Мы опять проходили через дворы. Жёлтая горка, зелёная горка, песочница, из которой уже забрали совок. Две пятнистые кошки на скамейке.
– Это котики! – замурлыкала Соня. – Скажи: МЯ-У!
– Кач-кач, – сказал Племянник.
– О-о-о, – застонал Герман. – Всё, мы попали. Это надолго.
Кажется, мы целый час проторчали у этих качелей. Сначала с Племянником качался Герман, потом Анька, потом Соня, Мишка, я… и снова Герман.
Скрип-скрип, скрип-скрип.
– Кач-кач! – кричал Племянник, как только мы останавливались.
От этого унылого скрипа у меня заболел живот.
Ну сколько можно его качать? Все прыгают вокруг одного ребёнка – Гошенька то, Гошенька сё… Можно подумать, это у него день рождения. Про меня никто и не помнит.
Я со злостью толкнула качели.
Почему говорят: уступи маленькому, поделись? Как будто большим – всё равно!
Это МОЙ день рождения, а мне придётся делить его с братом или сестрой. И чего он решил рождаться сегодня, как будто нельзя потерпеть пару дней?!
Скрип-скрип. Соня смеётся, и Племянник тоже хохочет. Наверно, ей жалко, что у них дома нет малыша. Такого, как будет у нас.
Я ждала его больше, чем Анька, слепила ему крокодила, слушала, как он стучит пятками в мамином животе. А теперь я стою и думаю – вдруг он мне совсем не понравится?
Я посмотрела на Племянника.
Он милый. Просто чудесный! У него такая смешная улыбка.
Но когда он орёт или плюётся пюре, от него хочется спрятаться.
Наверное, это неправильно, если ты хочешь удрать от такого милого малыша! Вот Соня, она умеет любить детей.
Неправильные мысли. Неправильный день. Даже подарки неправильные. Торт с недописанным поздравлением и велосипед, на котором я не могу покататься.
Может, кто-то сегодня напишет: #урауменяденьрождения#.
А у меня получается какая-то #чёрнаяпятница#.
– Эй… – Я даже не заметила, как Мишка встал рядом. – Не хочешь сделать доброе дело?
– Отстань, – буркнула я. – Хватит с меня добрых дел.
– Жень, ну пожалуйста! Давай свалим отсюда! Ты велик возьмешь, я кататься тебя поучу. Ты мне вообще друг?
– Ну… друг… – Я как-то растерялась от таких странных вопросов.
– Правильно. Тебе в школе рассказывали, что друзьям надо помогать? Вот и помогай. Я тут больше торчать не могу. У меня от этого «кач-кач» уши в трубочку сворачиваются!
Я посмотрела на Мишку. У него такие большущие уши – может, неплохо, если они свернутся и станут поменьше. Но я об этом ему не скажу, всё-таки он мой друг.
Мой новый велосипед оказался ужасно тяжёлым.
Мы с Мишкой чуть не умерли, стаскивая его по лестнице.
А когда вышли на улицу, увидели злющую Соню.
– Вы что, не могли меня подождать?! – заорала она.
Правда, увидев наши трясущиеся коленки, она подобрела.
– Так вам и надо. А втроём было бы легче!
Я снова уселась на велосипед. Пока Мишка и Соня держали меня, всё получалось.
Но стоило им убрать руки, я проезжала, считая про себя до пяти, – и заваливалась набок. Хорошо хоть, Мишка научил меня подставлять ногу, чтобы не грохнуться на асфальт.
Эта цифра была как заколдованная. Раз, два, три – еду прямо. Четыре – начинаю вилять. Пять – снова чуть не упала.
И всё сначала. Раз, два…
– Слушай, а давай к тыквенной горке поедем, – предложила Соня.
– Какой ещё тыквенной горке? – удивилась я.
– Той самой! Где Королёв наши санки украл.
– Точно, – подхватил Мишка. – Помнишь, как мы их догоняли? А они сами катятся… Мы тебя подтолкнём – и ты тоже поедешь.
– А как мы туда доберёмся?
Я ещё сомневалась, а Мишка уже всё решил за меня.
– Подумаешь! Две трамвайные остановки. Дойдём! Зато обратно – покатишь нас на багажнике.
Мы снова вернулись к парку – только с другой стороны.
Я и забыла, что эта улица спускается к старым домам, как настоящая горка.
– Я боюсь.
– А ты закрой глаза, – хмыкнул Мишка.
– А если…
– Не если. Просто крути педали – и всё.
Я представила, как Соня и Мишка толкают меня – и я несусь вниз по улице, сшибая прохожих. Красотки на шпильках, задумчивые старушки, старшеклассники в наушниках… Если чёрная кошка перебежит мне дорогу – ей ТОЧНО не повезёт. И потом ещё долгие годы люди будут рассказывать, как в Чёрную Пятницу по их городу промчался огромный Чёрный Велосипедист.
– Ты смотри не на переднее колесо, а на дорогу перед ним, – учил меня Мишка.
У Сони тоже нашёлся полезный совет:
– Ты, главное, говори себе: «Я смогу, я смогу, я смогу!» Я про такое читала, это автотренинг называется.
– Вы меня совсем запутали! Я что, должна смотреть на дорогу и разговаривать сама с собой?
– Да!
– Нет! Я не поеду.
Они точно сошли с ума! Если я грохнусь на этой горке, я разобьюсь пополам, как Мишкина тыква.
– Раз, два…
Я не стала дожидаться, пока Мишка досчитает до трёх. Крутанула руль – и поехала. ПОЕХАЛА! Совсем не в ту сторону, куда меня собирались толкать эти ненормальные.
Мишка едва успел отскочить.
Я крутила педали и считала: семь, восемь… вот, сейчас упаду… одиннадцать, двенадцать… качнуло… теперь уже точно не удержусь… смотрю на дорогу… четырнадцать, пятнадцать… Я смогу!.. Семнадцать… Кажется, я продержалась до двадцати.
Здесь тоже был спуск, но совсем небольшой. Я уже перестала считать, просто ехала. У меня даже получалось немножко смотреть по сторонам. Вот женщина в красном халате моет окно, вот парочка идёт из магазина и по очереди отламывает куски от батона, вот голуби клюют растаявшее мороженое, вот что-то непонятное стоит у меня на пути…
