– Ну их много. Но один из них в том, что есть у меня мужчина, который делает меня счастливой. Даже более, чем счастливой. Он делает меня живой.
– А он, видимо, хорош.
– Ты даже не представляешь до чего. – Я обнимаю его за плечи.
Когда мы наплавались и вылезли из бассейна, уж не представляю как, но Ричард сделал так, что я кончила ещё два раза, пока мы направлялись к выходу. Завернувшись в халаты, мы поднялись в свою спальню. Как только мы легли в постель, я тут же, как маленькая коала, обвила руками и ногами мужа, закинула ногу на него и ткнулась лицом в плечо. Он поглаживал мои волосы, и я сразу же понемногу начала проваливаться в сон. В такие моменты я чувствую себя в самом безопасном месте на свете. В месте, куда я больше всего хочу, где бы я ни находилась. Ричард что-то рассказывает про сегодняшнюю вечеринку, про гостей, а я сквозь сон что-то бормочу и, в конце концов, засыпаю.
Мне снится пляж, большой и необъятный. Песок такой белый, что приходится немного щуриться от его яркости. Где-то вдалеке Ричард. Он в лодке с каким-то маленьким мальчиком. Видимо, чему-то его учит. Опять мне снятся дети, в последнее время всё чаще и чаще. Может, уже пора? Может, мы уже готовы? Или всё-таки ещё стоит немного подождать? Я хочу подойти поближе и разглядеть, но песок такой зыбучий, что не могу ступить и шага. Стараюсь не паниковать, но меня засасывает всё глубже и глубже. И вдруг откуда ни возьмись появляется огромная волна, которая накрывает лодку с Ричардом и ребёнком. Я истошно кричу, выкрикиваю имя, в надежде, что муж появится из воды, но меня окончательно засасывает, и я просыпаюсь. Просыпаюсь с именем мужа на устах.
– Это всего лишь сон. Только сон, – говорю я сама себе.
– Всё хорошо? – Ричард появляется из ванной. Он бреется, и половина его лица в геле для бритья.
– Да. Сон дурацкий. Доброе утро, любимый.
– Доброе утро. Ну, судя по слюням на подушке, сон был глубоким.
– Эй! Каким слюням? Где?
– Да вся подушка. И плечо моё. – Он явно дразнится.
– Прекрати! Нет у меня никаких слюней.
– Да-да. Ещё скажи, что ты не храпишь. – Он откровенно издевается.
– Кто? Я? Да сам ты храпишь. И нет слюней.
– Моя маленькая храпунья. Закапала своего мужчину слюнями и толкала ещё. – Ричард плашмя падает на кровать и упирается на руки. Он целует меня и пачкает мне лицо гелем для бритья.
– Фу. Ну вот, теперь ещё и бриться меня отправишь? – говорю я, вытирая с лица гель.
– Хочешь, я сам тебя побрею? Где угодно. Только скажи.
– Нет уж, спасибо, я сама. Я знаю, чем это закончится.
– Не такой уж и плохой вариант, – говорит он и возвращается в ванную.
Я приподнимаюсь в кровати, беру телефон и просматриваю план дня на сегодня. Так, всего лишь один клиент, а дальше все пункты посвящены сборам в поездку. Ой, как их много. Хотя я люблю собираться в поездку. Это словно прелюдия перед путешествием. А ещё немного магии. Так как я терпеть не могу много чемоданов, стараюсь, чтобы на двоих было не больше двух. А магия заключается в том, чтобы уложить сотню вещей, из которых я надену лишь пару, в один небольшой чемоданчик фирмы «Самсонайт». Ладно, это успеем.
– Мне нужно передать больных и провести операцию. Думаю, буду не поздно. Когда у нас рейс? – Ричард вернулся из ванной и уже одевается.
– Вроде в десять утра. Надо посмотреть билеты. Сложная операция?
– Обычная, но не из простых. Был вариант сделать её после отпуска, но ты знаешь, не хочу, чтобы что-то недоделанное вертелось в голове, пока будем наслаждаться отдыхом.
– Это точно.
– А у тебя? – спрашивает он, завязывая галстук.
Чёрт, почему это так сексуально выглядит? Ах да, его руки.
– Сегодня только Филисити. Ну, помнишь, та, у которой пятеро детей? У неё вроде улучшение, но мне порой кажется, что она приходит ко мне на приём только для того, чтобы лишний час отдохнуть от своих спиногрызов.
– И её нельзя за это винить. – Ричард застёгивает часы, которые я ему подарила, когда он стал ведущим хирургом клиники.
– Главное, чтобы она снова не забеременела. Иначе её ничего не спасёт.
– Проведи с ней урок безопасного секса. Если ещё не поздно.
Мы смеёмся.
– Обязательно. Милый, я буду очень скучать. – Я тяну к нему руки.
– Ну что ты? Не успеешь сто тысяч раз моргнуть глазом, и я тут. Уверен, у тебя куча дел, собрать вещи и прочее. И не забудь на этот раз положить мою гавайскую красную рубашку.
– Нет! Только не это. Ненавижу её! Она ужасная. – Терпеть не могу эту его рубашку, которую он хранит ещё со времён колледжа.
– Но в ней есть дух приключения. Она пропитана таким количеством рома, что, боюсь, брось рядом спичку, и загорится.
– Ага, а также пропитана запахом первокурсниц. Я клянусь, чую их запах, даже после сотни стирок.
– Понятия не имею, о чём ты.
– Так! Марш отсюда, – я шутливо прогоняю его, но он меня крепко держит и целует в шею.
Ой! Мурашки. В голову прокрадывается мысль об утреннем сексе, но я тогда не встану до полудня с кровати. Наверстаю ночью.
– Ладно, ты валяйся, а я поехал. Иначе попаду в пробки.
– Подожди, а ты завтракал?
– Перекусил из вчерашних закусок. Там, кстати, много осталось.
– Ну возьми, если хочешь, торт ребятам на работу?
– Думаю, обойдутся. Мне он самому понравился.
– Смотри, не испорти своё тело сладким. Мне слишком нравится на него смотреть. И прочее.
– О’кей, хочешь – получишь. Всё, убежал. Люблю тебя.
– Люблю тебя, дорогой, – говорю я на прощание, ловя в ответ его самую добрую на свете улыбку.
Провалявшись ещё с полчаса, копаясь в Интернете, накидываю на себя халат и встаю с постели. Захожу в ванную и, посмотрев на себя в зеркало, понимаю, что ночные купания в бассейне, плюс горячий секс, плюс не смытый макияж равняются панде. Да уж, как он меня любит-то после этого?
Привожу себя в порядок, включаю музыку во всём доме и, пританцовывая, спускаюсь по лестнице. Жутко голодна. Вижу, что домработница Пилар, которая приходит к нам три раза в неделю, уже в поте лица трудится над тем, чтобы устранить вчерашний беспорядок. Я здороваюсь с ней и направляюсь на кухню. Вытаскиваю из холодильника оставшиеся с вечера закуски и раскладываю их на столе. И вы даже представить не можете, сколько может поместиться в маленькую, милую девушку размера XS с утра, когда она голодна. Уже на очередной закуске, когда желудок начинает удивлённо урчать, я решаю остановиться и сделать перекур. Варю кофе и выхожу во двор. Утро свежее, но немного прохладно. На дворе март всё же. Мексика! Мексика! Мексика! Уже совсем скоро. Как раз стереосистема в доме начинает воспроизводить летний хит прошлого года, и я даже немного танцую и тут же проливаю кофе на траву.
