— Я хочу, чтобы мои люди отправились со мной на поиски сестры, — заявила она.
— А что делать с остальными Пэккардами? — поинтересовался Холбейн. — Может, отправить их в тюрьму?
— Советую повесить их прямо здесь, — заявила женщина, — но действуйте по своему усмотрению.
— Должно быть, нескольким удалось улизнуть, — пробормотал Райпон. — Если мы отведем бандитов в тюрьму, оставшиеся на свободе нападут на тюрьму, тогда нам придется начинать все сначала.
— Но не было процесса, не было правосудия как такового, — дрожащим голосом проговорил один горожанин, осознав наконец, что стал непосредственным участником незаконных казней.
— Можем проголосовать за повешение, — предложил Райпон.
Лилит, Мондрагон, Квинси и люди из отряда Карлоса садились в седла, а в это время начался процесс над остальными Пэккардами.
Слова Джоба вновь и вновь приходили на ум Лилит:
«Шлюха Арона Корта… прелюбодействовала с Кортом… прямо на берегу пруда Хиллера, причем при свете дня». «Нет, никогда, — размышляла она. — Сюзанна никогда не позволила бы ему соблазнить себя на каком-то лугу. И как это им удалось остаться вдвоем?» «Я слышал, тебе не очень нравятся ухаживания Корта за твоей сестрой», — вспомнились ей слова Джоба. Боже, Сюзанна не позволит Арону так с ней обращаться. «Извивалась и визжала, как маленькая шлюха…» Старик совсем выжил из ума, он не понимает, что Сюзанна — девственница и понятия не имеет, что происходит в «Падшем ангеле». Корт отказал Лилит, когда та напомнила о цене. Это было после той памятной ночи спасения Сюзанны. Но ее сестра не могла быть той женщиной, которую видел Люк и Иеремия.
Женщина шевельнулась в седле, вспомнив Арона в своей постели — те безумства, которые они вытворяли, его страсть, гнев, слова Сюзанны о его благородстве…
— Ты веришь, что она ведьма? — осторожно спросил Карлос, словно прочтя ее мысли.
— Нет, конечно, нет, — устало пробормотала женщина.
— Тогда почему ты веришь остальной ерунде?
— Потому что я его знаю.
— Тот человек, которого ты знаешь, дорогая, может отличаться от того, кого знает она. Ты и я изучили друг друга до мельчайших деталей, которые неизвестны другим. Не думай о плохом. Главное — твоя сестра жива и в безопасности.
* * *
Корта разбудили голоса, но он даже не мог ни пошевелиться, ни думать, ни волноваться. Рядом с ним лежало теплое тело Сюзанны. Положение, в котором оказался адвокат — с двумя пистолетами, со спящей девушкой под боком, — не было удачным. Зажав ладонью ей рот, он прошептал:
— Просыпайся, Сюзанна. Не говори ничего, только слушай.
Мисс Моран сонно кивнула.
— Около пещеры кто-то есть. Я вложу тебе в руку пистолет, а ты посмотри налево. Там есть груда камней. Спрячься за ними и осторожно продвигайся в глубь пещеры.
Сказав это, Арон отбросил одеяло и вложил ей в руку пистолет.
— Иди осторожно, там впереди где-то есть яма. У тебя шесть пуль, береги их и стреляй только тогда, когда хорошо видишь цель. Если эти люди не увидят тебя, потому что о нашем присутствии им вряд ли известно, вообще не стреляй. — Девушка сжала его плечо. — Я буду рядом. — Она прижалась к нему всем телом и поцеловала.
Корт похолодел от мысли, что, вероятно, им не суждено больше встретиться.
Опыт подсказывал ему не думать о мрачном. Арон научился стряхивать с себя печальные думы, словно пыль с одежды. Обретя ясность мысли, он сосредоточил внимание на выходе из пещеры, направив на него пистолет и начав перемещаться влево. Ему удалось добраться до стены, когда его настиг свет факела. Инстинктивно мужчина выстрелил в этом направлении, левой рукой нащупывая укрытие.
— Это Квинси. Не стреляй.
Корт вздохнул с облегчением и прислонился спиной к стене.
Пещеру осветил свет двух факелов, отбрасывая на стены причудливые тени. Взору спасательной экспедиции предстали обнаженный Корт с опущенным оружием, разбросанная на полу одежда, смятое одеяло, погасший костер.
Лилит, подняв факел высоко над головой, внимательно огляделась.
— Где Сюзанна? — потребовала она ответа.
— Здесь, — ответил адвокат усталым голосом, поднимая одеяло и, шагнув в тень, укутал им девушку. — Она жива. — Мужчина, обняв мисс Моран, поднял ее и поставил на ноги.
— Где ее одежда? — визгливо спросила Лилит. Вошедший Мондрагон, неся один факел, почувствовал неладное и попытался опустить его.
— Нам лучше выйти и дать им возможность…
— Дать им возможность сделать что? Что ты делал с ней, Корт? — закричала женщина.
— Не будь ты идиоткой, Лилит, — тихо ответил Корт. — Мы едва не умерли от холода.
— Если вы оба едва не замерзли до смерти, почему вы оба обнаженные? Лилит покраснела от гнева. — Мне надо убить тебя, сукин сын.
— Лилит, — заплакала Сюзанна. — Как ты можешь так говорить? Арон спас меня от рук бандитов. Ты не знаешь, что они собирались со мной сделать.
— Возможно, то же самое, что он сотворил с тобой, — цинично заметила сестра.
— Ничего плохого не случилось между мной и Ароном, — тихо, но совершенно уверенно проговорила девушка.
— Ты еще дуреха! — рявкнула сестра.
— Лилит… — угрожающе проговорил Карлос.
— Плохого?! Ты считаешь, то, что сотворил с тобой Корт, хорошо?! Будет ли тебе так же хорошо, когда ты забеременеешь?
— О чем ты?
Глаза девушки наполнились слезами.
Прижав ее к себе, Корт угрожающе произнес:
— Заткнись, Лилит. Ты ничего не знаешь, а…
— О тебе? — насмешливо спросила она. — Ну, дорогой, о тебе я все знаю, как и то, какие «хорошие» вещи ты вытворяешь с женщинами.
— Лилит… — плакала Сюзанна.
— Хочешь, я тебе расскажу, что знаю об Ароне Корте, сестричка?
— Ты… Ты не должна повторять всякие сплетни, — дрожащим голосом проговорила девушка. — Мама всегда говорила…
— Мама держала тебя подальше от мужчин, не так ли? И, очевидно, не зря. Если хочешь знать, мы с Кортом делали то же самое, что и ты с ним.
Сюзанна, широко открыв глаза, изумленно переводила взгляд с Корта на Лилит и, оттолкнув от себя мужчину, застыла на месте. Щеки ее стали мокрыми от слез.
— Я все знаю об Ароне Корте, даже больше чем ты, моя глупая сестра. Это так, Корт?
Адвокат стиснул зубы.
— Отношения между нами совсем другие, — холодно заметил он и, подняв одежду, начал одеваться. — Никто не мог сказать, Лилит, что я испытываю к тебе какие-нибудь сильные чувства. Это касается и твоего отношения ко мне.
— Хочу сказать, Корт, что ты никогда ни к кому не испытывал теплых чувств.
