На пороге стояла хозяйка квартиры.
— Разбудила? — спросила она виновато. — Зашла
перед работой, узнать, как ты… Переезжаешь? Вижу, вещи собрала. Когда думаешь?
— Сегодня, если найду машину.
— А на своей чего же?
— На своей много не увезешь, придется кататься
туда-сюда, к тому же одна не справлюсь, коробки тяжелые, а у меня третий этаж
без лифта.
— Хочешь, я сына пришлю?
— Спасибо. Кто-нибудь из друзей поможет.
— Ну, давай. Значит, сегодня? Я бы тебя не торопила… Но
сама понимаешь.
— Понимаю, — кивнула я, хозяйка ушла, а я
пошлепала в ванную. Настроение было ни к черту… Однако мои затруднения
разрешились очень быстро. Я позвонила Ольге, вскоре приехал Славик с двумя
ребятами на “Газели”, и к обеду мой переезд был завершен. Я распаковала посуду,
мы выпили на кухне, наскоро собрав кое-какую закуску, и ребята ушли.
— Ольге позвони, — сказал Славик, — пусть
поможет вещи разобрать.
Вместо того чтобы действительно позвонить Ольге или хотя бы
самой заняться распаковкой вещей, я направилась к машине и, к некоторому своему
удивлению, вскоре сворачивала к Вокзальному спуску. Нужный дом нашла сразу.
Выглядел он действительно мрачновато: серое одноэтажное здание, стрельчатые
окна с решетками, высокая оцинкованная крыша. Здание было обнесено забором,
возле железной калитки в рамочке за стеклом золотистыми буквами по черному фону
значилось “Общество любителей Библии”. Я усмехнулась и даже головой покачала,
ничего занятнее мне ранее видеть не приходилось.
Возле киоска “Сувениры” я оставила машину и вернулась к
калитке. Не удивлюсь, если за забором меня встретит парочка злющих доберманов.
Калитка была заперта и снабжена колокольчиком, я позвонила и стала ждать. Через
полминуты дверь распахнулась, и я увидела девушку, лет семнадцати. Она широко
улыбнулась и сказала:
— Здравствуйте.
— Здравствуйте, — ответила я, улыбаясь во весь
рот. Мы разглядывали друг друга, продолжая улыбаться, пока я не сочла нужным
пояснить:
— Я увидела вывеску. Стало интересно. Вы извините…
— Чего же извиняться, мы всем рады, проходите,
пожалуйста, Любовь Ивановна вам все расскажет.
— Любовь Ивановна? — спросила я только для того, чтобы
поддержать разговор.
— Ага, — кивнула девушка. — Она посвященная.
Пойдемте.
Девушка заперла калитку и повела меня по дорожке, вымощенной
желтым камнем. Небольшой садик перед домом выглядел на редкость ухоженным.
— Летом у нас здесь много цветов, — с гордостью
заметила девушка и тут же спросила:
— Вас как зовут?
— Алла.
— А меня Марина. Учитесь, работаете?
— Работаю.
— А я учусь в педагогическом колледже. Я очень люблю
детей, а вы?
— Не знаю, — растерялась я. — Как-то не
думала об этом.
— Не думали? — удивилась девушка и посмотрела на
меня так, точно я сказала что-то неприличное. К счастью, мы уже вошли в дом.
Просторный холл, слева гардероб, откуда-то сбоку доносилось пение. Марина
свернула в коридор, и вскоре мы оказались перед застекленной дверью, девушка
постучала, мы услышали громкое “да” и вошли.
Комната была небольшой, вдоль стен тянулись книжные полки,
зарешеченное окно было задернуто шторой, в центре комнаты стояло бюро, на нем
настольная лампа. Полная женщина лет сорока что-то писала. Обилие косметики на
лице, оранжевая вязаная кофта с большим вырезом, на шее цепочка с керамическим
шариком. Приглядевшись, я сообразила, что это не шарик, а череп. Довольно
странное украшение для женщины.
— Здравствуйте, — приветливо сказала она,
поднимаясь нам навстречу. — Садитесь, пожалуйста. — Она указала на
стул возле одного из книжных шкафов, я села, мысленно вопрошая, что за черт
меня сюда принес. Марина, кивнув мне, вышла из комнаты, плотно прикрыв дверь, а
я сообразила, что женщина напротив, продолжая улыбаться, пристально меня
разглядывает. — Что вас привело к нам? — спросила она. Голос звучал
ласково, но в глазах появилась настороженность, должно быть, что-то ей во мне
не приглянулось,
— Любопытство, — честно ответила я. —
Проезжала мимо, увидела вывеску, захотелось узнать, что это за “общество”.
— Ах вот как. Вы журналист? — так же ласково
спросила она.
— Журналистов вы не жалуете? — хмыкнула я. Бог
знает почему, но женщина мне тоже не нравилась.
— Что вы… мы рады всем, кто хочет внять слову божьему.
Несколько лет назад одна журналистка написала о нас статью. Полный бред, прости
ее господи. Если ее послушать, выходило, что мы тут чуть ли не сатанисты. В
общем, нет ничего удивительного, что мы к людям данной профессии стали
относиться настороженно. — Она выжидающе смотрела на меня. Я улыбнулась и
сказала:
— “Общество любителей Библии”, звучит несколько
расплывчато. Это что, церковь?
— Нет-нет, ничего подобного. У нас вполне светское
общество. Мы занимаемся философией. Библия — великая книга. Вы согласны с этим?
— Да, — пожала я плечами.
— Человек способен найти в ней ответ на любой свой
вопрос, надо только научиться понимать. Вот этим мы и заняты. Мы учимся.
— Коллективный поиск смысла жизни? — усмехнулась я
и тут же пожалела об этом: в глазах женщины вспыхнула неприязнь.
— Возможно, для кого-то это смешно, а кто-то находит в
этом поддержку и утешение.
— Извините, я не хотела сказать ничего обидного.
— Что вы, не извиняйтесь. За много лет общения с людьми
я смогла убедиться — мы в своей гордыни мним себя сильными, кичимся своим умом,
но как только господь посылает нам испытания, ищем поддержки иногда там, где ее
нет. Истинная сила в слове господнем, вот его-то мы и должны изучать. Вы
понимаете?
— Конечно, — кивнула я, теряясь в догадках, почему
женщина кажется мне на редкость неискренней. Все, что она говорит, я слышала
десятки раз от распространителей Старого и Нового завета, пристающих к прохожим
на улицах, повторяющих заученные слова… Женщина даже не слишком заботилась о
том, чтобы походить на человека, занятого поисками истины. Она сама и эта
комната выглядели какими-то унылыми, скучными, как клерки в офисе наутро после
праздников. “Вот именно”, — подумала я, поразившись нелепому сравнению,
пришедшему мне в голову.
