— Да. Я могу это понять только в одном смысле…Вы
встретите свою судьбу, Аллочка. Молодой человек, высокий, красивый, у него
длинные темные волосы. Одет в куртку, коричневую, она распахнута, на шее кашне,
в полоску, вы сидите за столиком, это театр, кафе или… концертный зал… что-то
похожее. Вокруг люди, он подошел к вам, заговорил… это случится очень скоро,
скорее всего в течение месяца, но точно до Нового года.
— В самом деле? — подняла я брови.
— Да. Вы полюбите его, а он вас.
— И мы будем жить долго и счастливо, — закончила
я.
— Да, — серьезно сказала Нелли Борисовна. —
Вас ожидает долгая счастливая жизнь. Сейчас для вас главное — выйти из тупика.
Займитесь работой, переставьте мебель в квартире, купите новые шторы. Думайте о
живых, а не о мертвых.
— Пару часов назад я себе советовала то же
самое, — невесело усмехнулась я.
— Правильно советовали, Аллочка. Встряхнитесь.
Отбросьте все ненужное. Идите вперед.
— Да-да, конечно, — кивнула я. — Больше в
этих чашках ничего нет?
Нелли Борисовна взглянула укоризненно.
— Вы мне не верите.
— Что вы, конечно, верю. Вот ваши пятьдесят рублей.
Спасибо за добрые вести. Мне пора.
— Может быть, чаю? — с беспокойством спросила
хозяйка, поднимаясь со своего стула.
— Спасибо. Мне в самом деле пора.
— Что ж, очень жаль, что вы уходите. Я понимаю,
болтовня старух быстро надоедает…
— Какая же вы старуха…
— Обыкновенная нудная старуха, и тут уж ничего не
поделаешь. Аллочка, заходите ко мне. Я буду рада. Вот мой номер телефона. Я
почти всегда дома, звоните. Я буду ждать, и не беспокойтесь ни о чем, у вас все
сложится.
Я еще раз пять сказала “спасибо”, и мы наконец простились.
Оказавшись в своей машине, я уставилась в окно и сидела так
минут десять. Странное чувство овладело мной, что-то сродни беспокойству. Я
видела себя пешкой, которую кто-то неведомый одним щелчком убирает с шахматного
поля. Мне понравилась женщина и не понравилось это знакомство, а еще я точно
знала, что никогда ей не позвоню и не захочу с ней встретиться.
Я направилась к дому, но при мысли о том, что сейчас,
оставшись одна в квартире, начну изводить себя все теми же думами, невольно
поежилась. Что со мной происходит, черт возьми? Я совершенно не в состоянии
взять себя в руки. Нелли Борисовна права, я должна заняться работой, квартирой,
чем угодно, но только не следствием. Что я надеюсь узнать? В конце концов, к
смерти Акимова я не имею отношения, и это попросту не мое дело…
Тут я обратила внимание, что уже некоторое время таращусь в
окно, припарковавшись возле кафе “Мороженое”. “Как меня сюда занесло?” — с
удивлением подумала я и тяжко вздохнула. Я в самом деле становлюсь похожа на
сумасшедшую, рыскаю по городу в поисках неизвестно чего… Я вышла из машины и
направилась в кафе, вспомнив, что с самого утра ничего не ела. В кафе было
шумно, и я пожалела, что забрела сюда. Однако моя очередь подошла очень быстро,
я взяла сок, мороженое и огляделась в поисках свободного столика. У окна как
раз освободилось место, я заторопилась туда, задела кого-то локтем, сок расплескался,
я охнула и услышала над самым ухом: “Черт”, — повернулась и увидела
молодого парня, он тер рукав куртки и зло смотрел на меня.
— Извините, — пробормотала я, подумав, что являюсь
угрозой для граждан, впору вешать на лоб табличку: “Держитесь от меня
подальше”.
— Глаза разуй, — рявкнул он, смерил меня взглядом
и вздохнул. А я заспешила к свободному столику, испытывая неловкость. Торопливо
съела мороженое и бросилась к своей машине.
Вечер я провела с большой для себя пользой: наконец-то
закончила уборку в квартире. Вынося мусор на помойку и возвращаясь, обратила
внимание на то, что дверь соседней квартиры слегка приоткрыта. Я подошла и
громко крикнула:
— Эй, здесь есть кто-нибудь?
Дверь распахнулась, и я увидела родственницу Лены в черном
платке и фланелевом халате.
— Извините, — растерялась я. — Вижу, дверь не
заперта…
— С вещами разбираюсь. Это ведь квартира моих
родителей, да… а я в мужниной, привыкла там. Муж умер, детей нет. Из родни я да
Ленка. Думала ей свое жилье оставить, а вон как получилось. Из ваших знакомых
никому квартира не нужна? Я бы продала… Просто жуть берет здесь находиться, как
вспомню, что она лежала в ванной… Может, вы зайдете? — неожиданно
предложила женщина, и я вошла, хотя полчаса назад твердо решила держаться
подальше от всяческих убийств и самоубийств.
— Продать квартиру не проблема, — заметила
я, — тем более в этом районе. Получите приличные деньги.
— Господь с ними, с деньгами. Ленку жалко. Конечно, она
малость того… Зачем она это сделала? — скорбно спросила женщина. —
Разве так можно?
— Она вам о своих проблемах рассказывала?
— Да какие у нее проблемы? Так… Я сегодня со
следователем разговаривала. Дневник ее нашли, настойчивые мысли о самоубийстве,
какой-то маниакальный психоз, а может, я запомнила не правильно. Она ведь в
детстве на учете стояла. Папаша у нее был настоящий псих, покойная сестра еле
от него избавилась. Вот и поверишь, что яблоко от яблони…
— Когда она покончила с собой?
— В среду. Пришла с работы, ужин себе приготовила, а
потом взяла да и… У нее наркотик в крови нашли, — перешла женщина на
шепот. — Откуда у Ленки наркотики? Смех один… Таблетки, конечно, были
успокаивающие, но… Может, чего напутали?
— Вряд ли… А что за наркотик, не сказали?
— Да разве я запомню? Видно, она чего-то выпила, чтоб
не бояться, а потом уж в ванную и… Страх-то какой… это все от ее фантазий. Жила
одна, я ей говорила, давай съедемся, все веселее, ни в какую. И в церковь ее
привела, с народом и для души полезно.
— В какую церковь? — невинно поинтересовалась я.
— В “Общество любителей Библии”. Это ведь все равно,
что в церковь ходить, раз Библию-то читают. На Вокзальном спуске, серый дом. У
меня соседка туда ходит, ну и я… Там плохому не научат, и молодежи много,
глядишь, с кем бы познакомилась. И ей сначала нравилось, повеселела, среды ждала,
я уж подумала, что нашла кого-то. А потом опять заговариваться стала, такую
чушь плела…
— Какую? — спросила я, испытывая странное
волнение.
— Да ее слушать-то… следят за ней, духи какие-то,
дьявола приплела. Она с детства всю эту глупость любила.
— А кто за ней следил?
