Ральф ввел имя пользователя и пароль. Сообщение. От Мастера. Посланное этой ночью.
Сообщение оказалось кратким и содержательным.
«Ты теперь я».
И больше ничего. Ральф встал и прошелся по комнате, пребывая в растерянности, но и где-то в глубине души в восторге. Что бы это ни означало, это признание. Его возвысили в равные. Никак иначе истолковать сообщение было нельзя. Его бросило в жар, на такое он никак не рассчитывал.
Но что это означает? Он больше не будет получать приказов от Мастера? Должен действовать совершенно самостоятельно. Развиваться?
Он пребывал в этих размышлениях, когда услышал со стороны входной двери нечто, похожее на небольшой взрыв. Несколькими секундами позже он увидел врывающихся в квартиру персонажей, одетых в черное, со шлемами и чем-то вроде автоматов, стволы которых были направлены на него.
– Полиция! Лечь на пол! – закричали персонажи.
Ральф молниеносно бросился к компьютеру, схватил его и швырнул об стену. В воздух взлетели фрагменты пластика и электроники. Он подбежал к ним и топтал остатки до тех пор, пока здоровенные мужчины не придавили его к полу. Ральф даже не сопротивлялся, когда они заламывали ему назад руки и надевали наручники. Он смотрел на лежащий перед ним на полу разбитый компьютер. Мастера он защитил.
Они действовали грубо. Но это не имело значения. Ральф скорее ощущал внезапно нахлынувшее спокойствие. Это ощущение усилилось, когда в комнату вошли дополнительные персонажи, которые подняли его и вынесли из квартиры. Он достиг следующей фазы и понял содержание сообщения Мастера целиком.
Ты теперь я.
Так и есть.
* * *
Ванья прибыла, когда отъезжал автобус группы захвата с Ральфом Свенссоном. Из машины она видела, как они втаскивали на заднее сиденье высокого худощавого мужчину в тенниске и серых брюках. Он, не сопротивляясь, совершенно спокойно лежал между несшими его четырьмя полицейскими. Проводив уезжающий автобус взглядом, Ванья вышла из машины. С силой захлопнула дверцу и пошла в сторону многоквартирного дома. Она злилась, и ее настроение не улучшилось, когда она увидела возле подъезда улыбавшегося ей Билли в защитном жилете.
– Мы взяли его, Ванья. Это он.
– Почему вы не могли подождать меня? – Она подошла ближе. – Это была моя наводка. Его имя добыла я.
Детская улыбка Билли незамедлительно исчезла и сменилась уже знакомым Ванье холодом.
– Разбирайся с Торкелем. Решение принимал он.
Он пошел прочь, оставив ее одну. Чуть подальше она увидела Торкеля, идущего вместе с руководителем группы захвата. Они оживленно разговаривали, и второй полицейский жестикулировал. Похоже, обсуждают захват. Ванья двинулась было в их сторону, но передумала. Ругаться с Торкелем у нее не было сил. Кроме того, он ведь принял правильное решение. На его месте она поступила бы так же. Главным было действовать быстро, а не кто что сделает.
Это одна сторона вопроса – полицейская. Другая же – личная, связанная с ее местом в группе, с ролями всех и распределением ответственности. С тем, что до этого дело было столь очевидным и простым. Она увидела, как Торкель пожал второму полицейскому руку, и они пошли в разных направлениях.
– Отличная работа, Ванья! – крикнул Торкель, подходя к ней.
– Спасибо, насколько мы уверены?
– Там сейчас Урсула. Пусть лучше проведет предварительный осмотр сама во избежание каких-либо загрязнений. Но, похоже, там золотое дно.
– Правда?
Торкель спокойно кивнул. Он казался совершенно расслабленным, и Ванья поняла, что он уже уверен в том, что они поймали того, кого надо. Она почувствовала, как часть раздражения уходит и сменяется радостью. Возможно, они уже раскрыли это дело.
– Десять одинаковых ночных рубашек, нейлоновые чулки, кожаная папка с газетными вырезками об убийствах, – продолжил Торкель. – Нож, похоже, подходящий по размеру к площади разрезов. И целая стена фотографий жертв.
– Здорово, – с удивлением произнесла Ванья.
Неужели действительно будет так просто привязать Ральфа Свенссона к убийствам, как кажется?
– Да, действительно, и Урсула еще только начала. ДНК займет примерно день. Во всяком случае, для предварительного ответа.
Ванья кивнула ему, и они посмотрели друг на друга почти с нежностью. Оба ощущали весомость момента. День был прекрасным. За пределами длинной тени от дома, где они стояли, светило солнце, делая траву особенно притягательной. Казалось, они сами находятся на пути в солнце. Прочь от тени, в которой они так долго пребывали.
– Я сожалею, что мы взяли его без тебя, – по-дружески сказал Торкель. – Но мы не могли ждать.
– Я понимаю, – не колеблясь, ответила она. – Это было правильное решение, – добавила она.
К ним подошел Билли, уже без защитного жилета. Он встал рядом с коллегами и тоже посмотрел на солнце и зелень перед ними.
– Урсула говорит, что мы сможем войти не раньше, чем через несколько часов.
Двое других кивнули, но ничего не сказали. Они молча стояли вместе.
Как группа.
Как команда.
Как это обычно бывало.
Тишину нарушил телефон Билли. Его новая девушка, как поняли двое других по его мягкому тону. Он отошел подальше, чтобы поговорить с ней о планах на вечер.
– Халлэн захочет провести во второй половине дня пресс-конференцию, – сказал Торкель Ванье. – Я хочу, чтобы ты присутствовала.
Она искренне удивилась.
– Но ведь обычно ты туда ходишь один?
– Да, но я так хочу. Ведь мы раскрыли это дело благодаря тебе.
Она улыбнулась ему. Поняла, почему когда-то попросилась на работу к Торкелю Хёглунду и в Госкомиссию. Потому что он хороший руководитель. Разбирается в людях. Понимает, что всем требуется чувствовать себя причастными.
* * *
Себастиан приехал в полицию около часа. Принялся искать Торкеля и остальных. Никто не мог сказать, куда они подевались. На захвате, узнал он под конец от одного из полицейских, с которым обычно здоровался. Очевидно, к югу от Стокгольма, и у них все прошло успешно. Себастиан с возмущением позвонил всем членам группы. Начал с Торкеля и двигался по нисходящей. Никто не ответил. Ему пришла в голову мысль, и он отправился в следственный изолятор, примыкавший к зданию полиции, чтобы посмотреть, не встретит ли он кого-нибудь из них там. Возможно, за оформлением ареста этого Ральфа Свенссона, имя которого Хинде по какой-то необъяснимой причине выдал Ванье. Никого. И никто там не захотел говорить ему, не ждут ли они кого-нибудь. Он опять оказался на ничьей земле. Где он будто и не существовал вовсе. Он вышел на улицу. Пошел к площади Фрихетсплан и охраняемому въезду в гараж в полной уверенности, что они воспользуются этим въездом, когда вернутся. Он находится на общественной территории и не сделал ничего противозаконного. Мужчина средних лет в мятом пиджаке, чуть погодя улегшийся в высокую траву. Для охранника Службы безопасности он наверняка выглядел как алкоголик, направлявшийся в Крунубергспаркен, но не дотянувший и присевший на первом попавшемся зеленом пятачке. Не хватало только бутылки.
