— Не думал я, что вы тут смогли выжить. Да еще так…
Гарсиа пожал плечами.
— А что нам оставалось, парень? Правительство бросило нас на произвол судьбы. Пришлось самим выкарабкиваться.
— Неплохо вы тут устроились, — заметил доктор. — А что, вас из Гиблых Земель никто не беспокоит?
— Вроде нет, — сказал Гарсиа. — Конечно, бывает, забредают сюда всякие… зверье странное… но довольно редко. А вот людей из большого мира тут не бывает. Что там делается?
— Где? — сухо спросил Хенрик.
— Да хотя бы в том же Ногалесе! У нас никто и понятия не имеет, что там в действительности творится. А по радио всякие страсти рассказывают!
— Радио работает? — удивился Хенрик.
— Иногда.
Вошла Розария с подносом, на котором громоздилась дымящаяся снедь.
Я уже и не помнил, когда в последний раз ел с тарелки да еще при помощи вилки!
— Вы оголодали, наверное, — сочувственно заметила старуха.
Я молча кивнул.
— Сколько же вы шли? — полюбопытствовал Гарсиа, наблюдая, как стремительно пустеют тарелки.
— Неделю, — ответил доктор. Он изящно орудовал ножом и вилкой, точно на дипломатическом приеме.
— Если вы так легко дошли сюда, почему никто больше тут не появлялся? — подозрительно спросил Гарсиа.
— Не так уж мы легко дошли, — ответил я. — Мы по дороге потеряли одного спутника, а проводник- индеец бросил нас на подходе к городу.
— Потеряли? Как?
— Утонул, — коротко ответил я.
Не имело смысла рассказывать этим людям о том кошмаре, который сопутствовал гибели Рамиреса. Да я и сам теперь, в этой уютной комнате, сидя за столом, покрытым скатертью домашней вязки, перед потрескивавшим камином, уже почти не верил в то, что произошло.
Все, что случилось с нами в лесу, казалось страшной сказкой с хорошим концом, вроде тех, что рассказывают детям на ночь.
— Так как же вы выжили, — спросил Карс, — когда тут землетрясение все как рукой сняло?
— Ты что-то не так опять сказал, — устало заметил я, — а впрочем, у меня нет сил тебя поправлять…
— Почти никто и не выжил, — ответил Гарсиа. — Это единственный уцелевший район в радиусе многих сотен километров; горы защитили от взрывной волны… тряхнуло, правда, здорово. Но эта часть города уцелела. Поэтому люди сюда со всей округи сошлись. Паршивое время было. С тех пор немного обжились…
— Вот чего я не понимаю, — спросил Хенрик, придвигая себе поближе поднос с печеньем, — ведь проще было бы вам перебраться в цивилизованный мир, чем тут мучиться!
— Чего мы там не видели? — удивился Гарсиа. — Что мы, радио не слушали? А тут еще наши предки жили!
— С тех пор все немного изменилось, правда?
— Что с того? В большом мире тоже все немного переменилось.
— А что делается дальше, — спросил Хенрик, — за пределами Тоничи?
Гарсиа пожал плечами.
— Понятия не имею. Кто туда пойдет, в здравом-то уме?
Вернулась Розария.
— Я постелила вам наверху, — сказала она, — там есть свободные комнаты.
Стоило ей сказать это, как я почувствовал, до чего устал. Эти несколько ночей в Гиблых Землях были сплошным кошмаром; я так и не смог ни разу как следует выспаться.
Хенрик двинулся было к сваленному на стуле оружию, но Гарсиа остановил его.
— Ну нет! Я тоже хочу спать спокойно. Завтра перед уходом получите ваши пушки. А пока никто их не тронет. Оставьте их здесь.
Не очень-то мне хотелось оставлять свой пистолет вот так, неизвестно на кого, но пререкаться с хозяевами мне хотелось еще меньше.
— Ладно, — сказал я, — мы двинемся в путь утром. Тогда все и заберем.
— Мы встаем рано, — ответил Гарсиа. — Розария соберет вам завтрак. И чего-нибудь в дорогу. У вас, наверное, уже все припасы вышли.
— А чем вы тут кормитесь? — поинтересовался Хенрик.
— Частично тем, что сами выращиваем. Птица, кролики… потом… когда-то Тоничи был большим городом, в центральной части остались склады, магазины… Конечно, большая часть зданий обрушилась, но некоторые завалы удалось разобрать. А это — мука, консервы. Пока хватает.
— Почему вы все-таки не попытались связаться с Большой землей? — настаивал Хенрик.
— Поначалу пытались. Но радиосвязь тут не работает. Прием еще так-сяк. А вот передача… Меня удивляет, как вы сюда добрались — эти леса считаются непроходимыми. Несколько человек в свое время хотели выбраться отсюда. Потом они вернулись — те, что выжили. Двое, по-моему… Или трое. Но это было давно. Я тогда еще совсем маленьким был.
— Лет этак тридцать назад, — уточнил старик.
— Ладно, — устало сказал док, — что толку об этом сейчас говорить? Если мы вернемся, мы сообщим о вас на Большую землю. Возможно, они сумеют организовать эвакуацию. Хотя лично я в этом сомневаюсь. Да и потом, захотите ли вы сами уйти отсюда?
— Даже не знаю, — задумчиво ответил Гарсиа. — Интересно, конечно, поглядеть, что делается в большом мире… но тут наш дом. Был и остается. Впрочем, кому помешает, если вы расскажете своим, что в Тоничи еще живут люди.
— Если сами вернемся, — мрачно заметил Хенрик.
— Раз уж вы дошли сюда, наверняка вернетесь.
Наконец разговоры сами собой стали стихать, и, пожелав спокойной ночи хозяевам, я отправился наверх, в одну из спален. Кровать уже была разобрана, на стуле у изголовья лежала аккуратно сложенная чистая рубаха; керосиновой лампы, как в гостиной, тут, правда, не было — ее заменила горящая на прикроватной тумбочке свечка в медном подсвечнике.
Комната была маленькая; кровать, стул да тумбочка, — но все аккуратное, уютное — лоскутное одеяло на кровати пестрело разноцветными квадратиками, на полу лежала плетеная циновка — все ручной выделки, все носило на себе отпечаток заботливых рук. Эта комнатка дышала покоем.
Я погасил свечку, поставил ее на тумбочку в изголовье кровати, а сам подошел к окну, распахнул его и стал вглядываться в ночь. Небо над головой было чистым, и непривычный мне узор южных созвездий сегодня пылал особенно ярко. Над горизонтом звезды резко обрывались, точно чья-то невидимая рука стерла их с небесного свода — там, вдали, черный лес сливался с черным небом. Ближе темнели на фоне звездного неба какие-то развалины; силуэты большого города, жалкие остатки былого величия, а еще ближе мерцали огоньки последних жилых кварталов. В этих забытых Богом местах все-таки жили люди!
Снизу еще доносились негромкие голоса и шаги, потом они затихли — и хозяева разошлись по своим комнатам. Я уж было потянулся, чтобы машинально проверить, положил ли я кобуру на стул рядом с одеждой, но потом вспомнил, что она осталась в гостиной вместе со всем остальным оружием. Это немного беспокоило меня, хотя Гарсиа и уверял, что твари из Гиблых Земель сюда почти не забредают; но я привык держать свой пистолет не далее вытянутой руки. Однако я слишком устал, чтобы дать волю этому беспокойству; все события последних дней, гибель Рамиреса, страхи и тяготы пути навалились на меня, стоило лишь прикрыть глаза. Я вновь подошел к окну и притворил ставни — больше по привычке, чем потому, что меня и впрямь беспокоило что-то, рухнул на жесткую постель, которая после нескольких ночевок в лесу показалась мне на удивление удобной, и тут же заснул как убитый.
