– Да то, Николай Александрович, что мы ничуть не хуже! И более того – мы намного лучше! И потому мы создадим нашу самоходку. Точнее, ВЫ создадите!
– Я? – снова опешил Астров.
– Именно вы. Более того, сейчас я вкратце поясню, отчего наша САУ окажется намного лучше. Гитлеровцы вынуждены использовать для своих «StuG» шасси производимых параллельно с ними танков, что нам только на руку. Меньше танков построят. Мы же станем делать самоходки на отдельном, разработанном специально под них шасси легкого танка. Их самоходка недостаточно маневренна и тяжела, весит больше двадцати тонн за счет кругового бронирования практически танковой толщины. А это тысячи тонн стали и лишний труд рабочих. А ведь во встречном бою САУ с неподвижным в горизонтальной плоскости орудием почти всегда проиграет танку, пушка которого установлена во вращающейся башне. Их дело – бить из засад или поддерживать атаку огнем, но следуя позади танков. Поэтому мы сделаем быструю и легкую машину с противопульной броней
[29], способную мгновенно менять позицию. В засаде она окажется ничуть не менее эффективной, а в лобовом бою мы их использовать вовсе не станем.
– Весьма любопытно… – судя по загоревшимся глазам собеседника, Батонычу удалось всерьез заинтересовать конструктора. – А орудие?
– С орудием-то как раз проблем быть не должно. Однозначно поставим грабинскую «ЗИС-3», слышали о такой? В серию она пока не пошла, но госиспытания сдала и производственные мощности уже готовы. Опять же, сосед ваш, далеко возить не придется…
– Такую мощную?! – поразился Николай Александрович, судя по реакции, отлично знающий, о чем речь. – На базу легкого танка? И какого, кстати?
– А вы сами взгляните, – вытащив из портфеля распечатанные еще в будущем листы формата «А3», Батоныч положил на стол чертежи «СУ-76М». В том же портфеле лежали и подробнейшие схемы «семидесятки», но он пока не решил, стоит ли их показывать. Вернее, стоит, конечно, но только ту часть, что касалась бронекорпуса, шасси и силовой установки. Или гениальный танкостроитель и без подобной подсказки все, что нужно, поймет?..
Чертежи Астров изучал долго. От нечего делать, Владимир Петрович успел походить по кабинету (рассохшийся паркет поскрипывал под сапогами), поглядеть в запыленное окно на заводской двор (ничего интересного) и переброситься парой слов с Очкариком, дожидавшимся его в коридоре («потерпишь, тебе уж точно небольшая диета не навредит»). Наконец Николай Александрович аккуратно отложил в сторону листы и легонько прихлопнул их ладонью, словно боясь, что они могут внезапно исчезнуть, растворившись в воздухе.
– Просто поразительно, товарищ полковник! Если бы не вы мне их только что вручили, я был бы абсолютно уверен, что эту машину разрабатывали под моим руководством! Да что там уверен – практически УБЕЖДЕН! Какое интересное решение – создать артустановку массой с легкий танк, но вооруженную лучше тяжелого!
Батоныч мысленно хмыкнул: было бы по меньшей мере странно, если б он не узнал свое собственное детище! Ну, не совсем, если уж начистоту, собственное – изначально «семьдесят шестую» разработал Семен Александрович Гинзбург
[30] на Кировском заводе. А вот основу для нее, танк «Т-70» – Астров. Вот только уж больно неудачным оказался первый вариант силовой установки с параллельно установленными моторами, из-за чего конструктор в результате и отправился на фронт, где и погиб. Именно поэтому Бат и передал чертежи сразу «финальной» САУ, производимой с конца 1943 года. Интересно, а про ходовую он тоже догадался?
– А ходовая? – словно прочитав мысли Бата, продолжил конструктор, похоже, больше разговаривая сам с собой, чем с собеседником. – Это ведь моя ходовая, от «Т-60»! Удлинить на два опорных катка? Можно, вполне. Так даже лучше будет, да и удельное давление на грунт не возрастет. Силовая установка? Спарка из двух двигателей, установленных последовательно? Не параллельно, значит, а именно последовательно, работая на общий вал? Гм, оригинально. Сложно, но вполне реализуемо…
Неожиданно Астров, словно вспомнив, кто передал ему чертежи, вскинул голову:
– Но… товарищ полковник, простите… откуда это? Кто разрабатывал, какое КБ, какой завод? Я ведь практически всех знаю, но это… ходовая, передняя часть корпуса, расположение силовой установки – это ведь, по сути, мой танк! Да и про усиление мощности двигателя подобным образом я, честно признаюсь, подумывал. До расчетов дело пока не доходило, но мысли имелись. Откуда же?
– А вот об этом, Николай Александрович, мы поговорим несколько позже, если вы не против. Меня сейчас больше интересуют сроки.
– Сроки? – поразился собеседник.
– Именно сроки, – твердо кивнул Бат.
И, четко разделяя слова, практически продекламировал:
– Первая советская противотанковая самоходная установка «СУ-76» должна попасть на государственные испытания не позднее осени этого года. Октябрь – крайний срок. Готов оказать всяческое содействие. Поверьте, моих нынешних полномочий хватит для решения ЛЮБЫХ вопросов. Вот, возьмите. – Владимир Петрович протянул Астрову пухлую папку с грифом «Совершенно секретно» на картонной обложке. – Здесь вся прочая техдокументация по самоходке – как там это у вас называется, спецификации, что ли? Впрочем, вам виднее. Суток для предварительного изучения вам будет достаточно?
Танкостроитель принял папку, механически прижав ее к груди.
– Да, разумеется! А чертежи? Их я тоже могу оставить у себя?
– Безусловно. Они, собственно, для вас и предназначены. Распишитесь в получении вот здесь и здесь. Благодарю. О сохранении тайны, полагаю, напоминать не нужно? Я так и думал. До свидания, Николай Александрович, увидимся на днях, я пробуду в Горьком еще несколько суток. И помните, если возникнут какие-нибудь… проблемы, обращайтесь напрямую ко мне. Нам очень нужна эта самоходка. Но самое главное, сроки ни в коем случае не должны навредить качеству! На фронте у меня не будет возможности доводить ее до ума.
