Уже приведенные выше характеристики Рарога подтверждают его генетическое родство с иранским Хварно. В Авесте неоднократно отмечалось свойство последнего приносить богатство и счастье. Чешские и словацкие поверья отмечают щедрость Рарога. Если в иранском обществе главным богатством первоначально являлся скот, то с течением времени главным мерилом богатства становятся деньги, и, как констатировал Д. Шеппинг, Рарог оказывается тесно связан с деньгами как зримым выражением счастья и удачи: «Рарашки, сделались аллегорическим выражением денег, – рарашки так малы по народному поверию, что всякий человек носит своих рарашек в кармане, вот причина, почему они являются духами счастия и несчастия, в особенности в игре…»
[605] Следует отметить, что в кушанскую эпоху антропоморфное изображение Хварно или Фарро наделялось не только мечом, посохом или чашей, но также и кадуцеем и кошельком с деньгами, что указывает на влияние на его иконографию образа античного Гермеса
[606]. В Риме это божество почиталось под именем Меркурия, и, как отмечалось выше, именно с ним Mater verborum отождествляет западнославянского Радигоста. Как видим, даже последующее развитие образа этой мистической сущности у славян и иранцев развивалось в весьма сходном направлении. С другой стороны, как у восточных, так и у западных славян имеется сюжет о соколе или соколах, приносящих своему хозяину добычу:
Стояла тополя край чужого поля,
А на тiй тополi чотири соколи.
Перший сокол полинув в виноград,
А другий сокол полинув на Дунай,
А третiй сокол полинув на чисте поле,
А четвертий сокол полинув пiд небеса.
З винограду летит – куропатку несе,
З Дуная лине – сребний перстень несе,
З чистополя лине – стадного коня жене,
З-пiд небесiв лине – красную панну веде
[607].
Как видим, в данном сюжете соколы несут не только пищу, коня и драгоценность, но и жену, что также перекликается с ролью Хварно в зачатии и рождении детей.
Следует отметить, что представление о чудесном появлении на свет Рарога было свойственно не только чехам: «На Руси существует поверье: если петух старше семи лет, то его не годится держать в доме; иначе он снесет яйцо, из которого родится огненный змей; колдун берет это яйцо, носит у себя за пазухой или закапывает в навоз; через шесть недель вылупится из яйца змей и станет носить ему серебро и золото»
[608]. Относительно способа выведения Рарога Б. А. Успенский предположил: «Совершенно очевидно, что под “петушиным” яйцом в цитированном поверье фактически понимается яйцо змеиное. Это не должно удивлять, если иметь в виду вообще более или менее очевидную соотнесенность петуха со змеем. Так, домовой, который часто мыслится в виде змеи, может так или иначе ассоциироваться с петухом. В частности, “дворовый” домовой, живущий во дворе и опекающий скот, может представаться как непосредственно в виде змеи, так и в виде змеи с петушиной головой, ср. характерное описание: “Дворовик днем бывает как змея, у которой голова как у петуха, с гребнем, а ночью он имеет вид и цвет волос как у хозяина дома”»
[609]. Как видим, по способу своего появления на свет Рарог оказывается родствен огненному змею. С другой стороны, он оказывается тождествен и домовому, т. е. духу предка, покровительствующего своим потомкам. Понятно, что все эти поверья у восточных и западных славян были записаны достаточно поздно и в крестьянской среде, в которой соответствующие мифологические представления неизбежно несколько отличались от аналогичных представлений, бытовавших в княжеском роду в языческую эпоху.
Различные образы, которые может принимать Рарог в западнославянских поверьях, соответствуют описанной выше способности перевоплощаться иранского Веретрагны. Как следует из авестийского гимна, сперва он явился Заратуштре как «сильный Ветер», и эту же ипостась Рарога мы видим в различных регионах славянского мира. На западнославянском материала В. Махек отмечал: «Rarogъ замечателен тем, что от него произведено чеш. rarach “злой дух, черт” и rarasek, название духа, который вызывает ветер и летает в его вихре, а также вихря, домового, который является в нескольких видах (черный кот, петух, змей, огнедышащая змея и т. п.), наконец – метеора. <…> слвц. rarоh по сегодняшний день значит также “властелин злых духов”. Гоушка… приводит чешское поверье, согласно которому сокол летит в села к ведьмам с вестями от черта, “почему он называется также rarasek. Он влетает в дом через дымоход и вылетает через дымоход…”»
[610] Понятно, что в качестве злого духа или черта Рарог стал восприниматься после насаждения христианства. В сниженном виде сохранилось указание на его главенствующее положение среди сверхъестественных существ. То, что Рарог влетал и вылетал через дымоход, также указывает на его связь с домашним очагом. Как и домовой, он оказывается связан с огнем очага, что вновь перекликается с тесной связью Хварно с огнем. Интересна и его роль вестника, т. е. посредника между мирами, присущая также и Гермесу-Меркурию. Аналогичным образом и сокол в славянском фольклоре выступает медиатором между мирами.
Стоiт ли стоiт зелений явор.
На том яворi сив сокол сидит,
Сив сокол сидит, гнiздечко вiват…
Когда Иван хочет застрелить его из золотого лука,
Сив сокол каже: «Не стрiляй мене!
Коли ты будеш ой женитися,
Я тобi стену ой в пригодонцi:
Тебе молодого тай перепровожду,
Твою княгиню на крилицi возьму,
А твои гроши возьму на ноши».
Как отмечает Н. И. Коробка, в белорусской волочебной песне «сокол обещает перевезти на челне через реку к невесте, находящейся за рекой. Этот образ сокола-перевозчика напоминает указанный нами выше образ Харона-перевозчика»
[611]. В «Сказке о молодце-удальце, молодильных яблоках и живой воде» именно он доставляет героя из нижнего мира: «Тогда Иван-царевич стал царя просить, чтобы доставил его на верхний свет; царь приказал позвать птицу-сокола и велел соколу Ивана-царевича на тот свет доставить»
[612]. В сохранившихся фрагментах иранской традиции птица Варагн не выступает посредником между двумя мирами, однако эту функцию в ней выполняет баран, еще одно воплощение Хварно.
