– Вообще-то этих самых катан в мире имеется довольно много, – начал свой рассказ Сергей Николаевич Архипенко, усадив гостей на диван, а сам расположившись в большом кресле. Он был явно обрадован тем, что к нему пришли двое симпатичных молодых людей, которых интересуют не политика или бизнес, а вот такая необычная тема – японские мечи. Отчасти и этим объяснялось его гостеприимство.
– Во время второй мировой войны каждому японскому офицеру был положен меч, даже летчики – камикадзе садились в кабину своего самолета, имея при себе катану. Американцы, когда оккупировали Японию, начали «охотиться» за мечами и довольно много катан увезли к себе. Но они не знали, досталась ли им обычная штамповка, как ножи или вилки, такое часто бывало, или настоящая вещь. Японцы очень часто не хотели отдавать мечи, а американцы, видя сопротивление, были все более настойчивыми и даже бесцеремонными. Они считали, что имеют право, как победители в войне, взять какие-то трофеи. Конечно, грабили не так, как наполеоновская армия в начале девятнадцатого века в Египте или в Европе, но и не особенно стеснялись. Так что, вполне вероятно, что где-то в домах бывших военных в США и по сей день хранится некоторое количество действительно уникальных экземпляров.
За годы работы в Японии Архипенко стал энциклопедически «подкованным» в различных сферах жизни этой страны. Конечно, кое-что он знал лучше, кое о чем имел представление из книг. Но друзей в стране Восходящего солнца у него было предостаточно, причем, начиная от ученых историков и кончая загадочными неожиданными личностями, о которых за глаза говорили, что они связаны с якудза.
– А вы уверены, что вам нужна именно катана? Ведь существует еще и меч тачи? – поинтересовался Сергей Николаевич?
– А какая между ними разница? – удивился Виталий.
– Не слишком большая. Но в старину почти все мечи были тачи. Тачи держали в одной руке, его использовали в поединке верхом на лошади. Оба меча носили на левой стороне, но тачи – на специальных подвязках, прикрепленных к поясу, причем лезвием вниз. А вот катану вставляли в специальное отверстие на поясе и лезвием вверх. Тачи был длиннее.
Профессор полюбовался эффектом, который произвели его слова на искателей меча, и решил смилостивиться.
– Не переживайте, – как бы между прочим, почесывая свою седую короткую бородку клинышком, произнес Сергей Николаевич. – Катана появилась в середине правления Камакура, а с середины периода Муромачи стала использоваться повсеместно. А вот тачи стал исключением и редкостью. Так что все правильно, вы ищете катану. В тридцатые годы прошлого столетия тачи уже не делали.
– А как определить цену меча? – неожиданно «бухнул» Виталий. – Вот, к примеру, того меча, который снимали в рекламе кофе «бусидо»?
– Вопрос наивного человека! Если он вам даже достанется, не вздумайте его показывать настоящим японским коллекционерам. Из вежливости смеяться не будут, но отношение к вам будет соответствующим, какой-нибудь пройдоха попробует всучить вам уж совсем дешевую штамповку. Все зависит от знаний. Для настоящего коллекционера, прежде всего, важно точно знать, кому и когда принадлежал меч, – профессор улыбался, при этом снял очки в тонкой золотистой оправе и его лицо приняли какое-то «крестьянское», хитроватое выражение. – Была это персона, известная в мировой истории, или безвестный воин, бросивший меч на поле сражения. Впрочем, это почти невероятно. Был ли это специальный меч, использованный при сэппуку? Тогда его стоимость, конечно, возрастает.
– От этого отдает каким-то средневековьем, – заметила Ма.
– Извините, я оговорился, я имел в виду высшую, так сказать, духовную ценность меча, а не денежные единицы, – поспешил исправить неловкость Виталий.
– Так и оружие это – не сегодняшнего дня. Сейчас вон пистолеты, да и прочие штуки коллекционируют! Кто-то, вон, слышал, вознамерился немецкий танк со дна озера где-то под Звенигородом для своей коллекции вытащить. Но, вернемся к мечам. Да, важно, был ли сделан клинок по особому заказу, трудился над ним один мастер или несколько, к какой из известных школ кузнецов они относились. Если работа мастера синто высшего класса, то он сразу стоит вдвое дороже. Даже неважен его износ. Правда, важно и кто проводил атрибуцию меча, удалось ли ему точно определить все важнейшие моменты в жизни меча.
– Нас интересует меч, подаренный императором Хирохито своему коллеге – китайскому императору Пу И, – вступила Ма, решившая, что все равно секрет долго не удержать, мир синологов довольно тесен и эта информация быстро разойдется.
Профессор посмотрел на нее с удивлением – откуда она знает о таком подарке, вроде бы среди участников конференций «восточников» ни ее, ни ее друга он не видел. И вот, оказывается, они знают о таком не очень-то афишировавшемся событии.
– Вот это да! – вполне искренне удивился Архипенко. – Не больше и не меньше! Это, знаете, все-таки, прежде всего, историческая ценность. Он в боях не был, так что это, скорее, произведение искусства. Тут иные критерии оценки, боюсь, я вам не помощник. А вам удалось до него добраться? До настоящего?
– У нас есть подозрение, что мы очень приблизились к этому самому мечу, – Ма немного блефовала, но она хотела, чтобы профессор, если что-то знает, сам поделился бы важной информацией.
– Прежде всего, мой вам совет: с клинка сканируйте все надписи, снимите рукоятку, там обычно на неполированном куске клинка находится информация о том, кто над этим мечом работал. Потом приходите ко мне, меч можете и не приносить. Я свяжусь со своими друзьями в Японии. Разумеется, молодые люди, ваше инкогнито будет соблюдено. Надеюсь, они смогут помочь.
* * *
Рабочий день младшего научного сотрудника Славы Кудинова начался как обычно. Кофе он готовил на старой электрической плитке с открытой спиралью. На плитку водружался короб из нержавейки, заполненный крупным речным песком. Кофемолка была ручная, старинная. Размолов зерна, Слава засыпал кофе в толстую пузатую турку, налил воды и поставил турку в песок. Затем сел за пульт и начал щелкать тумблерами, включая электронный микроскоп.
В институте кристаллографии на Ленинском проспекте в Москве вообще-то где-то в вестибюле стоял обычный микроскоп, скорее, как иллюстрация архаичного прошлого. Это, как в каком-то информационном агентстве выставили в качестве экспоната пишущую машинку, кажется «Ундервуд», и старенький телетайп. Вся работа там теперь велась только на компьютерах и через Сеть. Так и здесь – электронный микроскоп на несколько порядков сильнее доброго старого оптического предшественника.
Образец был привезен из Липецка, у них на комбинате оказалась хорошая старая коллекция, можно сказать, чудом сохранившаяся в перестроечные годы. Просьба разобраться с образцом была из ФСБ, а к обращениям из этой организации, независимо от того, под какой аббревиатурой она существует, относились с уважением. Судя по форме образца, он был взят из какого-то клинка.
Надо было бы сделать точный химический анализ стали – что-то в ней было необычное, когда лаборант взял образец рукой. Ему показалось, что от прикосновения металла у него начали подрагивать пальцы, появилось покалывание в «подушечках». И ведь никакого нарушения «спортивного режима» не было! Больше того, еще не так давно это самое нарушение случилось, но тогда только голова гудела, пока не похмелился, и принял-то так, самую малость. Он давно усвоил «золотое правило»: неправильный опохмел ведет к запою. С известными последствиями. Но он-то ничем подобным не страдал!
