Вождь неосторожно повернулся в своем листе – убежище, не совсем зажившая рана полоснула огнем. Напрягая волю, он попытался снизить болевые ощущения – это ему удалось, боль почти пропала, но перед глазами появилось бешено вращающееся разноцветное колесо и стало проявляться сознание Зэта – Большого Воина. Круг расплывался и сотник сквозь разноцветные блики увидел себя лежащего у святого источника, глаза его были закрыты, но густые брови озадачено двигались. Зэту захотелось облечь свое сознание в свою собственную плоть… но вдруг испугался, что уже не сможет еще раз заплыть так далеко по реке времени и, мысленно стискивая зубы, вновь, словно окунаясь в горячую воду, отдался кипящей боли другого…
После длительного пиршества твари стали собираться. Обрадованный вождь наблюдал с дерева, как те укладывали свои пожитки, а то, что, видимо, не могли унести с собой, прятали в специальные вырытые для этой цели ямы. Наконец взвалив на спины тяжелые поклажи, они двинулись длинной цепочкой, исчезая один за другим меж деревьев. Когда вождь спустился, то сразу же, с жадностью набросился на остатки чужого пира. Насытившись, он разрыл яму, в которой, как приметил еще из укрытия, твари прятали все необходимое для изготовления метающего смерть оружия. Вождь понимал: владея им, враги становились опасны, как никогда.
Согнуть обрубок ствола кустарника и накинуть на его концы тонкую жилу не составило труда, а вот прикрепить маленький камешек к концу тонкого копья, казалось, он не сможет никогда. А как это просто делали олду! Наблюдая за ними, ему и в голову не приходило, что на это может понадобиться столько усилий и уйма времени. Оружие, в конце концов, вождь изготовил. Подражая тварям, он дернул туго натянутую жилу, и она приятно загудела в ответ. Еще некоторое время вождь учился посылать маленькое копье в дерево, которое он выбрал в качестве цели, и когда у него стало получаться, вождь вдруг понял: в его руках могучее оружие и теперь надо обязательно вернуться. Сложив в суму то, что посчитал нужным, вождь, чутко ступая по траве, двинулся в обратный, полный опасностей путь. Одиночество выбрало в спутники страх. Страх то шуршал осторожными шагами, то кричал незнакомо и жутко. Чужой лес не хотел принимать его, чужие боги держали совет, какую выбрать для него казнь…
На появившийся впереди просвет между деревьями выходил крадучись – он боялся открытого пространства. Небольшая поляна была пуста, но следы костров подсказывали: здесь стояли олду. У одного кострища лежал бурдюк, вождь осторожно подошел и тронул его ногой – полон! Он вытащил пробку и попробовал влагу – вино! Вождь сунул руку в кострище – зола была холодной. Недоумевая, почему же бросили ценную вещь, он обвел поляну глазами и вдруг заметил под одиноко стоящим деревом груду костей. Поднял взгляд – на нижней толстой ветви стоял Тот, у Кого Нет Имени. Вождь в страхе замер – не убежать!
Глаза зверя горели желтым обжигающим огнем, длинный хвост упруго бил по веткам, огромное гибкое тело было готово к прыжку. Вождь выхватил стрелу и наложил на тетиву. Зверь прыгнул на траву и на мгновение присев, взвился в воздух, ему навстречу рванулась стрела – с расстояния десяти шагов она пронзила шею хищника насквозь. Тот, у Кого Нет Имени, опрокинулся на спину и передней лапой попытался сбросить большую занозу. Вождь тем временем послал вторую стрелу и попал зверю в нос, от боли тот стал кататься по траве. Вождь подкрался к нему и изо всех сил опустил каменный топор на шею. Хищник несколько раз дернулся в агонии и затих. Вождь с опаской подошел к нему и ловко снял с его головы шкуру. затем вырубил из пасти огромные клыки. Вытерев окровавленную шкуру золой кострища, он уложил ее за пазуху, а затем двинулся дальше.
Идти пришлось долго – он не торопился, зная: враждебный лес ошибки не простит. Но у каждой дороги есть конец – лес становился реже и реже, появилась с детства знакомая речка и, поднявшись на невысокий холм, вождь увидел свое селение, над которым вознеслись углы рукотворных скал – крепости. Страх, верный попутчик, оставил его.
Мимо приземистых жилищ, сложенных из дикого камня, он прошел, как и подобает вождю, с высоко поднятой головой, лишь краем глаз наблюдая за изумлением соплеменников. Вначале он поспешил к посвящению бессмертным – высеченным в каменной глыбе фигурам со строгими всепонимаюшими глазами. Их вид как всегда взволновал его. Вождь долго благодарил вечных за свое чудесное спасение.
В башне Совета, когда он поднялся туда, все уже были в сборе. Узкие окна скупо пропускали свет в помещение, где происходил Совет вождей, сейчас здесь горел огонь, чтобы вожди могли видеть друг друга.
Вождь всех – Могучий и Справедливый сидел на камне власти. Он был стар. В его руках уже не было той удивительной силы, которой он, как говорят старики, славился в молодости. Впрочем, еще не так давно он мог запросто перекинуть тушу ветронога через самый большой костер. Десять вождей племени, образовав полукруг, стояли, как и положено стоять перед лицом Верховного: опустив взгляд долу. Так неожиданно для всех воскресший вождь, на которого все поглядывали с невозмутимым видом, сквозь который бился жгучий огонь любопытства, встал радом с остальными. У стены святого счета замер хранитель веры. Жрец как обычно прикрывал лицо капюшоном.
Окинув взглядом помещение Совета, Могучий и Справедливый, воздел руки к верху. Остальные последовали его примеру.
Великий Орр-Ги! Спаситель и вдохновитель потомков Гвара! Вечно досточтимымый, могучий и славный… Вождь всех начал большую хвалу, что говорилась только в исключительных случаях.
На священной стене, от самого потолка и до пола, тянулись множество зарубок меток, высеченных в камне. Их было ровно столько, сколько прошло больших циклов со времени нисхождения с неба Великого Орр-Ги и воплощение его в тело воина. Хранители веры ревностно следили за этим священным отсчетом…
Воздав должное вечным и Великому Орр-Ги, вождь всех вождей тихо сказал:
– Начнем!
ГЛАВА 8
Серебристой, ничтожной пылинкой затерялся звездолет в великих просторах Вселенной. Сейчас невольно верилось в существование могучего космического разума, в чьи владения так неосторожно они вступили. Настроив на максимум чувствительность радаров и сканеров, загрузив до отказа мощности Бортового центра, люди пытались понять – что же случилось!
Командир звездолета Лен Арет метался по просторной рубке управления полетом. Где-то внутри пронзительно кричал Гаран, и прорези глаз этой жуткой твари жгли ярким, злобным огнем, пугая, не давая сосредоточиться мыслям. Впрочем, появление мыслей, хоть как-то объяснявших происходящее, ожидать было трудно…
Ему не было страшно, когда, погрузив во тьму, космический капкан цепко держал звездолет. Тогда он был словно в трансе, не чувствуя, не ощущая, а сейчас, когда за иллюминаторами, уже привычно светили звезды – он испугался. Рядом таилось нечто – чудовищно огромное и явно опасное.
Лен Арет опустился в кресло. На душе сделалось тоскливо. Вдруг вспомнилась страшная картина предсказания Гьоргиуса – огромная мрачная пещера и статуя, которая, потрясая воображение, звала его, и было так трудно сопротивляться гипнотической силе ее раскосых, горящих голубым пламенем глаз.
