Ужин вышел на славу: чад из кухни выветрился, курица оказалась очень вкусной, салат — ещё лучше. Картошка, правда, получилась слишком хрустящей, но мистер Фрост радостно объявил, что любит именно такую, и попросил добавки.
Его цветы были приняты благосклонно, конфеты, поданные на десерт, имели успех. Мистер Фрост беседовал со Скарлетт и Нуной, а потом все вместе смотрели телевизор. В десять вечера гость заторопился домой.
— Как говорят, время не ждёт, и наука тоже! — Он с жаром пожал руку Нуне, заговорщически подмигнул Скарлетт и ушёл.
Ночью Скарлетт пыталась встретить во сне Никта. Засыпая, она думала о нём, представляла, что ходит по кладбищу и ищет его, но ей приснилось, будто она гуляет по центру Глазго с друзьями из старой школы. Они искали какую-то улицу, но всё время упирались то в один тупик, то в другой.
Под Вавельским холмом и Логовом дракона, на самом дне подземелья мисс Лупеску споткнулась и упала.
Сайлес присел рядом и взял её голову в ладони. Мисс Лупеску застыла на полпути между волчицей и женщиной, но лицо её было полностью человечьим. Оно было в крови, и не вся кровь принадлежала врагам.
— Оставь меня… Спасай мальчика.
— Нет. — сказал Сайлес. — Я тебя не оставлю.
Позади Кандар укачивал поросёнка, как ребёнок — куклу. Левое крыло мумии было безнадёжно раздроблено, но бородатое лицо оставалось непреклонным.
— Они вернутся, Сайлес. — прошептала мисс Лупеску. — Солнце встанет слишком скоро.
— Тогда мы разберёмся с ними раньше, чем они соберутся напасть. Стоять можешь?
— Да. Я пёс Господень.
Мисс Лупеску опустила голову, шевельнула скрюченными пальцами. Когда голова снова поднялась, на Сайлеса смотрела волчья морда. Волчица упёрлась передними лапами в камень и с усилием встала: крупнее медведя, вся шерсть в кровавых брызгах.
Она задрала голову и издала яростный вой — вызов на поединок. Потом опустила голову, оскалилась и прорычала:
— Теперь им конец!
В воскресенье, ближе к вечеру, зазвонил телефон. Скарлетт сидела на первом этаже и старательно срисовывала героев манги на папиросную бумагу. Трубку взяла её мать.
— Ой, а мы как раз о вас говорили! — воскликнула она, хотя это было не так. — Всё было просто замечательно! Мне очень понравилось. Нет, что вы, какие хлопоты… Конфеты? Очень вкусные. Просто замечательные. Я попросила Скарлетт передать вам: как только вам захочется домашней еды, дайте мне знать… Скарлетт? Да, она тут. Я её позову. Скарлетт!
— Я здесь, мама. Не кричи. — Скарлетт взяла трубку. — Мистер Фрост?
— Скарлетт! — Его голос звучал взволнованно. — М-м… Я про то, о чём мы недавно говорили. О проишествии, которое случилось в моём доме. Можешь сказать своему приятелю, что я узнал… М-м… Послушай, когда ты сказала «одному другу»… Ты его придумала, или такой человек действительно есть?.. Или я сую нос не в своё дело…
— У меня действительно есть друг, который этим интересуется. — улыбнулась Скарлетт.
Мать непонимающе на неё посмотрела.
— Так вот, передай своему приятелю, я тут кое-что раскопал — не в буквальном смысле, скорее, выяснил… как мне кажется, очень достоверную информацию. Нашёл секретные сведения. О которых лучше не говорить открыто.
— Например? — спросила Скарлетт.
— Послушай… Не подумай, что я сумасшедший. Но, насколько я понял, убили троих. А ещё один — как я понимаю, маленький ребёнок, — остался жив. Семья состояла не из трёх человек, а из четырёх. Погибли только трое. Скажи своему приятелю, пусть придёт ко мне. Я ему всё расскажу.
— Я ему передам. — ответила Скарлетт.
Она повесила трубку; сердце у неё билось как барабан.
Впервые за шесть лет Никт снова спускался по узкой каменной лестнице внутрь холма. Его шаги отдавались эхом. Он дошёл до основания лестницы и стал ждать Слира. Он ждал и ждал, но ничто не шевелилось, не шептало, не ползало.
Никт оглядел пещеру: кромешная тьма ему не мешала, потому что он обладал зрением мёртвых. Он подошёл к алтарному камню посреди пола, где лежали кубок, брошь и каменный нож. Протянул руку и коснулся лезвия. Нож оказался острее, чем он думал, и слегка порезал ему палец.
— ЭТО СОКРОВИЩЕ СЛИРА! — прошептал тройной голос, но сейчас он показался Никту тише и неувереннее.
— Вы здесь самый старый. Я пришёл поговорить. Спросить совета.
Молчание.
— К СЛИРУ НЕ ХОДЯТ ЗА СОВЕТОМ. СЛИР СТЕРЕЖЁТ. СЛИР ЖДЁТ.
— Знаю. Но Сайлес куда-то делся. Мне больше не с кем поговорить.
В ответ было лишь молчание, полное древней пыли и одиночества.
— Не понимаю, что делать. — честно признался Никт. — Кажется, я могу выяснить, кто убил мою семью. Кто хотел убить меня. Но это значит, что придётся оставить кладбище. — Слир молчал. По залу медленно вились дымовые щупальца. — Я не боюсь смерти. Просто меня так долго защищали и воспитывали люди, которых я люблю… — Молчание. — Придётся решать самому.
— ДА.
— Тогда мне больше нечего сказать. Извините за беспокойство.
И тут в голове Никта раздался мягкий, вкрадчивый голос:
— СЛИРА ОСТАВИЛИ СТЕРЕЧЬ СОКРОВИЩЕ ДО ВОЗВРАЩЕНИЯ ГОСПОДИНА. ТЫ НАШ ГОСПОДИН?
— Нет.
— ТЫ СТАНЕШЬ НАШИМ ГОСПОДИНОМ? — радостно взвыл Слир.
— Вряд ли.
— ЕСЛИ БЫ ТЫ СТАЛ НАШИМ ГОСПОДИНОМ, МЫ НАВЕЧНО ЗАКЛЮЧИЛИ БЫ ТЕБЯ В ОБЪЯТЬЯ. МЫ БЕРЕГЛИ БЫ ТЕБЯ И ХРАНИЛИ ДО КОНЦА ВРЕМЁН. МЫ НИКОГДА НЕ ОТПУСТИЛИ БЫ ТЕБЯ В ЭТОТ ОПАСНЫЙ МИР.
— Я не ваш господин.
— ЧТО ж…
Никт чувствовал, как Слир извивается у него в голове.
— ТОГДА ОТЫЩИ СВОЁ ИМЯ.
Вдруг всё стало пусто — и в голове Никта, и в самой пещере. Никт остался один.
Мальчик поднялся наверх осторожно, но быстро. Он сделал выбор и спешил действовать, пока решимость ещё не остыла.
Скарлетт ждала его на скамейке у часовни.
— Ну что? — спросила она.
— Я согласен.
И они вместе пошли по дорожке к воротам кладбища.
Дом номер тридцать три оказался высоким и узким, как веретено. Он стоял посреди таких же домов из красного кирпича и ничем не выделялся. Никт неуверенно смотрел на него, удивляясь, почему дом не кажется ему знакомым или каким-то особенным. Дом как дом. Перед домом вместо сада была небольшая бетонированная площадка, рядом стояла зелёная «мини». Дверь, когда-то ярко-голубая, выцвела от времени.
— Ну? — сказала Скарлетт.
Никт постучал. Сначала, было тихо. Потом раздался звук шагов по ступенькам, и дверь распахнулась, открыв прихожую и лестницу. В проёме стоял человек в очках, с седыми редкими волосами. Он, моргая, посмотрел на друзей, а потом протянул руку Никту и взволнованно улыбнулся:
