Правление аль-Валида (705–715) во многом стало вершиной могущества Омейядов. Главным образом этот период интересен возобновлением процесса завоевания и расширения, который теперь распространился на три новые области. В Центральной Азии Кутейба ибн Муслим, ставленник Аль-Хаджжаджа, наместника Ирака при Абдул-Малике, первым твердо установил арабскую власть на землях за Амударьей, оккупировав Бухару и Самарканд и одержав громкие победы. Что касается юга, то арабские войска заняли индийскую провинцию Синд. Однако они не предприняли следующих шагов в связи с этим, и завоевание Индии мусульманами произошло уже гораздо позднее. Более значительным свершением стала высадка в Испании в 710 году, за которой быстро последовал захват большей части Пиренейского полуострова.
В правление Сулеймана (715–717) грандиозная, но безуспешная военная экспедиция отправилась на Константинополь. Это было последнее столь величественное наступление арабов. Его провал обернулся тяжелыми последствиями для власти Омейядов. Расходы на экипировку и снабжение экспедиции вызвали усиление налогового и финансового бремени, которое и без того уже стало причиной возникновения столь опасной оппозиции. Гибель сирийского флота и армии у стен Константинополя лишила режим главной материальной основы его могущества. В этот критический момент Сулейман на своем смертном одре назначил преемником благочестивого Умара ибн Абдул-Азиза, который больше любых других омейядских принцев годился на роль того, кто сможет добиться внутреннего примирения, а оно единственное могло спасти государство Омейядов.
Целью Умара было сохранить единство арабов и Арабской империи за счет умиротворения мавали. Он попытался сделать это посредством ряда фискальных мер, которые, хотя в конечном счете и потерпели крах, все же помогли преодолеть кризис. Источником главной стоявшей перед ним проблемы был тот факт, что массовое обращение зимми в ислам вместе с неуклонным увеличением количества арабских землевладельцев привело к росту числа людей, которые отказывались платить налоги выше установленных для мусульман. Чтобы устранить проблему, Аль-Хаджжадж решил вернуть мавали на их земли и потребовать полной выплаты всех налогов от всех землевладельцев-мусульман, что вызвало возмущение и озлобление и со всей очевидностью оказалось неосуществимым. Умар II попытался справиться с трудностями, приняв ряд мер, которые по-разному описываются в юридических и исторических источниках. Основным результатом стало то, что землевладельцы-мусульмане выплачивали только ушр, но не харадж – более высокий налог, но после 100 года хиджры (719 н. э.) никакие передачи земель, с которых уплачивалась дань, в руки мусульман уже не признавались. Таким образом, в силу юридической фикции
[4] мусульмане могли только брать такую землю в аренду, но тогда им пришлось бы уплачивать с нее харадж. Чтобы умиротворить мавали, он позволил им беспрепятственно селиться в гарнизонных городах и освободил их от хараджа, а также от джизьи, которая к тому времени по смыслу уже становилась подушной податью, взимаемой с немусульман. Однако, за исключением приграничной провинции Хорасан, они все еще получали пониженное жалованье по сравнению с арабскими воинами. Для самих арабов он уравнял размер оплаты на сирийском уровне, который до той поры был выше, чем где бы то ни было, и назначил пенсии женам и детям солдат, участвующих в боевых действиях. Эти меры сопровождались более суровой политикой по отношению к зимми, и отныне они уже не могли занимать административные посты, на которых прежде служили в большом количестве, и подверглись более строгим общественным и финансовым ограничениям, налагаемым на них по закону.
Реформы, приписываемые Умару II, одновременно увеличили расходы и сократили доходы. Его отказ принимать зимми на административные должности привел к неразберихе и беспорядку, и в правление его преемников Язида II (720–724) и Хишама (724–743) была разработана новая система, остававшаяся в силе, за исключением нескольких изменений, в течение долгого времени после падения Омей ядов. Традиционно арабские историографы единодушно описывают Хишама как скупого и алчного правителя, заинтересованного прежде всего в сборе налогов. Доступные нам данные не позволяют утверждать что-либо уверенно о фискальной политике халифата в целом. Однако мы располагаем некоторыми сведениями о действиях администраторов в трех главных провинциях при Хишаме: Убайдуллы ибн аль-Хабхаба в Египте, Халида аль-Касри в Ираке и Насра ибн Сайяра в Хорасане, и на основании этих сведений мы можем воссоздать общую картину политики поздней эпохи Омейядов. Главной основой нового порядка была юридическая фикция, заключавшаяся в том, что харадж взимали не с землевладельца, а с земли. Начиная с того времени со всей земли, относившейся в разряд территорий, облагаемых хараджем, налог уплачивался в полной мере, независимо от вероисповедания или национальности ее владельца. С земли, облагаемой ушром еще со времен раннего халифата, продолжал уплачиваться налог по уменьшенной ставке, но прирастать она уже не могла. Вдобавок зимми платили джизью, подушную подать. Эффективная работа этой новой системы, которая в будущем станет канонической системой исламской юриспруденции, усиливалась за счет назначения отдельных финансовых надзирателей помимо наместников провинций, коим было поручено произвести обследование и перепись, которые и легли в основу новой оценки.
После смерти Хишама Арабское царство быстро пришло в упадок, приближаясь к своему краху. Яростное усиление племенных междоусобиц и активизация шиитской и хариджитской оппозиции зашли так далеко, что к 744 году авторитет центрального правительства стал оспариваться даже в Сирии, а в остальных местах им просто пренебрегали. Последний из Омейядов, халиф Марван II (744–750), был умным и способным правителем, но он появился слишком поздно, чтобы спасти династию.
Ее конец пришел со стороны группы, которая звала себя хашимитами. Абу Хашим, сына Мухаммада ибн аль-Ханафии, за которого сражался Мухтар, стоял во главе экстремистской шиитской секты, пользовавшейся поддержкой мавали. Когда он умер в 716 году, не оставив наследника мужского пола, с притязаниями на место его преемника выступил Мухаммад ибн Али ибн аль-Аббас, потомок дяди пророка. Секта признала Мухаммада, и таким образом он получил контроль над сетью ее эмиссаров. После его смерти в 743 году его сменил сын Ибрагим. Главный центр активности Аббасидов находился в Хорасане, где арабские переселенцы, в основном из Басры, обосновались около 670 года. Они принесли с собой межплеменные конфликты, которые развились и расширились в новых обстоятельствах. Арабы были незначительным меньшинством среди персидского населения, воинственным по темпераменту и недовольным своим общественно-экономическим положением, более низким, чем у коренных жителей.
Хашимитская пропаганда началась из Куфы около 718 года. Она активно обращалась к тем, кто верил, что потомки пророка – законные вожди ислама, и провозглашала новую эру справедливости. Сначала арабы обращались к арабам, но вскоре идеи хашимитов начали привлекать множество мавали и, видимо, особенно притягательными были для полуарабов. Миссионер по имении Хидаш проповедовал экстремистское учение и вначале добился некоторого успеха, но его схватили и казнили в 736 году. Мухаммад ибн Али ибн аль-Аббас отрекся от него и его идей и поручил руководить проповедью в Хорасане южному арабу по имени Сулейман ибн Касир, которому помогал совет двенадцати. Последовал период бездействия, в который Мухаммад умер и его преемником стал его сын Ибрагим, которого признали сторонники на востоке. В 745 году Ибрагим отправил в Хорасан Абу Муслима, одного из иракских мавали, в качестве своего доверительного агента и пропагандиста. Абу Муслим достиг значительного успеха среди арабского и персидского населения, включая даже сельскую знать. Несмотря на некоторые подозрения и неудовлетворенность со стороны умеренных шиитов, Абу Муслим был все же признан вождем. В 747 году начался организованный хашимитами путч, и в Хорасане взвились черные флаги Аббасидов. Черный часто становился цветом династии Аббасидов. По сути дела, черные знамена были попыткой соответствовать требованиям мессианских и эсхатологических пророчеств, которые во множестве циркулировали среди недовольных жителей Арабского царства. Другие мятежники еще до Аббасидов поднимали черные знамена. Но только победа потомков Аббаса сделала их символом новой правящей династии. В течение нескольких лет Аббасидов и в Византии, и даже в далеком Китае называли прозвищем «одетые в черное».
