– Ты так много говоришь, что не даёшь мне слово вставить.
– Ну, извини, вставляй.
– Я выхожу замуж и уезжаю в Ленинград.
– Да… – Боря почувствовал странную слабость. Он не знал, правда это или она только что выдумала замужество и переезд, он чувствовал лишь, что она твёрдо решила расстаться. Он хотел сказать ей что-нибудь хорошее на прощанье, но боялся расплакаться. Он привык к Лене, общение с ней расширило его кругозор, заставило по-другому взглянуть на мир, сделало мужчиной. Благодаря ей он стал более спокойным, а при подготовке к экзаменам, в отличие от своих неженатых товарищей, не засматривался на каждую проходящую девушку и легко мог сосредоточиться на учёбе. Лена поощряла его старание и во многом благодаря ей он несколько раз получал повышенную стипендию. Он бы с радостью женился на ней, но она зациклилась на своём возрасте, который, в сущности, ничего не значил. В истории бывали счастливые браки и с ещё большей разницей в возрасте.
* * *
Студенты, как обычно, собрались у Жени Гончарова. Он жил один в огромной трёхкомнатной квартире в центре Москвы. Родители его большую часть времени проводили за границей. Они были советниками посольства по науке, а точнее, как по секрету сообщил Женя сокурсникам, занимались промышленным шпионажем. Их работа очень хорошо оплачивалась и была практически безопасной. Только однажды супругов Гончаровых выслали из Англии. Это было сделано в качестве ответного шага на действия Советского правительства, объявившего нескольких английских подданных персонами non grata. Правда, и изгнание с Альбиона пошло Гончаровым на пользу: им повысили зарплату и отправили в США, а Женя вместо посылок из Европы стал получать посылки из Америки. Это почти всегда гарантировало ему успех у девушек.
В тот день Володя Муханов опоздал. Он приехал прямо с репетиции с двумя подружками – коллегами по театру. Когда они вошли, веселье было в полном разгаре. Увидев их, Женя закричал:
– А вот и артисты подгребли, они сейчас нам что-нибудь изобразят.
– Сейчас мы можем изобразить только голодных хищников, – сказал Володя, – так что для начала нас надо накормить.
– Зачем же ты женился, если тебе дома даже поесть не дают? – спросил Женя.
Володя недовольно посмотрел на однокурсника. Он не любил говорить на эту тему и ничего не ответил. После полутора лет жизни в общежитии он переехал на частную квартиру, а ещё через полгода заключил фиктивный брак с её хозяйкой. Это было чисто деловое соглашение, за которое он должен был заплатить большую сумму. Он не хотел показывать своей жене, что у него есть такие деньги и договорился отдавать долг постепенно. Таким образом, он надеялся защитить себя, на случай если хозяйка квартиры захочет развестись раньше, чем он получит московскую прописку. Девушки, которые с ним пришли, знали об этом и, не обращая внимания на Женин вопрос, направились к столу. Подкрепившись, вновь прибывшие стали показывать сценки из жизни на центральном рынке, в которых внимание продавца – южного человека в огромной кепке-аэродром – отвлекала симпатичная покупательница, а её приятели очень ловко пользовались этим.
Зрители бурно выражали свой восторг и громко аплодировали. Один из них, маленький, худенький Витя Ерёмин устроился рядом с самой крупной девушкой – Наташей Караваевой. Видно было, что ему лучше принять горизонтальное положение, но места для этого на диване не было и он сидел плотно сжатый Наташей с одной стороны и Мишей Ларионовым с другой. Он то и дело закрывал глаза и голова его падала на плечо Наташи, а Наташа тут же её отталкивала. Голова Вити на секунду принимала вертикальное положение, он просыпался, открывал глаза, смотрел на актёров, следуя общему настроению громко смеялся, и вновь засыпал, роняя голову на Наташино плечо. После этого всё повторялось снова. Его сосед справа – Миша Ларионов хоть и аплодировал вместе со всеми, сидел задумавшись.
Миша поступил в институт после армии и был на несколько лет старше своих однокурсников. В Москве у него не было ни родственников, ни знакомых и, чтобы свести концы с концами, он устроился ночным сторожем. Времени на учёбу у него не оставалось и он часто обращался к своим товарищам за помощью. Как-то раз, готовясь с ним к очередному семинару по математике, Борис увидел задачи, которые ему дали на приёмных экзаменах в университет и выругался.
– Ты что? – спросил Миша и Борис рассказал о своей неудавшейся попытке поступления в МГУ. Ларионов удивлённо покачал головой. Он не мог поверить, что человека не приняли в Университет только потому, что его фамилия Коган. Он был здоровый, добродушный и немного неуклюжий парень. Родился он в сибирской глуши, во время службы в армии познакомился со столичными ребятами и, послушав их рассказы, решил обосноваться в Москве. Сделать это он мог только поступив в институт. Он стал готовиться и проявил такую настойчивость, что его отпустили на приёмные экзамены ещё до окончания службы, а когда он поступил, демобилизовали на несколько месяцев раньше, чем положено.
– Ты чего такой грустный? – спросил его Женя.
– На работу идти надо.
– А ты не иди.
– Жить будет не на что.
– Тогда иди.
– Обязательно пойду, поэтому я и грустный.
– Пригласи к себе девочек, веселее будет.
– У меня даже времени нет, чтобы приличных девочек найти. Днём учусь, ночью работаю, вечером отсыпаюсь.
– Чего искать, ты ведь живёшь в общаге, бери первую попавшуюся и вперёд.
– Нет, я хочу это делать спокойно, регулярно, в своей квартире и в нормальных условиях.
– И с Мэрилин Монро.
– Не обязательно. Мне достаточно чтобы она была москвичкой.
– Зачем тебе москвичка?
– Здесь возможности больше, Женечка. Ты не знаешь, что такое жизнь на периферии. Даже и в Москве непросто, если тебе никто не помогает. Были бы у меня такие условия, – он сделал широкий жест рукой, показывая на обстановку квартиры, – я бы за десять лет защитил докторскую, а за пятнадцать стал академиком.
– Я именно это и собираюсь сделать, – сказал Женя.
– Ну и молодец.
– Так и тебе никто не мешает быть молодцом.
– Конечно, никто не мешает, но никто и не помогает. В этом разница.
– А женитьба на богатой невесте поможет? – спросил Саша Иванов, слышавший этот разговор.
– Не помешает.
– У меня есть богатенький клиент, который очень хочет выдать свою дочь замуж. Она на последнем курсе института и он боится, что её распределят в какую-нибудь Тьмутаракань.
– Ты её видел?
– Да.
– Ну и как?
– Она… не Мэрилин Монро.
– Не хрома, не коса, не горбата, эпилепсией не страдает?
– Нет.
– А как её зовут?
– Света.
– Сколько лет?
– Она сейчас на четвёртом курсе, значит ей, наверное, двадцать один.
