Я потрусила по тропе следом за Сиффрином. Аромат цветов наполнял воздух. Мы не разговаривали, пробираясь между корнями и вьющимися растениями. Я все еще ощущала дрожь серебряной силы во всем теле – силы маа Старейшин – и без труда поспевала за своим спутником. Мы держали путь на север.
Сиффрин низко опустил голову и решительно двигался вперед. Его мышцы вздрагивали под яркой шкурой. Я гадала, что он мог думать обо мне. Подозревал ли он Хайки? Я вспомнила Зачарованных, попавших в ловушку на Камне, лисиц в берлоге похитителей. Я ненавидела Сиффрина за его обман, но, возможно, слишком поторопилась, осуждая его. Поступать правильно не всегда легко.
И не всегда понятно, что правильно, а что нет.
Вот и опушка Леса Старейшин. Дальше шли сплошные заросли кустарника вкруг холма. Я слышала шум воды неподалеку.
Сиффрин наконец заговорил:
– Ты не обязана это делать.
– Делать – что?
Он дернул носом:
– Ты не должна отправляться в Снежные земли в одиночку. Позволь мне пойти с тобой.
Наши взгляды встретились. В золотистых зрачках я уловила намек на то, что видела в маа-шарм. Танцующие цветные вспышки, парящий в воздухе жар. Маленького детеныша, одинокого, затерявшегося в мире.
– Я знаю, ты думаешь, что я был нечестен, – тихо произнес Сиффрин. – Но я не хотел тебя обманывать. Мне следовало рассказать тебе о твоих родных…
Мой хвост вздрогнул.
– Теперь это не имеет значения.
Он сделал шаг ко мне:
– Я никогда бы не причинил тебе вреда.
Я коснулась носом его носа и шепнула:
– Знаю.
И тут же отступила и пошла к кустам. Когда я оглянулась, Сиффрин стоял на прежнем месте, грустно глядя на меня.
Меня охватила тоска.
– А как же Джана? – спросила я.
Сиффрин склонил голову набок:
– Она поймет.
Я не думала, что он действительно в это верит. И колебалась, неуверенно приподняв лапу. Мои уши легонько двигались взад-вперед, пока я соображала.
– Да, – сказала я наконец и удивилась сама себе. – Идем со мной в Снежные земли.
Сиффрин просиял и прыгнул ко мне. Он положил голову мне на шею, и я вдохнула чудесный запах его меха.
– Мне действительно очень жаль, – пробормотал Сиффрин. – Я сделаю все, что в моих силах, лишь бы помочь тебе найти Пайри.
У меня защекотало усы от облегчения. По правде говоря, я скучала по Сиффрину куда больше, чем мне хотелось бы признать. Мне нужно было сказать ему, что все в порядке. Я простила его за ложь о моей семье; поняла, почему он так поступил. Ведь это Мэйг приказал убить моих родных. А одинокий лис не смог бы выстоять против Карки и стаи Зачарованных.
Нет, Сиффрин ни в чем не был виноват.
Но слова не хотели срываться с моего языка. «Я потом ему скажу, – пообещала я себе. – Когда мы доберемся до Снежных земель».
Мы обошли холм. Сначала под ногами были ветки и корни лесных деревьев, потом росшая пучками трава и, наконец, хрустящая галька. Я задохнулась от изумления. Перед нами открылось широкое побережье Бурной реки.
Течение было яростным, на высоких волнах вскипали барашки. Я осторожно подошла к берегу. Вода плескалась и пенилась, насколько мог видеть глаз. Огромная птица кружила в небе, раскинув темно-коричневые крылья. Я в изумлении смотрела на нее, а она вдруг повернула белую голову и уставилась на меня хищными глазами.
Река была слишком широкой и опасной, такую не переплыть. Вот если бы я умела летать, если бы я могла прыгнуть в закат, как птица…
– И что нам делать? – спросила я.
Сиффрин протяжно вздохнул:
– Не знаю.
Он сел, глядя на воду, я притулилась сбоку от него. Кончик его хвоста задевал мою лапу.
Вдруг Сиффрин встал, встряхнувшись.
– Надо посмотреть, нет ли другой дороги, – сказал он и побежал по гальке вдоль берега.
Я наблюдала за ним и слушала шум реки. Сила маа сделала меня более чувствительной. Зов малинты умолк, но я все еще ощущала глухую дрожь земли под моими лапами, стук ее сердца, бившегося в такт с моим. Что делает сейчас Пайри?..
Я скучала по брату. Скучала по его голосу. По нашей зеленой полосе и по охоте на пчел.
«Ты никогда не была хорошей охотницей».
Я выпрямилась. Со мной мысленно говорил Пайри! Я знала, что джерра-шарм – рискованное дело. Нас могли подслушать.
– Я не могу разговаривать с тобой, Пайри. Нельзя.
«Айла, что случилось? Не убегай так быстро! Я должен дотянуться до тебя. Послушай, ты не должна меня разыскивать».
Мой нос напрягся.
– Прощай, Пайри.
«Прошу, Айла! Ты не понимаешь! Прекрати поиски. Пообещай, пока ты еще не ушла!»
– Я не стану этого обещать.
«Я бы предпочел умереть, зная, что ты жива, чем жить и думать о том, что ты попала в плен».
Я уловила дрожь ужаса в его голосе.
– Незачем умирать, – твердо сказала я. – Ни тебе, ни мне. Мы – из Великой Путаницы. Мы жили среди бесшерстных. Хуже такой жизни ничего нет. – Эти слова почему-то успокоили меня, хотя я, конечно, была далека от истины. – А сейчас нам лучше разойтись, Пайри. Прости…
«Я боюсь, Айла… Я даже не знаю, где нахожусь. Просто не вижу».
– Я стану твоими глазами.
«Я не могу двигаться».
– Я стану твоими лапами.
«Я чувствую себя таким слабым…»
– Я принесу тебе маа. Держись, Пайри. Я иду за тобой.
Крепко зажмурив глаза, я вытолкнула Пайри из своих мыслей. Пространство, в котором голос моего брата разносился как эхо, казалось огромным и пустым. Я поднялась на лапы, шатаясь от тоски. Солнце садилось за лес. Мое сердце забилось быстрее. Говорить с Пайри было очень опасно, особенно вечером. Но мы обменялись лишь несколькими фразами… слушал ли нас кто-нибудь?
Я посмотрела на берег. Сиффрин был далеко. Мгновение-другое я наблюдала за тем, как он обнюхивает землю, а его длинный рыжий хвост мотается из стороны в сторону.
А потом почуяла ядовитую вонь. И услышала топот.
Я резко обернулась.
Лисицы с красными глазами перебирались через холм. Силуэты Зачарованных вырисовывались в тускнеющем серебристом свете. Их зрачки пылали как огонь.
Зачарованные потоком хлынули по склону на траву.
– Сиффрин! – закричала я, но он не слышал меня из-за рева реки. – Сиффрин!
А Зачарованные уже скользили по гальке.
Сиффрин повернулся – видимо, почуял беду. И помчался к Зачарованным, описывая полукруг по гальке. Я видела, как открывался его рот: лис произносил заклинание.
