— Ты меня прости, девочка, я ведь вчера не поверила, когда ты испугалась… — Хадина на минуту смолкла, подыскивая нужное слово, а у ее гостьи сразу испортился аппетит.
Вот как чуяла она, что ничем хорошим тот удар не закончится, не зря в душе так скребло.
Лил прикрыла глаза, оглядела сидящую напротив женщину внутренним взором так, как искала амулеты, и обреченно вздохнула. Где-то в районе солнечного сплетения тлел пока бледный, но уверенный огонек.
— Тебе плохо? — забеспокоилась Хадина.
— Нет, пока хорошо. Но будет очень дрянно, если ты проговоришься об этом хоть кому-нибудь.
— О чем? — снова запнулась травница, но ее лицо, по которому попеременно скользили то тень тревоги, то робкая предвкушающая улыбка, как у ребенка, ожидающего очередного чуда заезжего фокусника, выдавало свою хозяйку.
— О магии. Он все-таки в тебе зацепился, мой лучик, и теперь его нужно поддержать, чтобы огонек разгорелся. Но сначала поклянись мне, что никогда не употребишь его во зло людям, а если и вынуждена будешь защищаться, то постараешься не терять разум. Мой учитель говорил, если одаренные люди начнут убивать или калечить всех, кого невзлюбили за какой-то пустяк, то сила обернется против них.
Произнеся фразу, не раз слышанную от отца, Лил опечаленно вздохнула. Он и в самом деле был им с Ленсом первым учителем, их добрый папенька, только тогда они этого еще не понимали. Зато теперь она видит, как прав был отец, прося детей ничем не выдавать своей тайны, иначе она превратится в лавину, которая снесет их в пропасть и не оставит никакого способа спасения.
— Разумеется, я клянусь, оно и наше, это правило, значит, мы идем одной тропой, — светло улыбнулась женщина и тут же засомневалась: — А как ее поддерживать? И откуда ты знаешь?
— Так говорю же про учителя, он рассказал. А поддержу тебя я, еще несколько раз брошу немного энергии, — сопровождая слова действием, терпеливо объяснила магиня. — К вечеру погляжу, как получаться будет. Но в себе силу не держи, понемногу усиливай зелья, зачаровывай обереги, заговаривай деревья в саду. Раз у тебя дар их чувствовать, то наверняка он начнет расти. А магия сама будет скапливаться в тебе взамен истраченной, так мне объясняли. Но точнее я не знаю, доучиться не успела. Ну а теперь давай плохую новость.
— Мы ночью собрали тайный совет старших травниц, нужно было проверить, нечаянно то снадобье у Нафы получилось ядовитым или все же умысел. Никто не знает, что все мы негласно присматриваем за новичками, но сразу, по первому мнению никого не судим, ждем, пока станет окончательно ясно, кого приняли в артель и достойна ли она стать нашей сестрой.
— А если недостойна? — почему-то заинтересовала Лил участь учениц.
— Устраиваем ей судьбу подальше от нас. Ты и сама знаешь, мужчин сейчас больше, чем женщин, и всегда можно найти желающего получить жену-травницу. Важных секретов наши ученицы не знают, поэтому отпускаем мы их беспрепятственно. Ну а мужа они обычно выбирают из ухажеров сами, по собственному вкусу.
— Какое коварство, — невесело вздохнула Лил и вспомнила про совет. — Ну и что вы выяснили?
— Она не та, за кого себя выдает.
— А как это можно было узнать? — вытаращила глаза магиня. — Или вы опоили ее зельями?
— Да зачем нам такие сложности? Просто не может человек, живущий под маской, все время притворяться. Хоть где-то, да выдаст себя, не лживым словом — так хитрым взглядом, не странным поступком — так неуместной усмешкой. А когда несколько человек могут припомнить только такие оплошки, то сомневаться, что кормим лазутчицу, уже не приходится. Ну а утром она снова сделала промах, уж очень интересовалась тобой и твоим спутником, якобы вы похожи на ее земляков. Все порывалась тебя разбудить или хоть чаю отнести.
— Вот это подарочек, — сразу оценила важность открытия Лил. И если раньше она предложила бы усыпить шпионку, потом напоить лишающим память зельем и увезти куда подальше, то после объяснений Эринка первым делом подумала о травницах. — Так ведь ее хозяева не могут не знать, где она находится. И значит, ничего сделать вы ей не можете. Те, кто посылает таких шпионок, умеют за них мстить.
— Попытаемся увести беду, поэтому я с тобой об этом и говорю, что хочу попросить на время твой дорожный костюм. Один из наших мужчин готов изображать тебя пару дней, а потом запутает следы и сбежит. А тебя мы тайком отправим в безопасное место, там и подождешь своих провожатых.
— Подожди немного, — снова пододвинула к себе тарелку Лил. Когда она что-нибудь жевала, думалось почему-то лучше. — Минут десять, не больше. Мне нужно припомнить одну вещь.
Она смолкла и некоторое время молча уничтожала пироги, уставившись в окно отсутствующим взглядом, и травница терпеливо ожидала, хотя намеревалась переделать за утро целую кучу дел.
— Не пойдет, — хмуро вздохнула вдруг девчонка, резко отодвинула от себя тарелку и, откинувшись на спинку стула, уставилась прямо в глаза Хадине. — Ваш план не пройдет, ловцы научились запоминать людей по каким-то неизвестным мне признакам. Не знаю как, есть такие амулеты, какие-то метки, не важно. Если вашему парню и удастся ее обмануть, то ненадолго. А как потом повернутся события, я не знаю, но рисковать вами не собираюсь. Поэтому сделаем по-другому — уйду я сама. И постараюсь прихватить ее с собой. Думаю, шпионка будет просто счастлива, если кто-то «случайно» проговорится. А к вам одна просьба. Возьмите моего щенка… на время, он умный. А как приедут за мной люди из гильдии, отдайте им, он меня в любом виде узнает, а место встречи обговорим заранее. И еще. Сбегу я якобы без вашего ведома завтра перед рассветом, нужно только придумать, как забрать мою лошадку.
— А если она с тобой сладит и приведет в засаду? — засомневалась травница. — Ведь сообщники Нафы могут ждать ее в соседнем селе. И каким способом ты обойдешь нашу охрану? Я ведь говорила, наши мужчины хотя на виду своих прав не показывают, но берегут нас так же бдительно, как и все нормальные мужья.
— С ними сама договорись, — помотала головой Лил. — Я не хочу своих обманывать. И остаться тоже не могу. Ловцы хитрые и подлые, если я от вас вовремя не уйду, могут кого-нибудь из девушек поймать и потребовать меня в обмен на пленницу. Вот тогда я точно окажусь у них в лапах, а этого мне никак нельзя. Поэтому давай начнем готовить мой побег.
Спорить дальше Хадина не стала, предложение гостьи и в самом деле казалось благоразумным, особенно если учитывать странную силу, живущую в этой худенькой девчонке. Да и искусник, распрощавшийся с ними прошлой ночью, особо предупредил травницу об упрямом характере своей спутницы. О том, кем он ей приходится, женщины не спрашивали, но и с первого взгляда понятно, что не родич и не любовник. Комнату он попросил отдельную и от ласк одной из холостых сестер Хадины отказываться не стал, хотя остаться еще хоть на денек не согласился, и им пришлось отправлять повозки раньше задуманного.
К возвращению травниц план в основном сложился, и оставалось лишь утрясти несколько деталей, решить которые в одиночку Хадина не могла.
