки. Еще до катастрофы Лиз поражала на этой станции бесшумная атмосфера, исходившая от всего комплекса, облицованного мрамором, и многочисленные стеклянные перегородки, занимавшие торговую площадь, равную по размерам полю стадиона.
Вдруг мужчины остановились, и один из них, запинаясь, пробормотал:
— Но… но это не обычная рыба. У нее медная голова!
— Верно, — согласился другой, — обычные рыбы выглядят не так. Лучше уж не есть ее.
