Книга Воспоминания. Время. Люди. Власть. В 2 книгах. Книга 1, страница 198. Автор книги Никита Хрущев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Воспоминания. Время. Люди. Власть. В 2 книгах. Книга 1»

Cтраница 198

Я вернулся в Киев. Командующий войсками 1-го Белорусского фронта Жуков [597] мне тогда часто звонил. Мы поддерживали с ним дружеские связи. Он радовался по телефону: «Вот такой-сякой Гитлер, скоро я его в клетку посажу и привезу тебе. Когда буду его доставлять в Москву, то пошлю через Киев, чтобы ты тоже на него посмотрел». Я со своей стороны желал Жукову успеха и радовался вместе с ним. Я был уверен, что если командует войсками Жуков, то их наступление прочно обеспечено. Когда Германия капитулировала, Жуков мне опять позвонил: «Не могу выполнить своего обещания: погиб этот гад, и труп его сожгли. Мы нашли труп обгоревшим».

С Коневым я тоже разговаривал тогда по телефону, и он тоже рассказывал мне о своих делах. Но в это время я имел бо́льшую связь с Жуковым, чем с Коневым, потому что личные отношения у меня с Жуковым были более близкими. С Коневым я познакомился только во время войны, а до войны я его видел только один раз. Жуков же был командующим войсками Киевского Особого военного округа. Мы с ним встречались и по службе, и на дачу ко мне он заезжал, и на охоту мы ездили вместе. Так что у меня сложились с ним добрые отношения. Я относился к нему с большим уважением и высоко ценил его как командующего. Он заслужил того.

Когда завершилась великая эпопея войны народов СССР против гитлеровского нашествия, смешались воедино радость от уничтожения врага и высокое чувство морального удовлетворения от нашей победы. Фраза из Священного Писания, когда-то повторенная Александром Невским: «Кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет», – в то время была у всех на устах и наконец-то воплотилась в жизнь в результате нашей победы. Когда я узнал, что Германия капитулировала, радость моя была невероятной. Да и все у нас радовались. Это многократно описано, и я лучше не скажу, чем было рассказано писателями и художниками о том, что имело место в Москве на Красной площади. Военных там буквально душили в объятиях радости. Победа! Всеобщее ликование! Целовались, обнимались, торжествовали. Я тоже переживал все это.

Хотя я хорошо знал Сталина и то, на что могу рассчитывать в ответ, но спешил позвонить ему и поздравить и его с победой. Позвонил. Меня быстро соединили, и Сталин снял трубку. Я его поздравляю: «Товарищ Сталин, разрешите поздравить вас с победой наших Вооруженных Сил, с победой нашего народа, с полным разгромом немецкой армии», и пр. Уж не помню дословно, что я тогда говорил. И что же? Сталин сказал мне в ответ какую-то грубость. Вроде того, что отнимаю у него время, обращаясь по такому вопросу. Ну, я просто остолбенел. Как это? Почему? Очень я тогда переживал и ругал себя: зачем я ему позвонил? Я ведь знал его характер и мог ожидать чего угодно. Знал, что он захочет показать мне, что происшедшее – уже пройденный этап, что он думает уже о новых великих делах. Поэтому, мол, чего там говорить о вчерашнем дне? Он теперь ломает себе голову о завтрашнем дне.

Я считаю, что это была актерская игра. Сталин очень умело и хорошо играл такую роль. А поскольку он был к тому же грубый человек (не я первый говорю о его грубости: еще Ленин, который отлично его знал, в своем завещании упомянул о грубости Сталина, о его нетерпимости), то вот так и получилось.

Я потом долго переживал происшедшее. Как же так? Что же он, действительно лишен всякого чувства радости? Или притворяется? Но ведь не лишен он чувства страха! Я видел, в каком состоянии находился Сталин в первые дни войны. Он тогда был совершенно деморализован: какая-то бесформенная протоплазма. Он чуть не отказался от своих постов, от активных действий. А членам Политбюро высказал такие слова: «Ленин создал наше государство, мы же его про… Все погибло. Я ухожу». Сел в машину и уехал из Кремля к себе на дачу. Потом за ним поехали туда, как рассказывал мне позднее Берия, уговаривали его, призывали, чтобы он обрел прежние силы и приступил к деятельности, потому что победа возможна, не все потеряно, у нас остались еще огромная территория и большие ресурсы.

И вот наконец долгожданная победа! Но сейчас он вроде бы не радуется. Показывает: «Что это ты меня поздравляешь? Я-то заранее знал, что именно так будет». Однако я-то видел его и в другой ситуации и твердо знал, что он в свое время так не думал, а думал даже хуже, чем лица из его окружения. А тут он теперь такое отмочил коленце: не принял поздравления…

Послевоенные размышления

На 24 июня 1945 года в Москве был назначен Парад Победы. Я тоже приехал в Москву. Мне хотелось посмотреть, как пройдут войска по Красной площади, порадоваться вместе со всем народом в столице нашей Родины. Не помню, звонил ли мне Сталин, чтобы я приехал, или же я сам просто взял да поехал. Прибыл к нам Эйзенхауэр [598]. Он тоже стоял тогда на Мавзолее. В тот раз я впервые встретился с Эйзенхауэром, в ту пору еще не президентом США, а верховным главнокомандующим силами союзников в Западной Европе.

Как прошел парад, не мне сейчас описывать. Его видели многие, он запечатлен в кинокартинах и художниками. Это действительно был парад большой радости. Потом Сталиным был дан обед. Там находился и Эйзенхауэр, и все наши видные военные. Английского командующего, кажется, не было. У Сталина сложились хорошие отношения с Эйзенхауэром и еще лучше с Рузвельтом. С Черчиллем же были плохие отношения и очень скверные с Монтгомери [599]. Сталин относился к нему плохо, и я считаю, что для того имелись у Сталина большие основания.

Хочу высказать здесь свою точку зрения на наши взаимоотношения с союзниками, с которыми мы вместе воевали против гитлеровской Германии. Франция почти не воевала после 1940 года, а вскоре после своего освобождения вышла из масштабной войны в связи с ее окончанием. Реально оставались боевыми союзниками на протяжении 1941–1945 годов США и Англия. Я считаю, что большую роль в ходе войны сыграл Черчилль. Он понял угрозу, нависшую над Англией, и делал все, чтобы натравить немцев на Советский Союз, втянуть СССР в войну против Германии. А когда Гитлер счел возможным напасть на нас, Черчилль первым заявил, что Англии необходимо заключить договор с СССР, чтобы объединить наши военные усилия. Сталин поступил правильно: он принял это предложение, и установились соответствующие контакты, которые были оформлены договорами. Спустя какое-то время вступили в войну США. Сложилась коалиция трех великих держав: Советского Союза, США и Англии.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация