– Заходи, – сказала она, впуская Вовчика в квартиру.
Вовчик прошел на кухню и поставил на стол бутылку с пестрыми этикетками.
– Ром ямайский – эксклюзив и дефицит, – пояснил он.
– Одобряю, – унылым голосом сказала Валечка.
– Ну, как продукт потреблять будем? Может, чайку-кофейку или коктейль какой замесить? Пиратский, а? Я это дело люблю и умею…
– А давай так!
– Ух ты! Есть женщины в русских селеньях. Ну как скажешь, хозяюшка… Ща я лимончика наштрямкаю…
На столе появилась посуда, апельсины, конфеты. Рюмки наполнились прозрачной жидкостью янтарного цвета. По всему телу разлилось приятное тепло. «Противная вещь этот ром, – подумала Валечка, – но до чего ж от него хорошо!»
Видеомагнитофон проигрывал клипы зарубежных групп, Вовчик что-то рассказывал, размахивая руками. А Валечка сидела за столом, подперев подбородок рукой, и улыбалась. Ей нравилось просто хмелеть, ни о чем не думая.
Проснулась она от резкой головной боли и тошноты. В горле пересохло. Да, напрасно она пила 54-х градусный ром в чистом виде. Она попробовала вспомнить, когда она легла вчера спать, и как закончился вчерашний вечер. Валентина попыталась сесть на постели и обнаружила… полное отсутствие на себе какого-либо нижнего белья.
Неужели она могла совершить эту гнусность? Неужели она смогла изменить своему любимому человеку? Боже мой! И с кем? С этим мерзавцем! Как она объяснит теперь все Кириллу? Вовчик и она… Это невероятно… Этого не может быть… Валечке вдруг стало плохо. Борясь с приступами тошноты, она едва успела добежать до ванны…
Валечка жадно пила холодную воду прямо из-под крана. Во всем нужно разобраться. С чего она, в конце концов, взяла, что что-то было? Может быть, ничего и не произошло?
*****
Огромная навозная муха билась о стекло, громко жужжа. Настольный вентилятор гонял по кругу теплый воздух. На улице стояла жара. Такая же жара была в кабинете врача. Глаза Валечки бессмысленно и бесцельно скользили по стене, на которой висел выцветший плакат дизайна семидесятых годов. Плакат изображал тюльпан с надломленным стеблем и обглоданным листом. Лепестки тюльпана были стилизованы под печальное женское лицо, внизу крупным шрифтом вырисовывался идиотский стишок: «Случайная связь промелькнет как зарница, а после, быть может, болезнь и больница». Доктор что-то вещал о курсе лечения, но Валечка не слышала его слов, она только видела шевелящиеся губы, словно кто-то выключил звук…
Почти в сомнамбулическом состоянии она бродила по улицам, шла быстрым шагом, как будто бы торопилась куда-то. Осеннее солнце было непривычно ярким и беспощадно слепило, Валечка опустила голову и смотрела только себе под ноги…
На Гороховой кто-то схватил ее за руку. Валечка испуганно подняла глаза и увидела перед собой старуху в черной одежде: – Новость тебе будет, – пробормотала она – Была уже бабуля, опоздала ты. – Валечка энергичным движением руки освободилась от бабкиного «рукопожатия». Старуха продолжала что-то шептать, тряся костлявым пальцем, но Валечка уже перешла на другую сторону улицы и стремительно направилась в сторону метро…
Вернувшись от доктора и едва успев закрыть за собой дверь, Валечка разрыдалась в голос и бросилась на постель… Боже, у нее никогда в жизни не было венерических заболеваний! Какой это ужас! Какое это омерзительное слово – сифилис! Звонок в дверь прервал ее рыдания… Ну конечно же, она забыла снять квартиру с сигнализации. Пришла милиция, потребовала показать документы.
Валечка резким движением достала из сумки паспорт и протянула его стоящим у дверей милиционерам. От волнения она почти не слышала ни слов, произносимых ее незваными посетителями, ни своих собственных.
– А? Что? Договор? Ну да, сейчас, – Валечка направилась в гостиную к секретеру и стала очень раздраженно вытаскивать из него выдвижные ящики. Руки ее дрожали, губы тоже.
«Надо успокоиться, – думала она, – надо обязательно успокоиться, а то они еще подумают, что я взломщица какая-нибудь и еще в «кутузку» заметут до выяснения обстоятельств. А мне только этого сейчас не хватало. Все в порядке. Ничего не случилось. Просто этим олухам надо теперь доказать, что у меня тоже есть право на проникновение в эту квартиру. Сейчас докажем».
У Валечки не было привычки рыться в чужих вещах, особенно, в документах Кирилла… И Кирилл знал об этом и железно доверял Валечке. Вообще, он считал, что тот, кто узнает чужие тайны, подглядывая в замочную скважину, создает проблемы только себе. Меньше знаешь – лучше спишь. Валечка полностью разделяла его взгляды. Однако необходимость найти договор вынудила ее залезть в его секретер… «Где, ну где же этот чертов договор на охрану квартиры?» – Валечка ворошила папки и стопки бумаг одну за другой… Вот он, ну да… Вневедомственная охрана… Только, стоп! Что это там, в нижней папке? Заявление в ЗАГС?.. Корольков Кирилл Викторович и Приходько Кристина Борисовна?.. Тур в Тайланд на те же фамилии. Проспект с пальмами и песчаным пляжем… Рядом толстый конверт. Фотографии. Площадь Святого Марка с улыбающейся парочкой: пышногрудая красотка с красными полными губами и обнимающий ее загорелый блондин. Кирилл… Молодец! Хорошо он съездил в Италию, когда она сидела с его больным отцом! Валечке хотелось поскорее задвинуть ящик секретера, но его содержимое притягивало ее, как магнит. Дрожащими руками она распахивала одну папку за другой и, открывая их, открывала для себя целые бездны. Просмотрев фотографии, она увидела справку из отдела кадров о предполагаемой дате ухода в декрет сотрудницы Кристины Приходько. Замужество, совместные поездки, рождение ребенка. Это были ЕЕ мечты. Она боролась за них все эти годы и не добилась ничего. И эти мечты проживает теперь за нее совершенно другой человек. У Валечки перехватило дыхание, сердце заколотилось так сильно, что ей казалось, что блузка начала вздыматься на ее теле… Как говорила Галька? Если один из партнеров опекает другого, как ребенка, то, принявший роль ребенка партнер, рано или поздно улетит из гнезда?
*****
Милиция ушла, убедившись в правомерности присутствия Валентины в квартире на Фурштадской улице. Валечка перестала плакать и заходила по комнате из одного угла в угол. Нужно с кем-то поговорить о произошедшем. Мобильник Аллочки не отвечал. Гальки не было дома. Ее сотовый тоже молчал. Куда же все подевались? Аллочка могла внезапно уехать. Но где же Галька? Валечка звонила ей и на прошлой неделе. Может быть, она просто не подходит к телефону? Как-то у нее с Борисом были неприятности с конкурирующей фирмой. Галька не подходила к телефону неделями. Надо попробовать зайти к ней без предварительного звонка… В Галькином доме часто теперь дежурит охрана, поэтому на вызов домофона она наверняка отзовется. С Галькой можно будет поговорить обо всем.
Валечке вдруг стало стыдно, что она за последние полгода ни разу не удосужилась зайти к ней. Звонить – звонила, оставила сообщение на автоответчик. Но даже не задумалась о том, что с Галькой могло что-то случиться. Вот сейчас, когда нужна помощь, она вдруг вспомнила о своей подруге. Стыдно. Стыдно и дико. Но так сложились обстоятельства – одичаешь тут, когда из дома тебя выпускают только в аптеку, да за покупками. А если и выпускают, то на часы смотрят. Валечка вспомнила, как Елена Альбертовна отругала ее за то, что та заболталась с соседкой на улице – у Виктора Евгеньевича режим, а она на разговоры отвлекается. Память четко нарисовала этот эпизод – Валечка стоит во дворе, поставив сумки на асфальт, а с балкона ее зовет потенциальная свекровь, вся такая величественная, с шалью, перекинутой через плечо, ни дать ни взять – античная богиня. Руки заломлены, в голосе упрек, брови сложены домиком. Последний раз ее звали с балкона домой, когда она, будучи маленькой девочкой, заигралась с подругами. Валечка вздохнула. Наверное, для всех для них она и была маленькой девочкой. Несмышленым созданием, ограниченным в действиях и лишенным собственных прав…
