Я жила в квартире с двумя другими девочками, которые любили готовить и научили этому и меня.
По субботам я работала в косметическом магазине в большом торговом центре и, кроме основного заработка, получала бесплатно образцы косметических товаров; по воскресеньям я работала в садовом центре, где научилась многому: оформляла букеты и рекомендовала окрестным жителям растения для оконных ящиков. Время от времени удавалось получить хорошую работу в Сити с приличным заработком, потому что я была более воспитанна, чем многие девочки, покинувшие приют вместе со мной. Когда я встречалась с ними, они всегда говорили, что я выгляжу как настоящая леди, что они гордятся мной и что я могу выйти замуж за герцога, если захочу.
Но я захотела выйти замуж за Джеймса Харриса.
Я читала в книгах о таких людях, как Джеймс, но не верила, что они реально существуют.
Он был джентльменом до мозга костей. Он никогда не повышал голос, он всегда был вежлив, у него была очень приятная улыбка. Я твердо решила выйти за него замуж и упорно работала над этим, как привыкла работать всегда. Я не скрыла ничего из своего прошлого. Мне не хотелось бы, чтобы его мать Наташа исследовала и получала сведения о маленькой Элен из сиротского приюта, поэтому я была готова к любым вопросам. И это окупилось сполна. В конце концов она согласилась на свадьбу, и мне кажется, что она стала испытывать уважение ко мне.
Я была красивой невестой. Я показывала вам фотографии? Конечно, показывала. Я хочу посмотреть на них еще раз.
Все мы хотели появления ребенка.
Кого-то, кто унаследует солидное Наташино имущество. Когда вы очень богаты, Мерседес, вы не говорите «деньги», вы говорите «имущество». И вот, когда прошло уже три года, как мы поженились, и никаких признаков беременности не появлялось, я стала беспокоиться. Джеймс проявлял озабоченность, а Наташа сердилась.
Я отправилась к врачу в совершенно другую часть Лондона, где меня обследовали.
Оказалось, что мне нужно лечиться от бесплодия.
Но я слишком хорошо понимала, как Джеймс будет возражать против этого. Если бы стало известно, что он способен быть отцом ребенка, но его жена не способна забеременеть, между нами бы все изменилось. Если бы Наташа об этом узнала, миру в нашей семье пришел бы конец.
Я поняла, что для нас с Джеймсом нет возможности поступить так, как поступают нормальные супружеские пары, имеющие проблемы с зачатием: получить ребенка «из пробирки». Я не могу пойти на секретное искусственное осеменение. Это тоже, очевидно, было невозможно.
Джеймс не согласился бы на ребенка, выношенного суррогатной матерью, это даже не обсуждалось. Никакого усыновления, даже если бы была такая возможность. И я даже не хотела думать о том, какое лицо сделает Наташа по поводу того, что в нашем доме появится заморский ребенок. Маленький Харрис-африканец! Харрис-азиат! Не смешите меня.
Нет, Мерседес, вы очень добры, но я не расстраиваюсь, вовсе нет. Я знаю, что вы очень следите за тем, чтобы я не расстраивалась, особенно когда приходит Дэвид и начинает меня расспрашивать. Но это другое дело. Я хочу все объяснить вам. Я хочу это вам рассказать, я нуждаюсь в том, чтобы рассказать. Вообразите, что пишу вам письмо. Письмо для Мерседес от Элен.
Хорошо, я выпью глоток чаю, благодарю вас, дорогая, вы всегда готовы прийти на помощь.
Итак, как я говорила, предстояло решить, что делать дальше.
С тех пор прошло двадцать три года, вы тогда только научились ходить, бегали себе по солнышку на Филиппинах. Там ведь солнечно, правда? Ну а я была здесь, в Лондоне, и ломала себе голову.
Я всегда быстро находила решение, для меня это не составляло большого труда. Одна из девочек на моей работе была в отпуске в Дублине, в Ирландии, и, когда она была там, она ездила в одно место — Россмор. Это небольшой, но очень красивый городок, там есть старый замок, лес, который называется Боярышниковым, и даже волшебный источник. Святой источник. Вы, католичка, должны знать об этом, Мерседес. Люди приходят туда молиться святой, и она отвечает на их просьбы. Там оставляют мелкие предметы в знак благодарности.
Просят они каждый о своем, святая очень могущественна. Люди молят о муже или об излечении от болезни. Очень многие о детях. Представьте себе, к колючим веткам привязана масса маленьких детских ботинок и других вещей от людей, желающих иметь ребенка.
Я настолько живо все это себе вообразила, что думала об этом день и ночь. Вот где я должна молиться о том, чтобы у меня появился ребенок.
Эти люди не шли бы туда молиться, если бы это не приносило никаких результатов. Поэтому, когда Джеймс отправился в деловую поездку, я взяла два дня отпуска и ускользнула в Ирландию, где на автобусе добралась до Россмора.
Все было очень необычно. Это действительно было очень странно. Вполне современный город с красивыми магазинами и хорошими ресторанами, я даже сделала прическу в модном салоне. Но проедешь по дороге всего милю — и можешь наблюдать эту сцену идолопоклонничества, как в странах третьего мира. Извините, Мерседес, я не хотела вас обидеть, но вы понимаете, о чем я говорю.
Там было не менее сотни человек, каждый со своей собственной историей. Там была одна пожилая женщина, которая молилась святой Анне. Оказывается, святая Анна была матерью Марии, которая родила Иисуса, впрочем, вы все это знаете. Когда-то давно у нас в приюте была такая статуя.
Как бы то ни было, эта женщина просила об излечении сына-наркомана. Там была девушка, молившая, чтобы ее парень не слушал сплетен о том, что у нее была дурацкая интрижка с другим мужчиной. Был мальчик, говоривший, что ему просто нужно сдать экзамены, потому что вся семья держится на нем. Девочка лет четырнадцати просила, чтобы ее отец перестал пить.
Итак, я закрыла глаза и заговорила с этой святой. Я пообещала, что буду истовой верующей, о чем я слегка подзабыла после встречи с Джеймсом и Наташей, если она сделает так, что я забеременею.
Там была очень мирная атмосфера, и все казалось возможным. И я была уверена, что все получится. До прихода вечернего автобуса я провела день, осматривая Россмор. Транспорта было немного, можно было спокойно гулять. Я уверена, что сейчас он сильно изменился. Казалось, все знакомы между собой, половина людей на Кастл-стрит, главной улице, приветствовали друг друга. Все гуляли семьями, я заметила. Хотя, когда однажды приеду сюда со своим ребенком, я тоже буду частью семьи. Я намеревалась вернуться в Россмор и поблагодарить святую Анну за помощь.
Очень многие жители оставляли своих детей на площадке около магазина, поскольку детские коляски были слишком велики и громоздки, чтобы завозить их внутрь. Прохожие приостанавливались, чтобы выразить свое восхищение круглощекими младенцами. Дюжинами младенцев. Скоро и у меня в коляске будет лежать наш ребенок, наш с Джеймсом, внук Наташи. И когда это произойдет, мы никогда не спустим с него глаз.
Но шли месяц за месяцем, и ничего не происходило. Я со злостью вспоминала свою бесполезную поездку и чувствовала некоторое беспокойство. Я все время вспоминала этот городок, где мамаши оставляли своих детей на всеобщее обозрение на главной улице без всякого присмотра. Они оставляли своих детей, не подозревая о том, что многим было больно смотреть на эту картину из-за невозможности иметь детей.
