– Все вокруг уверены, а некоторые почти открыто говорят, что вы с Рогозиным любовники.
– Это глупые сплетни. У меня дома жених есть, полковник полиции, в управлении Тарасовском служит.
– Правда? – кажется, снова расстроился Юра. – Тогда почему ты эти слухи не опровергнешь? Если честно, мне неприятно было это слышать.
– Почему? – сыграла изумление я.
– Такая, как ты, не должна ходить в любовницах, это унизительно.
– Ты, Юра, молодец и мыслишь правильно – с точки зрения морали. Но с точки зрения конспирации это неверно.
– Почему? – удивился он.
– Смотри сам. Богатый бизнесмен проводит много времени с молодой симпатичной женщиной. Естественно, все вокруг думают, что они любовники, и никто не станет болтать, мол, у Рогозина серьезные неприятности, если он даже телохранителя нанял. А преступник, если вздумает напасть, не сочтет мое присутствие угрозой, значит, у меня будет стратегическое преимущество. Понимаешь?
– Кажется, да. И даже понимаю, что болтать обо всем, что ты мне сейчас рассказала, не стоит.
– Молодец, все правильно понял. Спасибо.
– А какие тогда у тебя неприятности? Я не очень разобрался.
– Ты сегодня видел Максима и Андрея на танцах?
– Конечно, они от тебя весь вечер не отходили.
– И казались веселыми, правда?
– Да, понятное дело…
– Притворялись оба, чтобы слухи не поползли, – заговорщицким тоном прошептала я, наклоняясь ближе.
– Зачем? То есть о чем слухи могут пойти?
– Скандал на катере сегодня, вернее, уже вчера днем, вышел громадный. Мы уже начали погружаться, и тут обнаружилось, что у Андрея то ли комплект неисправен, то ли баллоны дыхательной смесью никто не заполнил. Андрей Викторович бывает очень резким, если что не так, вот и накинулся на Максима, стал обвинять в халатности. А тот клялся, что все с вечера подготовил, проверил, и оборудование в порядке было. Значит, возникает подозрение в диверсии, и это уже камень в мой огород, понимаешь?
– Так ты поэтому здесь всю ночь дежурила, пыталась вычислить вредителя?
– Может, его и нет вовсе. Максим мог ошибиться, оборудование могло попасться бракованное, – осторожно забросила я удочку. Сейчас Юра, если он как-то причастен к диверсии, должен начать сваливать все на Максима, потому что понимает, что производственный брак легко обнаружить при проверке, а поиски злоумышленника приведут к нему рано или поздно, и ему нужно будет отводить от себя подозрения, повесив их на другого.
– Не-е-е-ет, – протянул юноша, – этого просто быть не может. Максим хороший специалист и очень ответственно относится к своей работе. Я с ним много времени проводил, учился, расспрашивал обо всем, что с дайвингом связано. Он мне посоветовал, какую литературу почитать, на какие упражнения обратить внимание. Максим не мог допустить такую грубую ошибку, мне кажется, и небрежным он не мог быть. Так что остаются только производственный брак или диверсия. Как это ни прискорбно, но диверсия все же гораздо вероятнее.
– Обоснуй свою мысль, будь добр.
– Я, конечно, не великий специалист, по сути, я только учусь. Но все-таки, по-моему, заводской брак обычно проявляется в первые дни или недели эксплуатации.
– Думаю, ты прав. Значит, остается диверсия. Кому-то, видимо, сильно мешал Андрей Рогозин, вот от него и попытались избавиться.
– Совсем насмерть? Убить хотели? – Юра сильно вздрогнул, и катамаран закачался на волнах.
– Тише, ты нас в воду опрокинешь! – шикнула я.
– Прости, я просто совсем не ожидал. Значит, где-то на острове находится убийца?
– А ты быстро соображаешь. Назовем его пока злоумышленником, ведь Андрей жив и здоров. Слушай, Юра, ты говоришь, что много времени проводил с Максимом, верно?
– Да. Я хочу научиться у него всему, хорошенько освоить дайвинг, потом дома немножко подучиться, окончить курсы специальные и получить сертификат.
– И что? – усмехнулась я.
– Тоже буду инструктором работать. У меня обязательно получится! А в свободное время буду писать приключенческие повести, представь себе.
– О пиратах?
– Меня всегда занимали морские приключения, это классная тема. Но сейчас больше интересуют подводные клады и кладоискатели, всякие драмы, связанные с их поисками. Пираты тоже, наверное, но только современные. Их сейчас много в том же Средиземном море.
– Здорово, да, это очень интересно. Кстати, если ты много времени проводил с Максимом, – вернула я разговор к более важной для меня теме, – может, заметил кого-то рядом? Кто-то за вами наблюдал слишком пристально, задавал вопросы или, возможно, предлагал помощь?
– Максиму только я помогал, – растерянно ответил Юра, – но ты не подумай ничего. Он не поручал мне сложных манипуляций, и все, что сделано, всегда перепроверял. Но если хочешь, я понаблюдаю. Могу осторожно навести справки.
– Помнишь, о чем я просила в начале нашего разговора – чтобы все сказанное осталось только между нами, по крайней мере до окончания моего расследования. И давай договоримся так: если что услышишь или заметишь, расскажи мне обязательно, но сам никаких действий не предпринимай, ладно? И не вздумай устроить самостоятельное расследование или слежку за складом!
– Это почему? Считаешь меня слабым и неспособным постоять за себя? – надулся парень.
– Отнюдь нет. Но у тебя все равно не имеется специальных навыков. А как ты сам недавно заметил, рядом с нами может скрываться настоящий убийца, готовый на все. Так что не заставляй меня пожалеть о своей откровенности, пообещай делать все как надо, хорошо?
– Ладно, – нехотя протянул он.
– Честное слово? – настаивала я. – Может статься, что мне будет некогда присматривать за тобой. Даже вероятнее всего, что времени не будет. А если с тобой что-нибудь случится, я себе этого никогда не прощу.
– Правда? – неизвестно чему обрадовался Юра.
– Друг мой, ты еще такой ребенок… – покачала я головой.
Мы Юрой еще немного поболтали, пока не наступил рассвет. Потом я уговорила его отправиться в свой номер и лечь спать, чтобы родители, когда проснутся, не обнаружили, что их сын неизвестно где болтался всю ночь. Юноша обещал держать ухо востро и не лезть в неприятности, а взамен вытребовал обещание взять его на ближайшее погружение. Я не стала расстраивать парня и высказывать вслух предположение, что испуганный инцидентом Рогозин в скором времени вряд ли решится даже на обычную морскую прогулку.
Проанализировав поведение Юры и наш с ним разговор, я поняла, что подозревала его зря и он хороший мечтательный и увлекающийся мальчик, который правильно смотрит на мир и неспособен на подлое убийство. И это было славно, потому что Юра мне нравился и подозревать его было неприятно.
