– Короче… Ну… Как бы тебе сказать… – ей оставалось только поражаться, наблюдая, как не решается произнести что-то директор. – В общем… Ну, на преступление я тебя не тяну… Но…
Она так и замерла на своем диване, глядя на него во все глаза. Преступление?
– Значит так, – директор зажмурился, снова сжал кулаки и перешёл на полушёпот. – Ты могла бы… Нарушить кодекс, чтобы не случилось… Более страшного?
Шуша молчала. Предложение, что называется, выходило за рамки. Гришнак Углукович, опершись на локти, перегнулся через стол и заглянул ей в глаза.
– В том числе и с тобой лично чтобы не случилось? А? – уточнил он с какой-то странной решимостью.
– Гришнак Углукович… – протянула Шуша растерянно. – Ну я же не знаю, что вы хотите сделать…
Он снова уселся в кресло, вздохнул и устало потер лицо.
– Ну, значит так… – серьёзно сказал он после. – Надо сделать так, чтобы один че… техноориентал, извини… Чтобы он переменил своё решение. И срочно.
Шуша молча глядела на Гришнака Углуковича, от удивления подняв брови. Он это серьёзно?! Она еле удерживалась, чтобы не расхохотаться в ответ.
– Гришнак Углукович… Это же нереально, – протянула она. – Вы что думаете, этого никто из геомантов не делает только потому, что это запрещено в кодексе?
Директор молчал, не мигая глядя ей в лицо и ожидая ответа. Чтобы совладать с эмоциями, она встала, прошлась, как он только что, по кабинету и подошла к окну. Вид заснеженного городка чуть успокоил Шушу.
– Гришнак Углукович, решение любого разумного – результат взаимодействия характера и влияния среды. Вы, похоже, говорите о взрослом. Значит, характер уже сформировался и среда уже повлияла. Изменить их – это не костёр зажечь на Фудзияме, чтобы веяние крылышек бабочки в Китае не вызвало тайфуна в Южной Америке. Тут весь мир менять надо! Разум представителя любой расы гораздо сложнее, чем целый мир… – она помолчала, следя за падающими снежинками. – К тому же, а вдруг это решение – результат воспитания в раннем детстве? Как нивелировать последствия таких давних событий?
Она повернулась и заметила, какое разочарованное лицо стало у Гришнака Углуковича.
– Как, скажите, сделать, чтобы уже случившегося не было? Даже с одним-единственным человеком случившееся? Оно же уже и до этого решения так или иначе оказывало влияние на мир… Сегодняшнее решение – это же результат решений старых… Придётся перекраивать всю Землю, не иначе… А вы ещё срочно просите это сделать…
Гришнак Углукович опустил глаза и опять сжал кулаки.
– Значит, невозможно? – переспросил он.
– Теоретически – возможно, – ответила Шуша. – А практически…
Она, задумавшись, покачала головой.
– Вы же знаете, что геоманты крайне редко используются при предотвращении преступлений? При перевоспитании пойманных преступников? Можно узнать о желании совершить преступление… Можно сделать так, чтобы будущая жертва не пошла той самой дорогой… Можно сделать так, чтобы вместо жертвы преступника ждали оперативники… Но заставить преступника не хотеть убить или ограбить… Это только в раннем детстве, если психолог заявление напишет о том, что ребёнок склонен к агрессии или там характерные изменения в психике у него… Да и то, отнюдь не всегда удаётся, насколько я от коллег знаю…
Гришнак Углукович наклонил голову низко-низко, водя остриём когтя по контурам детской фотографии под оргстеклом. Они довольно долго молчали, пока он, наконец, не вздохнул.
– Плохо. Очень плохо, – произнёс он, вновь поднимая глаза. – В первую очередь для тебя. Ну и… Для других геомантов тоже.
Пара минут прошла в молчании. Гришнак Углукович ушёл в себя, барабаня когтями по столу. Он хмурился, словно обдумывая что-то очень тяжёлое. Шуша сначала решила подождать, но в конце концов не выдержала:
– Да что случилось-то?!
Директор дёрнул головой, словно не ожидал, что она ещё здесь. Потом снова вздохнул и, потерев глаза, спросил:
– Ты скажи, ты в курсе, когда твоя прабабушка умерла? Шуша не ожидала вопроса.
– Хм… В самом конце войны, за несколько дней… Точнее не помню. Надо дедушку… прадедушку спросить. А что, это экзамен?
– Да нет, – махнул рукой Гришнак Углукович. – Ничего страшного, не бойся. Тут дело серьёзнее…
Он ещё помолчал, потом потёр лоб, как-то растерянно, как показалось Шуше.
– Гришнак Углукович, я, вообще-то, стою тут, и мне очень интересна причина такой странной просьбы и не менее… загадочного интереса… – несколько раздражённо начала она.
– Шестнадцатого июля твоя прабабушка умерла, – сказал Гришнак Углукович и со значением уставился на неё, словно она сама должна была сообразить что-то важное.
Шуша немного поразмышляла, но так и не пришла ни к какому выводу.
– Ну и что? – озадаченно переспросила она. – Я ж говорю – за несколько дней до конца Последней Войны…
– А что произошло шестнадцатого июля того года, не скажешь, а? – как-то удивлённо переспросил директор.
Она пожала плечами и начала вспоминать события последнего лета войны.
– Ну, вроде лидеры рас-союзников встретились… В Ялте? Нет, в Тегеране, по-моему… Нет, это, кажется, чуть позже было… Или раньше?..
Гришнак Углукович наблюдал за ней с каким-то мрачным восхищением.
– Даааа… Прекрасно нынешнее поколение историю помнит… – покачал головой он. – Впрочем, ладно. Шестнадцатого июля 1945 года вашего летоисчисления произошло первое испытание оружия на делящихся материалах. Первое и последнее, к счастью. Будешь теперь в курсе.
От внезапной догадки у Шуши перехватило дыхание. Она, не отрывая взгляд от директора, нащупала подлокотник дивана и осторожно села на него.
– Вы хотите сказать… Но оно же в Северной Америке было! – растерянно пробормотала она.
– Не важно. Для тебя не секрет ведь, что на всех, сколько-нибудь проявивших талант геоманта, заводится досье в соответствующих органах? Ну так не только на живущих ныне, смею уверить. Ваши таланты так и остаются для учёных и магов почти полной загадкой, вот и приходится изучать и биографии великих предков. Ныне покойных.
Директор отвёл взгляд, уставившись куда-то в окно.
– Короче, ты поняла. Шестнадцатого июля того года смертность среди геомантов во всём мире была… гм… Как мухи, короче. Ну и заболеваемость тоже… Инфаркты, инсульты… А чему удивляться? – пожал плечами он, обращаясь, судя по всему, только к самому себе. – Если уж дохлый кораблик, всего-то чуть загрязнивший двигателями атмосферу, такую реакцию вызвал, то что вызовет… взрыв?
– Этого не может быть, Гришнак Углукович! – в последней попытке отвергнуть открывшееся, покачала головой с улыбкой Шуша. – Бред какой-то! Ведь установки-то исследовательские работают, и никто не умирает!
