– Мне-то казалось, что вы прибыли всего лишь с двумя воинами, – деликатно напомнил Рольф вождю его заверения.
– Это не так, капитан. На остров мы прибыли еще утром. Ночью меня сопровождали четыре пироги. Мы враждуем с племенем анара. Его воины могли бы напасть на меня. На всякий случай мы устроили небольшой укрепленный лагерь. Там удобное место, на берегу между скалами.
– Логично, – признал барон, наблюдая, как воины племени кобарро медленно и с явной неохотой разворачивают свой челн. – Где именно вы расположились? – Рано или поздно удобное место могло пригодиться и ему самому.
– У Белой Скалы. Это мыс, в нескольких минутах ходьбы от пролива.
– Чуть дальше того места, где мы с вами впервые встретились, – вполголоса объяснил Ирвин сидевшей позади него Констанции. – То есть совсем рядом. – Барон, вроде бы, и верил вождю, но кое-какие сомнения все продолжали мучить его: поди знай, вдруг индейцы и в самом деле решат напасть? Хотя, находясь на корабле, шансов отбить атаку у моряков все же появлялось больше.
– Но там они и будут терпеливо ждать моего возвращения. Особенно теперь, после того как убедились… Мы не желаем вражды, капитан. Мы хотим, чтобы воинов моего племени вы считали своими друзьями. Точно так же, как мы, племя кобарро, могли бы рассчитывать на помощь ваших матросов.
«Ах, вот что… Теперь уже просматриваются и интересы вождя», – уловил барон хоть какой-то намек на гарантию со стороны индейцев.
– Следует понимать так, что вчера на моих людей, остававшихся на потерпевшем крушение корабле по ту сторону острова, нападали не ваши воины, а воины анара?
– Верно, капитан: нападали они.
– И что им понадобилось на обломках парусника? К золоту и прочим драгоценностям, насколько мне известно, вы по-прежнему остаетесь безразличными.
– Они нападали по просьбе капитана Коссара. Испанца, которого вы, англичане, ненавидите точно так же, как мы – племя анара.
– Вы неплохой дипломат, вождь, – похвалил Рольф, но, заметив, что лицо Длинного Копья осталось непроницаемым, понял: с подобной похвалой следует быть поосторожней, поскольку вождю она может показаться оскорбительной.
– Но мои разведчики донесли, что вы убили почти всех воинов сына вождя Комая и потопили все его пироги, кроме одной, – вскинув подбородок, Длинное Копье ждал подтверждения правдивости этого сообщения и, получив его, хищно оскалил зубы в мстительной воинственной ухмылке.
– Если бы победили анара, вряд ли нам пришлось бы мило беседовать в этой бухте.
– Мы, кобарро, восприняли вашу победу как свою собственную. Сын Комая увел с собой лучших воинов. Самого его доставили на остров с тяжелой раной, от которой спустя несколько часов после возвращения он умер. Мы признательны вам за эту победу, капитан.
– Видно, сами вы уже давно не знали собственных побед, вождь, – неожиданно вклинилась в их разговор Констанция. Рольф недовольно покряхтел, давая понять, что вмешалась она совершенно некстати, но было уже поздно.
– Побеждать их становится все труднее, вы совершенно правы, леди.
С ироничной улыбкой на лице Рольф взглянул сначала на Констанцию, затем на Длинное Копье.
– Ошибаетесь, вождь. Перед вами, как я уже сказал, штурман Констанций Грей. Он еще слишком молод и до недавнего времени был юнгой, а потому…
– Извините… штурман, – не меняя выражения лица-маски, замял инцидент Длинное Копье. – Я и мои воины ошиблись.
– Ничего, вождь, просто моей матери очень хотелось, чтобы я родился девочкой, и вот теперь… случается и такое.
Длинное Копье и Рольф терпеливо промолчали, давая понять, что встретились они вовсе не для того, чтобы выяснять пол штурмана.
15
Сделав несколько последних взмахов веслами, Констанция и молчаливый воин-переводчик подвели баркас к тому месту, где их ждал канатный трап. Прежде чем предложить вождю подняться по нему, Рольф вдруг спросил:
– Как вам удалось узнать, что мы находимся здесь? Понятно, что наш плот вы выследили, сидя в засаде. Но в принципе: как вы узнали, что мы прибудем в эту бухту.
– Один ваш моряк жил здесь в течение многих месяцев.
– В таком случае, это был я.
– Вы?! – искренне удивился вождь, не стремясь на сей раз скрыть своих эмоций.
– Этим одиноким матросом, много месяцев проведшим на острове, действительно оказался я. А среди тех, кто пытался охотиться на меня, очевидно, были и ваши воины?
Длинное Копье замялся, не зная, как бы поделикатнее объяснить барону ситуацию.
– На вас охотились трижды. Первыми были воины Комая. Они чуть было не убили вас.
– Мне удалось уйти от них только чудом.
– Вторыми были мои воины. Их было немного. И они старались не стрелять в вас даже тогда, когда вы, засев на вершине горы, вели по ним огонь из двух своих ружей и пистолета…
Запрокинув голову, Рольф несколько мгновений припоминал, как все тогда происходило, и в конце концов признал, что вождь прав: индейцы действительно вели себя довольно странно.
– Чего же они добивались?
– Хотели встретиться с вами. Выяснить, кто вы. Помочь вам. Возможно, переправить к нам, на остров Кобарро. Мы с анара живем на очень близких друг к другу островах – нас разделяет пролив шириной в эту бухту: мы – на Кобарро, они – на Анаре, том, что чуть южнее вашего острова.
– Свой мы называем Островом Привидений. Так значилось на наших картах.
– Мы называем его точно так же, только на языках наших племен. Они у нас очень похожи. Но вы… не пожелали встретиться с моими воинами, – лишь щадя самолюбие барона, вождь не употребил слово «побоялись».
– Обожаю риск. Но не люблю раскаиваться. А после той, первой, охоты…
– А затем на вас вновь напали воины анара. Хижину вашу они обнаружили и сожгли. Но вас опять упустили.
– Странно: если вы так давно и кровно враждуете, то как умудряетесь получать столь точные сведения?
– В их племени, среди приближенных Комая, есть преданный нам воин. Который, рискуя жизнью… Вам не стоит знать его имя.
– Достаточно того, что буду знать: он достоин быть воином племени кобарро.
При этих словах вождь горделиво взглянул в сторону Констанции, но, вспомнив о недавнем конфузе, столь же горделиво, высокомерно отвернулся.
Они поднялись на палубу, и воин-переводчик помог Констанции закрепить брошенный с баркаса канат. Затем все вчетвером обошли почти весь корабль: скрывать, что на нем нет команды, уже не имело смысла. Впрочем, вождь постарался простить Рольфу его вынужденную ложь. Тем более что сам корабль вызывал у него искреннее восхищение: он старался все осмотреть, все потрогать руками, на все бросал такие придирчивые взгляды, словно бы приценивался к судну, желая приобрести его.
