Закрепив щит между ног, он взял небольшие кузнечные щипцы и стал выдергивать ими гвоздики, удерживающие узкую полоску недубленой кожи, окаймлявшую край щита. Сверху часть кожи была повреждена и нуждалась в замене. Этим он собирался заняться еще зимой, но все откладывал. Теперь перемирие подходило к концу, и у него больше не оставалось времени.
Роберту надоело играть с котенком, и он направился через двор к тому месту, где работал Железное Сердце.
— Что вы делаете?
— Я хочу… — начал Железное Сердце, искривив рот от усилий, пока вытягивал гвозди из дерева, — заменить… этот испорченный участок… новым куском. Понимаешь? — Он показал мозолистым пальцем. — Один шотландец пометил его здесь своим коротким мечом. Чуть не попал в меня, сукин сын.
Роберт кивнул, и его серые глаза округлились.
— Можно я помогу?
— Почему бы нет, — хрипло ответил Железное Сердце. — Видишь, там стоит миска? Принеси ее сюда. В нее я на ночь положил отмякать небольшой отрезок сыромятной кожи. Я думаю, она уже готова и достаточно размякла, теперь ее можно легко разрезать и прибить гвоздями. — Он наблюдал, как Роберт, подняв желтую чашку, осторожно понес ее к нему. Его маленькое лицо выражало крайнее сосредоточение. Сердце старика защемило; боль, такая теплая и сладкая, пронзила всю его душу, как бы насмехаясь над теми преградами, которые он воздвиг в себе, отгородившись от остального мира четверть века назад. Этот маленький ребенок, как когда-то Джослин, учился ухаживать за оружием, стоя напротив Железного Сердца. Тогда его жизнь только расцветала, как у подснежника, появившегося на проталине среди сверкающих на солнце ручьев и окружающей белизны. А теперь, когда жизнь клонилась к закату, старый воин снова почувствовал запах весны. Ему вдруг захотелось заплакать: он полностью пропустил свое лето и заметил лишь последние осенние листья.
— А что дальше? — спросил Роберт, вернув Железное Сердце на землю.
— Достань оттуда кожу и выжми ее как следует, изо всех сил.
— Вот так? — Роберт с отвращением поморщил нос, увидев, как сырая кожа выпячивается у него между пальцами. — Она очень скользкая, и от нее так воняет!
Железное Сердце чуть не рассмеялся, но на его лице отразилась только едва заметная улыбка.
— Когда она сухая, ее легче прибить гвоздями, — пояснил он, заметив при этом, как сильно напряглись мускулы на худенькой руке мальчика. Он походил на тощего кролика, но в нем скрывались упорство и твердая воля. Все еще ухмыляясь, Железное Сердце порылся в сумке с инструментами и обнаружил, что куда-то пропали ножницы.
— Хватит, ты выжал почти всю воду. Зайди лучше в дом и попроси у Тилли ножницы.
Роберт поспешно побежал выполнять поручение. Взяв помятый кусок кожи, Железное Сердце еще раз выкрутил его своими сильными, покрытыми шрамами руками. Вытирая мокрые пальцы о тряпку, он услышал пронзительный визг Тилли и еще более громкий крик Роберта, заставившие его немедленно вскочить на ноги.
Мальчик стрелой вылетел на задний двор, сжимая в руках ножницы и широко раскрыв глаза от страха. Тилли бежала за ним, путаясь в своих юбках.
— Воины, сэр! — задыхаясь, проговорила она. — С мечами. Идут сюда со стороны дома Феррерса! Они задумали что-то недоброе, это видно по их походке!
— Что происходит? — спросила Линнет в недоумении, стоя у лестницы. Она еще не успела отойти ото сна — голова не покрыта, а ее золотисто-каштановые волосы в полном беспорядке.
Железное Сердце раскрыл рот от удивления, но, прежде чем он начал что-то соображать, у переднего входа показались три воина, облаченные в кожаные доспехи. Двое из них держали в руках тяжелые топоры, третий размахивал датским ручным топориком.
От неожиданности Линнет громко вскрикнула. Железное Сердце схватил со скамьи меч и щит, приготовившись встретить непрошенных гостей.
— Убирайтесь из моего дома, или, клянусь Богом, я убью вас! — зарычал он.
В ответ на его слова один из воинов грубо расхохотался.
— Ты, старый пень, — сказал он, приближаясь тяжелыми уверенными шагами. — А Бог твой давно спит.
Линнет стала понемногу отступать назад. Ни на секунду не спуская с воинов глаз, Железное Сердце сделал шаг в сторону, освобождая для Линнет дорогу.
— Спрячьтесь в погребе в соседнем доме, — шепнул он ей на ухо. — У Тилли есть ключи.
Обернувшись, Линнет пустилась со всех ног на задний двор. Схватив Роберта за руку, она бегом потащила его через ворота в узкий проход за домами. Тилли и Элла, задыхаясь, спешили за ней. Уцепившись за железное кольцо на воротах, ведущих на соседний двор, Линнет повернула его, но дверь не поддалась. Она навалилась на нее всем телом, надавив плечом так, что ей стало больно, но все тщетно. Петли скрипели, однако дверь прочертила лишь небольшую полосу по пыльной земле. Тилли и Элла присоединились к ней, напрягаясь изо всех сил, и наконец образовалось отверстие, достаточное для того, чтобы женщины и ребенок смогли протиснуться сквозь него, оказавшись во дворе дома виноторговца.
Тяжело дыша, Тилли принялась отстегивать от пояса на ее толстой талии обруч с висевшими на нем ключами и нашла тот, который подходил к этой замочной скважине.
— Лорд Вильям повелел нам спрятаться в погребах, — пыхтя, проговорила Линнет, осматривая широко раскрытыми глазами пустой двор, не забывая об угрожавшей им опасности. С противоположной стороны до их ушей донесся свист и лязг стали. Затем раздался душераздирающий крик.
Тилли засунула ключ в отверстие, повернув его дважды, и надавила на дверь.
В доме оказалось темно и пахло сыростью, говорившей о том, что в помещении давно никто не жил. Стены выглядели голыми, так как купец взял все свое добро с собой, оставив только самую простую мебель. Пустой железный котел стоял над очагом, вычищенным от золы, а рядом лежала новая охапка дров для растопки.
— Погреб здесь, — сказала Тилли и скрылась в кладовой, зайдя за деревянную перегородку. Связки трав и копченая ветчина свисали с крючьев, вбитых в прочные деревянные балки, которые поддерживали пол верхних спальных помещений. На полу возле старой пары башмаков валялись два ведра, а на столе расположились несколько кухонных горшков, а также свечной фонарь. Тилли взялась за него и дрожащими руками начала высекать огонь из трутницы, которая находилась рядом. Высоко подняв фонарь, она поспешила к низкому дверному проему в дальнем конце комнаты и попросила Эллу убрать тяжелые железные засовы. Линнет подбежала, чтобы помочь служанке, но, к счастью, хорошо смазанные маслом засовы, несмотря на свой вес, легко поддались. Дубовая дверь отворилась, и пламя свечи затанцевало, отбрасывая огромные тени от грубо высеченных по песчанику ступенек, спускавшихся туда, где господствовал мрак.
Роберт остановился.
— Я не хочу спускаться туда, — захныкал он, еще крепче прижавшись к матери. — Я не люблю темноту. Там меня съедят чудовища!
— Наверху нельзя оставаться. — Присев на корточки, Линнет обняла его. — Нет там никаких чудовищ. Сэр Вильям никогда не позволит им жить в своем погребе, так ведь? — За плечом Роберта она махнула рукой, велев остальным женщинам идти вниз. Тилли отдала ей обруч с ключами, держа пальцами ключ от погреба, и прошла через подковообразную арку, за которой начиналась первая комната.
