Быстро окинув взглядом то, что творилось на этом участке рощи, я только скрипнул зубами от злости и ненависти. Пары секунд мне хватило, чтобы осмотреться и понять, что тут произошло. Похоже, как наступило утро, группы беженцев потянулись к дороге, больше тут кроме нас, похоже, никого не было, а вот молодая женщина задержалась. Я её помнил, роскошная фигура, милое личико, да и шла она с двумя детьми. У неё было два узла, и особо помощи, как я понял, ей было не нужно, сама справлялась, тем более у них был велосипед. На нём обоих маленьких детей и узлы она и перевозила. По сравнению с другими группами – обеспеченная.
Так вот, быстрый осмотр дал мне понять, что тут произошло двойное убийство, а женщина подвергается насилию. Трое мужчин лет от двадцати до тридцати пяти, по виду из крестьян, а по говору откуда-то из западных областей, разложили беженку на траве.
Этих троих среди беженцев, что шли вечером к роще, я не видел, но по говору – они называли пострадавшую «жинкой красного командира» – понял, что они из западенцев. Нам на посту уже не раз такие встречались, что с ненавистью на нас поглядывали и со скрытой радостью на убитых при авианалётах. Сколько таких задержанных я перевозил в кузове машины, сдавая, и не вспомнить. Вот тут развлекалась очередная такая группа.
В общем, пары секунд мне хватило, чтобы разобраться, что тут происходит, поэтому, не медля, я стал действовать. Вышел из-за дерева и, вскинув пистолет, выстрелил. Один из мужчин, что застёгивал штаны, видимо, он был первым, содрогнулся всем телом, когда ему в грудь вошли две пули. Второго я пристрелил в спину, он ждал своей очереди, пока над пострадавшей пыхтел их более молодой напарник. Вот того я пристрелил, когда он вскочил со своей жертвы и пытался бежать. Я ему даже позволил сделать пару шагов, когда он споткнулся, запутавшись в штанах, и упал. Подойдя, я выпустил в него еще две пули, после чего прошёлся и сделал по контрольному выстрелу в головы.
Пока я это делал, женщина, подвывая, подползла к своим детям и, приобняв их, стала покачиваться, смотря куда-то в сторону полубезумным взглядом. Неприятная картина, я старался туда не смотреть, чтобы не повредить психику, я всё же тоже человек.
Как оказалось, не все беженцы успели уйти, и сейчас они начали осторожно собираться вокруг, пока я, изредка поглядывая на женщину, обыскивал тела насильников. Три больших мешка я уже нашёл и отложил в сторону, считая их своими трофеями, теперь и по одежде прошёлся, стараясь не испачкаться в крови.
Я давно хотел поменять костюм, который использовал с момента первого попадания в этот мир. Конечно, шили тут одежду очень прочную, но всё же и она приходит в негодность, особенно у шофёров. И пятна масла на штанинах, и на рубахах найти можно, и другого, что отстирать почти невозможно, а продолжать ходить в замызганной одежде мне не хотелось. Так что, если есть трофеи, почему бы не забрать? В этом деле брезгливость у меня отступала, да что отступала, с испуганным визгом уносилась прочь.
Беженцев набежало восемь человек, в основном из старших, детей не было. Разобравшись, что тут было, да и я пояснил, они ужаснулись содеянному и засуетились около матери убитых детей. Заметив, что пользы от этого почти нет, я взял всё в свои руки.
– Так, товарищи. Отправьте кого-нибудь к дороге. Нужны или милиционеры, или врачи, чтобы они разобрались в случившемся и помогли пострадавшей. К сожалению, детям уже ничем помочь нельзя, разве что отомстить удалось, – сказал я и покрутил в руках большой нож-свинорез, судя по следам крови, именно им и убили детей.
Я, конечно, человек не брезгливый, но забирать себе это оружие, запятнанное детоубийством, даже я не захотел. Поэтому воткнул его в дерево, чтобы все видели разводы на его лезвии.
В роще пришлось задержаться ещё на три часа, от дороги одна из беженок привела сразу и сотрудников милиции, и врачей. Как их удалось найти за эти полчаса, я не знал, видимо, повезло, что вместе попались, но те молодцы, сразу включились в дело. Пока врачи занимались пострадавшей, похоже, она сошла с ума, трое сотрудников милиции, что подъехали на мотоцикле с люлькой, быстро разобрались, что тут произошло. С меня сняли показания, сразу заявив, что я сделал всё правильно, и отобрали пистолет, дескать, несовершеннолетнему оружие не положено. Ладно, хоть документы у меня были в порядке. Узнав, где я работал и с кем, сотрудники милиции стали относиться ко мне более благожелательно, но вот пистолет всё равно не вернули. Хорошо ещё, что трофеи я унести успел, и хотя менты заметили, что часть одежды с насильников снята, настаивать на возвращении они не стали. Медики первыми уехали, забрав мать и тела детей, потом и менты подались следом. Я же, позавтракав у себя в кустарнике, снова вскипятив чаю с бутербродами, хотя и с опозданием, стал осматривать трофеи. Первое приобретение – это велосипед. Медики отказались его брать, только узлы с вещами прихватили, ментам он тоже не нужен, вот я и успел первым его прихватить, в отличие от других беженцев.
Сам велик был в порядке, пыльный, но ухоженный, цепь смазана, так что я занялся мешками и сложенной стопкой одеждой, которую снял с убитых насильников. Часть пригодится, остальное брошу. Мне лишнее барахло ни к чему. В мешках ничего ценного не было, в основном тряпьё, немного продовольствия и слесарный да плотницкий инструмент. Кстати, хорошего качества, так что я решил его оставить весь, в один из мешков сложил, а тот закрепил на багажнике велосипеда. Товар хороший, уйдёт мигом. Потом и по одежде прошёлся. Пока я собирался в старой ходить, она хоть и пыльная, но недавно стиранная, а эту я отстираю, чтобы смыть все следы прошлых хозяев. В общем, одежды набрался полный мешок. Его я повесил на руль, после чего, закинув сидор за спину, вывел велосипед на опушку и направился к дороге. Там сел в седло и, налегая на педали, ход у велика был лёгким, покатил в сторону столицы Украины. Если повезёт и ничего не случится, уже вечером я буду на месте.
Конечно, велосипедистом я был не сказать что опытным, в детдоме у нас их не было, но покататься доводилось, да и потом, когда купил дом, достался один такой в подарок, так что какой-никакой опыт у меня был, но, скорее, почти никакой. Ничего, надеюсь, к концу наберусь опыта, а там Киев, ну и постараюсь от него избавиться. Продам, а деньги потрачу на покупку золота или ювелирных украшений. Всё же я собирался вернуться в свой родной мир и не с пустыми же руками это делать.
Нет, не успел – на автомосту, которого я достиг к вечеру, образовалась пробка. Две машины столкнулись, и сейчас там царила неразбериха, с которой пыталась разобраться охрана моста. Толпа народу с этой стороны берега просто не давала шансов подойти к нему. Поэтому, воспользовавшись подвернувшейся возможностью, я съехал на берег и занялся стиркой. Не только всю недавно приобретённую одежду постирал, развесив её на ветвях ивы сушиться, но и свою, включая белье, в котором я был, так что следующий час купался нагишом. За это время пробка сама собой рассосалась, а машины растащили трактором.
Подобрав себе новый комплект одежды, я её надел, сложив остальное, включая свою старую одежду, обратно в мешок. Проехав мост, направился дальше. А что, поужинать я после стирки успел, желудок сытый и, несмотря на то, что вот-вот стемнеет, решил продолжить свой путь. Последний рывок остался, семь километров до Киева, как дорожные знаки и местные подсказывали. Фигня, можно и на окраине переночевать, тем более лезть ночью в город, где множество армейских патрулей и действует комендантский час, не стоит.
